Василий Головачев - Черный человек. Книга 2
— Я назвал бывшие промзоны «черными социумами», — продолжал математик, — и они самым непосредственным образом связаны с той проблемой, над которой я сейчас работаю… а Клим испытал на своей шкуре.
Железовский любовался физиономиями товарищей, пытаясь выдержать паузу, но не выдержал, фыркнул и тут же посерьезнел.
— Не сердитесь, мужики, каюсь, люблю порисоваться. Последние три дня я работал по заданию комиссара безопасности над проблемой асоциальных молодежных групп типа «эскадронов жизни» и пришел к выводу, что большинство членов этих групп — потомки тех, кто жил и живет в «черных социумах».
Несколько минут длилось молчание, потом Ромашин поднял отсутствующий взгляд.
— Вы хотите сказать, Аристарх, что причина психопатологии юнцов, ведущая к групповым асоциальным отклонениям, — в каких-то генных нарушениях, в наследственных болезнях, развивающихся под влиянием мутаций? Допустим. Но тот же вопрос: ну и что?
— Психопатология молодых людей, живущих в бывших промзонах, — это в самом деле результат действий наших предков вчера. Но самое страшное, что эту ущербную молодежь специально натаскивают на разрушение устоев общества. Готовится первая в истории ксенореволюция: попытка уничтожить популяцию интрасенсов, единственную надежду эволюции спасти человечество от деградации. Поднимается черная волна зла и насилия, и первые кандидаты в «утопленники» — Клим Мальгин и я.
Наступившее молчание длилось дольше первого. Мальгин не очень-то доверял выводам Железовского, основанным на эмоциональных предсказаниях, но и ему стало неуютно от чувственно заданной ситуации, рассчитанной математиком.
— Странный термин: «ксенореволюция»… но глубокий, — пробормотал Ромашин, ушедший в свои мысли, покачал головой. — И все же я не вижу особой связи между вашим предположением и нашей встречей над… э-э… «черным социумом».
— Все очень просто. За нами следят, даже пытаются прослушать наши разговоры, а здесь это исключено, это во-первых. Во-вторых, я вычислил человека, который мог бы рассказать, что нас ждет, — это Майкл Лондон. Его пророчества не что иное, как особая компьютерная программа, внедренная не в один определенный комп, а в общую компьютерную сеть тревожных служб. А это означает: он знает, что произойдет в каждый последующий момент времени.
— Ты хочешь сказать, что он… побывал в будущем? — недоверчиво сказал Мальгин.
— Именно это я и сказал. Видимо, он имеет возможность входа в систему реликтового орилоунского метро, которое способно транспортировать пассажиров в будущее… и в прошлое. Нам необходимо выйти на Лондона, чтобы избежать многих трагических последствий… м-м… ксенореволюции. Да и вообще, путешествие по системе орилоунского метро интересно само по себе!
— А разве ты не нашел вход в метро?
Железовский поскучнел.
— К сожалению, формула эфанализа права: глубина предвидения будущего ограничена вероятностными законами, и даже интрасенс здесь бессилен. Клим, надежда на тебя: ты единственный нормальный экзосенс, сумевший вывести знания «черных кладов» в сферу прямого действия на психику без последствий. Конечно, ты далеко не «черный человек» — по объему знаний, но должен знать то, чего не знаю ни я, ни кто-либо другой. Выручай.
Мальгин слабо улыбнулся.
— Смешной ты парень, Аристарх. Умудрился дважды оскорбить меня и извиниться, не думая об этом.
Математик не пошевелился, сохраняя привычную неподвижность, однако уши его вспыхнули.
— Вряд ли я чем-нибудь помогу, — продолжал хирург задумчиво. — Во всяком случае, сведений об орилоунском метро в черепушке у меня нет. Да и остальные маатанские знания — не более чем бесполезная информация, так как едва ли я когда-нибудь смогу применить ее в утилитарном смысле.
— Ну, это ты брось! Смог же не разбиться, свалившись со сто одиннадцатого этажа. Значит, сумел воспользоваться знаниями «черного».
— Не знаю… еще не разобрался. Но то, что у меня хранится в голове, действительно настолько специфично…
— Например? — обронил Железовский.
— Например, поведение «черных людей» управляется, опираясь на прошлое, а не на устремленность в будущее, — что это мне дает, какие преимущества?
Ромашин хмыкнул.
Железовский посмотрел на него озадаченно, задумался.
— Ну хорошо, пока ноль, что еще? Да не улыбайтесь вы, черти! — взмолился он. — Мне же интересно! Выкладывай что знаешь, не то сделаю наркоз.
— Я есть хочу, — проворчал Мальгин, чувствуя состояние и Аристарха, и Ромашина, который был заинтересован в его багаже не менее математика.
— Сначала дело.
Ромашин достал из сумки, лежащей на втором сиденье машины, три душистых необычных плода, похожих на дыню и грушу одновременно. Мальгин принюхался, взял один из них.
— Авокадо — зимой? Однако!
— Угостили, а я приберег. Аристарх, поехали к метро.
Железовский послушно повернул куттер назад. Через несколько минут они высадились у метро, а еще через четверть часа входили в «бунгало» Ромашина, гостиная которого была стилизована изнутри под старинную русскую избу. Техническое обеспечение «избы», правда, не уступало любому залу отдыха, ресторану и даже вычислительному центру, как знал Мальгин.
Ромашин провел их в кабинет, вырастил мебель, сказал: располагайтесь, жены нет, — и принес высокие фарфоровые кружки с каким-то напитком, а Мальгину два сандвича с ветчиной.
— Отведайте, это настой из морошки.
Напиток был прозрачно-желтым, с искрой, горьковато-сладким, с десятком запахов, принадлежащих разным травам. Пить его было одно удовольствие.
— На чем мы остановились? — произнес Железовский.
Он, как и Клим, почуял, что дом Ромашина — его крепость, оберегаемая автоматикой высокого класса, и расслабился.
— Боюсь, вы будете разочарованы, — улыбнулся Мальгин. — Объем знаний, которыми обладаю я, не сравним с информацией, которой обладают Шаламов и Лондон, а тем более со знанием маатан. Их информзапас поразителен! Он вобрал в себя опыт сотен цивилизаций, существовавших со времени Большого Взрыва. «Черные люди» хранят, вернее, хранили в себе великое множество тайн и секретов исчезнувших цивилизаций, но они, обладая довольно высоким интеллектом, и в самом деле не были разумными существами в том смысле, как мы это понимаем, потому что просто хранили информацию — и только, но сами не в состоянии были использовать ее, обработать, проанализировать и применить себе во благо.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, Клим, — мягко сказал Ромашин. — На Маате мы видели, что «черные люди» владеют пусть и необычной, неантропоморфной, но технологией, и довольно высокой.
