Уолтер Уильямс - Дни искупления
— Один малый загорелся прямо в машине, — с энтузиазмом продолжал Джерри, — почти весь сгорел. Только ступни и остались.
— Ух ты! — воскликнула Келли.
— Обычно горят старые жирные алкоголики, а этот, в общем-то, был еще молод, — не унимался Джерри.
Боль в гортани наконец отступила, Лорен решил прислушаться к россказням.
— Похоже, он оказался кокаинистом, — заключил Лорен. — Потому и запылал факелом.
— Он загорелся, даже не успев нюхнуть кокаину.
Лорен на минуту представил тлеющие ступни в автомобиле. Страховой компании следовало бы расценить такое как волю Божью, и это было бы справедливо. Стоит ли бояться назвать непонятное и удивительное чудом, если нет другого объяснения? Правда, рассказанное братом не очень-то смахивает на чудо, слишком уж несерьезно.
— С чего ты это взял? — живо поинтересовался Лорен.
— Прочитал в какой-то книге.
— Книги, к сожалению, попадаются не всегда правдивые. Немало ведь любителей сочинять занятные истории.
— Так-то оно так, но, вполне может быть и правдой, — пожал плечами Джерри.
— Господи, что же здесь правдивого?
— Дело в том, что теперь частенько происходят пожары. Горят леса. Столько огня вокруг города! Предположим, что люди ни с того ни с сего действительно не возгораются, пожары возникают из-за взрывающихся животных.
— Взрывающиеся суслики! Ой, держите меня крепче! — Келли закатила глаза. — Дай мне тот кусок, Джер.
— Джерри, а не Джер, — твердо поправил дочь Лорен. — Причина пожара всегда выясняется. До сих пор взрывающихся зверей не обнаружили.
— Просто никто их не видел, — возразил Джерри.
— Уж кто-нибудь увидел бы, существуй они на самом деле.
— Ма, — Катрина кивнула в сторону тарелки прямо перед собой. — Я не хочу тосты с маслом.
— Ты не толстая, — попытался приструнить ее Лорен.
— Нет, толстая.
— Нормальная.
— Она не толстая, она просто жирная, — дурачилась худышка Келли.
Лорен еще плеснул себе кофе. Катрина пошла в мать, такая же широкая в костях, тут уж никакая диета не поможет. Но дочь упорствовала, сидела на диете. Все время двигалась, занималась бегом, аэробикой, тренировалась и в школе. По крайней мере, размышлял Лорен, хуже не будет — спорт пойдет ей на пользу.
Катрина удалилась на кухню за своими диетическими тостами. Лорен задумчиво уставился в тарелку, потихоньку прихлебывая кофе. Снова вспомнился Рэндал, его проткнутая грудь, струйка крови изо рта. Тогда у полиции не было большого резака, чтобы достать Рэндала из смятой машины.
Только спустя пару-тройку недель после аварии Лорен выбил деньги на покупку резака, полицейские окрестили этот инструмент «челюстями жизни». Да, пережить такое никому не пожелал бы. В те годы он работал еще простым патрульным за небольшие деньги, но, если бы понадобилось, заплатил бы за резак из собственного кармана. Лорен убедил Луиса Фигурациона, что какая-нибудь тысяча долларов спасет жизни многим избирателям, если, не дай Бог, похожие аварии повторятся. И до сих пор полицейские время от времени используют тот резак, купленный на деньги Луиса.
— Джер, — попросил Лорен, — давай не будем о взрывающихся сусликах. Что, если террористы попробуют в качестве оружия применить алкоголиков?
— Живая граната! — тут же подхватил Джерри.
— Новая горючая смесь — алкоголик.
— Назвать надо алкбомбой. — Джерри развивал тему с серьезной комичностью, вытаращив глаза и изобразив ужас.
Келли, не удержавшись, громко прыснула.
Лорен неторопливо отломил кусочек вафли и, наслаждаясь чудесным ароматом домашней выпечки, крикнул Дэбре на кухню:
— Чудесные вафли!
— Спасибо! — Дэбра готовила следующую порцию.
Келли безуспешно сдерживала хихиканье.
— Я слышал, у тебя на работе труп? — вдруг спросил Джерри.
— Он... горючий? — давясь от смеха, произнесла Келли.
— За столом никаких разговоров о политике и о полицейских делах, — строго прикрикнул Лорен.
— Да, я совсем забыл, — извинился Джерри.
— Кто тебе об этом сказал? — спросил, однако, Лорен.
— Франк Санчез вчера вечером.
— И что же он сообщил?
— Ничего особенного, — пожал плечами Джерри. — Ты ведь не хочешь разговаривать на эту тему.
— Забудем о полиции. — Дэбра принесла очередную тарелку с вафлями.
— Да, хватит, пожалуй, о полицейских делах, — поддакнул Джерри.
* * *Этим утром Робертсов в церкви не было. Зато на ступеньках Лорена поджидал Мак Боннивел.
— Лорен, — остановил он полицейского, — я хочу с тобой поговорить.
Боннивел метал громы и молнии из-под очков в черной оправе. Лицо мрачнее тучи.
— Давай, только быстро. — Лорен махнул своим, чтобы не задерживались. — Идите в церковь, мы догоним.
— Прошлой ночью ты сообщил мне, что арестовал моего сына, — едва сдерживая негодование, начал Боннивел, — но ты утаил, что зверски избил его.
— Я всего два раза как следует вмазал ему, разве это избиение?
— Ты ударил семнадцатилетнего мальчика ногой в промежность, почти оторвал ему уши, стукнул коленом в лицо и сломал ему нос. Это омерзительная жестокость с твоей стороны.
— Сейчас начнется служба, — прервал его Лорен.
— Хаун, это бесчеловечно.
Лорену хотелось побыстрее закончить неприятный разговор.
— Но у Эй-Джея Данлопа был пистолет, — попытался объяснить Лорен.
— При чем тут мой ребенок?!
— У меня не было времени разбираться, вооружен он или нет.
— Ты бандит, Лорен Хаун! — Боннивел приблизился почти вплотную, горячо дыша и брызгая на Лорена слюной. — Ты всегда был негодяем, еще в школе! Я помню, как ты дрался со всеми, шпионил, выведывал наши секреты, а потом шантажировал и ябедничал, когда тебе было на руку.
— Ты закончил? — Разговор раздражал Лорена, еще немного, и он взорвется. Он посмотрел по сторонам, вокруг — ни души, все уже внутри, запел церковный хор.
— Твоя должность не дает тебе права преследовать мою семью, — визжал от злости Боннивел, — я не позволю...
Еще раз проверив, что никто вокруг не наблюдает за ними, Лорен хладнокровно влепил Боннивелу хорошую затрещину. Тот сразу замолчал, ошеломленный. «Полезет драться, — подумал Лорен, — ткну ему локтем в морду, подставлю подножку и свалю на ступеньки».
Но Боннивел застыл как вкопанный.
— Закрой пасть, Мак, — тихо прошептал Лорен, — и слушай меня внимательно. Если бы у твоего щенка оказался пистолет и я дал бы ему возможность выстрелить в меня, то он был бы уже приговорен к смерти за убийство полицейского, он ведь совершеннолетний. Поэтому на твоем месте я...
— Ты не на моем месте, слава Богу. — Боннивел опять обрел дар речи.
