Альфред Бестер - Голем 100
У Гретхен был заведен следующий порядок приема: самых почетных клиентов она встречала у входа в Оазис. Менее важных она встречала у внушительного входа в свои апартаменты, в окружении своего штата. Рядовых (т. е. большинство) клиентов проводили к ней в кабинет, где они заставали ее работающей за письменным столом. (Знай все это Миллс Коупленд из «ФФФ», он был бы крайне оскорблен!) Гретхен встретила Ильде- фонсу у дверей своей квартиры и провела ее в комнаты.
— Спасибо, что поспешила на помощь, Нелл. У меня полный завал.
Ильдефонса переливалась салатного цвета блестками.
— Кто может сопротивляться подначке, ЧК? Конечно, ты меня интриговала — я тебя вычислила. Во всех твоих поступках всегда что-то еще скрывается.
— Решительно возражаю, Нелл.
— Но почему? В этом твоя привлекательность — меня берет за живое, когда я начинаю гадать, что ты еще затеяла. Мне хочется это выяснить.
— Клянусь, что просто нуждаюсь в помощи.
— А я, значит, должна тебе поверить? Это вот и есть твоя crise psychologique? — Ильдефонса двинула бедром в сторону остекленевшего господина Хоча.
— Это оно.
— Ты говорила «он». Ты не сказала «нуль в тоге».
— Он в шоке, и его нужно силком из этого вывести... Привести в норму.
— Ну и чем так хороша норма? Почему не позволить ему радоваться тому, что он есть сейчас?
— Мне нужны его свидетельские показания по делу.
—- А я тут при чем?
— Потому что тебе известно что-то, чего я не знаю,
— Что именно?
— Как устраивать встряску мужчинам.
— Что ж, мне еще не приходилось тыркаться с зомби, но всегда что-то бывает в первый раз.
Гретхен натянуто улыбнулась.
— Если нужно именно это, то у тебя полная свобода действий.
— А что, есть другой способ? •— Ильдефонса небрежной походкой приблизилась к господину Хочу, скользнула по нему равнодушным взглядом, внезапно наклонилась и посмотрела пристально. — Быть не может! Господи, да это Херой!
— Какой Херой? Это доктор Блэз Шима!
— Герой-херой, сокращенно от Хирошимы. Замани его в постель, ЧК, и узнаешь почему.
Гретхен плотнее сжала губы.
— Так вот какое твое скрытое намерение, —- заметила Ильдефонса. — А что с ним произошло?
— Не знаю. Поэтому ничего не могу сделать.
Ильдефонса заскользила, примериваясь, вокруг
Шимы.
— Так-так, Херой. Давненько с тех пор... Соскучился, козлик?
— Меня зовут Хоч, дорогая. Можете обращаться ко мне «господин Хоч».
— Богу известно, что раньше любая девица завопила бы «Хочу!», козлик. Он что, не узнает меня? — бросила через плечо Ильдефонса.
— Он никого не узнает.
— И себя самого?
— Он думает, что он — какой-то придуманный им тип по имени Хоч.
— А ты желаешь избавиться от этого типа?
— Это было бы лучше всего — чтобы он пришел в себя.
— Есть идеи?
— Ты — моя единственная идея. Я подумала: «Только Нелл сможет привести его в сознание».
— Благодарю, но я обычно довожу их до полной потери сознания. Я не очень-то разбираюсь в обратном. Возможно, меня это позабавит. Хочешь, чтобы он вспомнил, что он — Шима?
— В том-то и загвоздка.
— М-м-м... — задумалась Ильдефонса. Г-н Хоч излучал на нее улыбки, напоминая симпатичного римского сенатора. — Погоди-ка. Херой, а это помнишь?
Она затянула своим пронзительно-высоким голоском:
Мамаша наказала мне: «Не прыгай с дядькой при луне! Неслух ты, — сказала мать, — Ты не смей нарушать! Нарушать, нарушать, Будет мужу не сказать!я
Ильдефонса хихикнула.
— Ты всегда от этого тащился, помнишь, Херой? Балдел, когда я пела и танцевала под эту песенку.
— Меня зовут Хоч, дорогая. Можете обращаться ко мне «господин Хоч».
— Слушай, ЧК, да он совсем съехал. Этим номером его всегда можно было довести до того, что он из штанов
выпрыгивал. Херой считал, что я — невинная крошка, распевающая похабщину, которую сама не понимаю.
— Ну и промазал!
— Это только для примера. Он и вообще не очень- то соображал. Может, мне станцевать? Танец с раздеванием.
— Можно, конечно. Погоди. Надень вот это.
Ильдефонса поглядела на кабошон в руке Гретхен.
— Что это?
Гретхен почувствовала некоторое облегчение.
— Неограненный алмаз.
— Ты хочешь, чтобы я его надела?
— Пожалуйста.
— Куда? На мне и нитки не останется.
— Вставь в пупок.
— Боже... Сюда? Но как?
— На гримерном клее.
— И зачем мне его надевать?
— Это ключ к запертому ящику.
— Чей ящик-то?
— Его.
— Похоже, что со времени нашего знакомства он обзавелся чудными замашками.
— Именно так. Нет, Нелл, он не должен видеть, как ты его нацепляешь; нужно, чтобы камень сверкнул для него неожиданно. Зайди ко мне в спальню.
Ильдефонса кивнула и прошла в дверь, которую Гретхен придержала для нее. Она вышла очень скоро, позаботившись, чтобы дверь осталась открытой.
— Крутая постелька, — одобрила она. — Вполне может сделать лечение захватывающим. Эти зеркала!.. Ну-с, начинайте отсчет!
— Мне оставить вас?
— Зачем? Вдруг узнаешь что-нибудь полезное.
— Всегда есть место для усовершенствования, — сквозь стиснутые зубы согласилась Гретхен.
Ильдефонса стала в позу перед господином Хочем и снова запела, довольно неуклюже подтанцовывая. («Паршивая координация в вертикальном положении».) Чешуйный доспех из салатных блесток мог сниматься по частям — в стратегическом порядке («Задумка была вовсе не для танцев».) Ильдефонса, не глядя, разбрасы-
вала куда попало клочья чешуи, пока не обнажилась до слепяще розовой наготы — для бравурного финала. Она томно извернулась, выставляя на обозрение все свои сочные выпуклости, и внезапно застыла в призывной позе — прямо перед господином Хочем. Гретхен подавила рычание.
Алмаз замер перед его глазами. Господин Хоч уставился на камень. Потом глаза его скользнули к венерину холмику, поднялись к грудям и остановились наконец на лице Ильдефонсы. Он позеленел.
— Но... но ты ведь Илди, — неуверенно начал он. Глаза его устремились к алмазу. — Как... Что.ты... Почему на тебе камень Гретхен? — Он встал, покачиваясь, озираясь в недоумении. — У меня ничего не связывается.
Ильдефонса протянула к нему пухлые ручки.
— Пошли, козлик. Свяжем все по новой.
— Но ведь... Я... Это же сейчас. Это не тогда. Сейчас. — Голос его окреп. — Боже милосердный, что у нас с тобой происходит, Илди? Почему ты здесь? В таком виде? С алмазом Гретхен. С этими твоими штучками времен Ипанемы. Господи, да я год назад от тебя отделался!
— Я вынула ее из ящика, Блэз, — тихо сказала Гретхен.
— Но... Но алмаз!
— Я попросила ее надеть алмаз.
— Почему?
— Потому что это ключ.
— Откуда ты меня вытащила?
