Артур Кларк - Рама Явленный
Несколько ночей подряд Николь спала тревожно, ее часто пробуждали беспокойные сны, которых она не могла запомнить. Безуспешно стараясь припомнить образы, смутившие ее покой этой ночью, Николь неспешно обошла по периметру большой круглый зал, в котором вместе с друзьями проводила большую часть своего досуга. Оказавшись на противоположной стороне палаты, она остановилась возле пустой платформы подземки и заглянула в темный тоннель, уходивший под Цилиндрическое море.
«Что там происходит сейчас? – думала Николь. – Какая сила, какой разум ныне взяли нас под опеку?»
Прошло четыре недели с того дня, когда небольшой отряд перебрался в это великолепное сооружение, расположенное в Южном полуцилиндре Рамы. Новое жилище, очевидно, было рассчитано на людей, невзирая на все труды. Спальни и ванные комнаты в альковах не отличались от оставшихся в Новом Эдеме. С первым же вагоном, явившимся под купол после их прибытия, хозяева прислали людям пищу и воду, кушетки, кресла и столы. Людям даже предоставили тарелки, стаканы и столовые приборы. Итак, здесь достаточно хорошо представляли повседневные потребности людей и умели их обеспечить.
«Кто-то за нами весьма пристально наблюдает, – думала Николь. Ей представился Орел, и она поняла, что занята беспочвенными фантазиями. Кто же еще? Лишь романе и интеллект Узла обладают достаточной информацией...»
Размышления ее нарушил звук, раздавшийся за спиной. Николь повернулась и увидела Макса Паккетта, приближающегося с другой стороны палаты.
– И тебе тоже сегодня не спится? – сказал он, подходя ближе.
Николь покачала головой.
– Последние несколько ночей мне все время снятся скверные сны.
– А я все волнуюсь... – проговорил Макс. – До сих пор вижу ужас в глазах Эпонины, когда ее тащили по коридору. – Он молча отвернулся и принялся разглядывать тоннель.
«А как-то там Элли? – подумала Николь, ощутив сильную тревогу. – Хорошо ли ей с октопауками? Или же догадка Макса верна? Неужели мы с Ричардом лишь обманываем себя, предполагая, что эти инопланетные создания не намереваются причинить нам зло?»
– Не могу я сидеть здесь и дожидаться. Я должен что-то сделать, чтобы помочь Эпонине... Хотя бы для очистки совести.
– Но что ты можешь сделать, Макс? – спросила Николь, чуть помедлив.
– С внешним миром нас теперь связывает только этот поганый вагон, ответил Макс. – В следующий раз, когда он доставит нам пищу и воду сегодня или завтра, – я собираюсь забраться внутрь и остаться там. И когда вагончик отправится отсюда, я поеду – куда бы он меня ни завез. А там попытаюсь найти первого октопаука и дам ему поймать себя.
Николь увидела отчаяние на лице своего друга.
– Макс, ты цепляешься за соломинку, – проговорила она негромко. – Ты не встретишь октопауков, если только они этого не захотят... Кроме того, ты нам нужен...
– Ни хрена, Николь, зачем я тут? – Макс возвысил голос. – Здесь абсолютно нечего _делать_, – только разговаривать друг с другом и играть с детьми. В вашем подземелье можно было хотя бы выйти и погулять по темному Нью-Йорку... Возможно, Эпонины и Элли больше нет... или же они мечтают о смерти... пора нам кое-что _предпринять_...
Вдалеке в тоннеле замигали огни.
– Ну вот и они, – сказал Макс. – Сейчас соберусь и помогу тебе с разгрузкой. – Он побежал к своей спальне.
Николь осталась, чтобы поглядеть на приближающийся вагон. Как всегда, перед ним в тоннеле зажигались огни. Через несколько минут вагончик неторопливо вполз в прорезь в кольцевом полу комнаты и остановился. Когда его двери открылись, Николь вошла внутрь, чтобы обследовать привезенное.
Помимо четырех больших кувшинов с водой, в вагончике оказался обычный набор свежих продуктов, которые люди уже научились ценить; кроме них, прислали большой тюбик с вязкой субстанцией, напоминавшей смесь меда и апельсинового сока. «Но где же они выращивают все это?» – спрашивала себя Николь, наверное, в сотый раз, после того как приступила к разгрузке. Она вспомнила многочисленные семейные споры. В конце концов все пришли к заключению, что в Южном полуцилиндре наверняка устроены сельскохозяйственные угодья. Куда большие разногласия вызвал вопрос о том, кто кормит их. Ричард не сомневался, что заботятся о людях сами октопауки, поскольку любые припасы должны были идти транзитом через территорию, которую он считал доменом октопауков. Логике его возразить было сложно, Макс также полагал, что продукты людям поставляют октопауки, но тем не менее всем их действиям он приписывал зловещие мотивы. И если нас кормят октопауки, заверял фермер, то скорее всего не из милосердия.
«Зачем же октопаукам становиться нашими благодетелями? – гадала Николь. – Я согласна с Максом: похищение Эпонины и Элли никак не совместимо с такой заботой... Или мы все-таки имеем дело с кем-то другим, решившим защитить нас?» Невзирая на смешки Ричарда, Николь отчасти надеялась, что здесь действительно обитает какой-то радужный народ, по уровню развития превосходящий октопауков и почему-то заинтересованный в сохранении жизни уязвимых людей, а посему приказавший этим инопланетным созданиям кормить своих пленников.
В грузе, доставленном в вагоне подземки, всегда находился какой-нибудь сюрприз. На этот раз в его задней части обнаружилось шесть шаров разной величины, окрашенных в яркие цвета.
– Смотри-ка, Макс, – сказала Николь. Фермер уже вернулся со своим рюкзаком и принялся помогать ей с разгрузкой. – Они даже прислали мячи детям.
– Чудесно, – ехидно проговорил Макс. – Теперь начнутся детские ссоры из-за каждого мячика.
Когда они разгрузили вагон, Макс забрался внутрь и уселся на полу.
– Сколько же ты будешь ждать? – спросила Николь.
– Сколько потребуется, – мрачно ответил Макс.
– А ты не обсуждал эту идею с кем-нибудь из наших? – поинтересовалась Николь.
– Какого черта, конечно нет. С какой стати?.. У нас здесь не демократия. – Макс наклонился вперед. – Извини, Николь, но я сыт всем по горло: Эпонины нет уже месяц, сигареты кончились, я вот-вот взорвусь. – Он выдавил улыбку. – Когда доходило до такого, Клайд с Виноной всегда говаривали мне, что я, мол, на ежа уселся.
– Ну, ладно, Макс, – проговорила Николь чуть погодя. Она коротко обняла его на прощание. – Надеюсь, с тобой все будет в порядке, куда бы тебя не занесло.
Однако вагон оставался на месте, и Макс упрямо отказывался покинуть его, даже в уборную не ходил.
Друзья приносили Максу еду, воду и все прочее, чтобы не пачкать вагончик. Между тем к исходу третьего дня сидения пища начала заканчиваться.
– Придется переговорить с Максом, – обратился Роберт к взрослым, после того как дети уснули. – Понятно, вагон не стронется с места, пока он будет торчать внутри.
