Грэхэм Мастертон - Сфинкс
- Что случилось? - спросил Гин.
Уолтер засопел.
- Настоящая чертовщина. Пресса еще не добралась до этого. Какой-то маньяк похитил сына французского посла.
- Ты шутишь! Ты хочешь сказать, это произошло сегодня?
- Прошлой ночью. Полиция все держит в глубокой тайне. Генри вне себя.
- О Боже! Они уже знают, кто это сделал?
- Насколько мне известно, нет. Похоже, они вообще ничего не знают. Но Генри считает, что это каким-то образом связано с его инициативами по Ближнему Востоку. Он думает, что на него хотят оказать давление, что похитители потребуют санкций против арабов под угрозой убить ребенка.
В эту минуту двери конференц-зала распахнулись и их пригласили войти. Генри Несс уже был там и вместе с ним - человек из ФБР в черном костюме, представители из французского посольства и люди из ЦРУ.
- Итак, джентльмены, - начал Генри Несс, - давайте обсудим, что означает это похищение.
Они говорили уже три часа, все время возвращаясь к опасениям Генри, связанным с переговорами по Ближнему Востоку. В комнате потемнело от сигаретного дыма. Государственные мужи утомились и стали менее разговорчивыми. Полиция сообщила, что все еще не имеет сведений о похитителях. Обсуждение постепенно сходило на нет. Когда Генри в пятнадцатый раз излагал свою собственную теорию преступления, зазвонил стоявший перед Гином телефон.
- Извините, сэр, - сказал он и поднял трубку. - Кейлер.
- Дорогой, это Лори.
- А, привет! Послушай, милая, у нас в самом разгаре совещание. Мы заседаем уже несколько часов.
- Ну ладно. Представление в цирке начнется не раньше девяти тридцати.
- Цирк? О чем ты?
- Это сюрприз. Мне удалось купить два билета на вечернее представление.
Гин потянулся через стол за сигаретами.
- Лори, мне неприятно говорить тебе об этом, но я не думаю, что мне действительно хочется идти туда.
- Но дорогой, это представление будет исключительным. Говорят, там замечательные акробаты.
Он закурил и почесал затылок, сдерживая раздражение.
- Лори, должен тебе сказать, что после пятичасового совещания я меньше всего захочу идти в цирк. Будь умницей, сдай эти билеты.
- О Гин!
- Извини, любимая, но я очень занят.
- Гин, я так хотела пойти.
- Ну, может, в другой раз.
- Все билеты уже проданы. Кроме того, сегодня особенное представление.
- Что в нем такого особенного?
- Просто особенное.
Гин видел, что Генри Несс поглядывает на него с едва скрываемым неодобрением. Предполагалось, что новая администрация должна работать по принципу "всегда готов", звонки из дома в разгар напряженного политического совещания явно не одобрялись: По мнению Генри, государственный муж может быть женат только на своем рабочем столе и любой чиновник, который вечером приходит домой к своей жене, - двоеженец или, по меньшей мере, человек, нарушающий супружескую верность.
- Я должен кончать разговор, - сказал Гин, - у меня совещание.
- Ну пожалуйста, скажи "да".
- Лори, я перезвоню тебе, мы обсудим это позже.
- Я люблю тебя, Гин. Пожалуйста, скажи "да".
Генри Несс недовольно кашлянул. Гин смущенно улыбнулся.
- Хорошо, Лори, - сказал он, - мы пойдем. Зайди ко мне в офис около девяти. А сейчас я должен положить трубку.
- О Гин, какой ты славный! Я так тебя обожаю.
- Да, я тебя тоже. Ну пока.
Гин положил трубку. Лицо у него было такое серьезное, будто ему только что позвонил министр Фиделя Кастро или британский премьер.
- Я надеюсь, никаких семейных проблем, Гин? - спросил Генри Несс.
- О нет, сэр, вовсе нет, извините.
- Хорошо. Нам, политикам, и без домашних хлопот достаточно неразберихи в мире.
Все громко подобострастно засмеялись и вернулись к обсуждению бесконечных версий похищения сына французского посла.
Цирковое представление закончилось примерно в четверть двенадцатого. Гин чувствовал усталость и раздражение, когда они шли к автостоянке среди разбросанных коробочек от попкорна и оберток от жевательной резинки. Всюду горели фонарики. Клоуны и наездницы с обнаженными спинами расходились по своим автоприцепам, чтобы принять душ, выпить бутылочку пива и посмотреть ночную программу по телевизору.
Ноябрьский вечер был сырой и прохладный, Гин поднял воротник плаща.
Они опоздали к началу представления из-за пробок на дороге, затем обнаружили, что их места заняты каким-то типом в неказистом клетчатом пиджаке и пятью его упитанными детьми. В результате они просидели два часа на неудобной деревянной скамье среди кашляющих и чихающих детей и престарелых граждан. К тому же трудно было расслышать и разглядеть, что происходит на арене.
Но Лори просто сияла от счастья. Он прикинул, как выгодно водить ее в цирк: это стоит дешево и при этом она получает такое удовольствие. Гин сунул руку в карман и не нашел там сигарет.
- Гин, - сказала Лори, - я в восторге!
- В восторге? Что тебя так восхищает?
- О, все. В цирке все такое восхитительное.
- Может, ты шутишь? Я видел только толстых наездниц и клоунов, которые вылетают из пушки.
Лори потянула его за руку так, что он остановился, и посмотрела на него сияющими глазами:
- Гин, пойдем посмотрим львов.
- Львов? Ты уверена, что это стоящая идея?
- Ты видел их? Они такие красивые.
- Да, конечно. Они ничего.
- Они очень красивые. Этот самец с фантастической гривой! Он такой мужественный, мудрый, сильный и неистовый.
- Лори, извини, я не специалист по львам.
- Но ты женился на мне.
- Конечно, но послушай, я не в восторге от твоей идеи, вот и все. Думаю, нам лучше сесть в машину и отправиться домой.
Лори потянулась и поцеловала его.
Гин почувствовал тепло ее губ на прохладном ветру и уловил тот особый аромат, который всегда исходил от нее.
- Пожалуйста, Гин. Они прямо тут, за углом.
Он посмотрел на нее - она была такая хорошенькая, что он только улыбнулся и сказал:
- Хорошо. Но только на пару минут. И может, ты откроешь их лучшие черты дилетанту, который не может отличить гриву от швабры.
Она снова поцеловала его.
- Ты замечательный, - прошептала она, - ты даже не догадываешься, какой ты замечательный.
Они обошли автофургоны, миновали ограждение для слонов и приблизились к клеткам с тиграми и львами. Генераторы на ночь отключались, поэтому здесь было темно. Шелестела трава. Огромные хищники ворчали во сне и царапали когтями деревянный пол.
Лори тянула его за руку, и они уже почти подошли к последней в этом ряду клетке, в которой сидел огромный лев. Лори ускорила шаг, будто ей не терпелось увидеть его.
Наконец они остановились. Лев раскинулся в центре клетки и, подняв косматую голову, наблюдал за ними, щурясь и снова открывая глаза, с выражением жестокого превосходства.
