Николай Бондаренко - Бремя «Ч»
— Допустим, — согласился Нач. — Приведут дружка — разберемся. А еще лучше — пошлем запрос. Не возражаешь?
— Запрос — прежде всего, — заявил я. — Медлить опасно!
— Ой, раскомандовался, — покачал головой Нач. — И откуда ты такой?
С лязгом распахнулась дверь — стражники втолкнули Вора. Лысина понеслась прямо на меня, но Вор на ногах удержался, мы встретились глаза в глаза. Естественно, человек ошеломлен, пытается оценить обстановку. Но времени нет! Под слишком пристальными взглядами стражи четко говорю:
— Слушай и запоминай. Она тебя ждет, без тебя погибнет!
— Она?… Ждет?… — Вор часто-часто заморгал, ресницы засеребрились. — Но что я могу?…
— О, господин Карл великодушен. Он прислал спасение. — Я отщелкиваю пояс и подаю Вору в нерешительные руки. — Немедленно надевай! Играй на кнопках, как на гармошке. Слева — вверх-вниз, справа — в любую сторону. Но господин Карл просил вернуть. Без промедления! Да так, чтобы он не видел. Запомнил?
— Да. Спасибо господину Карлу.
Нач прослушал мои наставления, не шелохнувшись. Стражники изо всех сил старались вникнуть в суть происходящего, упоминание высочайшего имени, похоже, сбило их с толку. Я развернул Вора лицом к выходу и подал команду:
— Пропустить!
Стражники отпрянули от дверей, и я успел прошептать в лысину:
— Выйдешь за дверь, нажми крайнюю кнопку слева!
Нач с ревом «Держите!» вдруг рванулся догонять, но было поздно: Вор круто взмыл в поднебесье и растворился в ночной темноте. Как щупальца гигантского чудовища, засновали прожектора, однако беглеца обнаружить не удалось.
Разъяренный хозяин караулки распорядился надеть на меня наручники и поспешил к компьютеру. Толстые неловкие пальцы зашлепали по клавиатуре; через томительную минуту монитор выдал ответ.
— Так и знал! — заорал Нач. — Доверился шарлатану! — Он готов был разодрать меня на кусочки.
— А я вами восхищен, — сказал я. — И вообще — игра не закончена.
— Какая еще игра! — кипел Нач. — Объегорил меня, как мальчишку!
— Завтра за мной приедут, — спокойно продолжал я. — А может быть, прилетят! Советую браслеты снять, — я поднял закованные руки, — и как полагается джентльмену, извиниться.
— Чего-чего? — захрипел Нач. — В карцер! Вместо две тысячи триста двенадцатого. Теперь это твой номер!
Два стражника подхватили меня под руки и поволокли через двор в полуподвальное помещение. Втолкнули в цементный куб чуть выше моего роста, без сиденья, с ровными стенами и пустым потолком. Дверь за мной затворилась, я оказался в полной темноте.
Делать нечего — буду отсыпаться. В камере холодно, сыро, пахнет нечистотами, но выбирать не приходится. Снимаю куртку, складываю в два слоя на ледяном полу, осторожно ложусь… Никаких воспоминаний, никаких размышлений, только спать, спать… Закрываю глаза и где-то сбоку замечаю знакомое лицо… Ри! Пришла меня навестить…
Резкий свет заставил пробудиться. Я долго щурился, не в силах сообразить, кому понадобились мои ноющие руки. Наконец, понял: Нач снимает наручники. Это обнадеживает! Шутливо кидаю вопрос:
— А вдруг убегу?
— Беги! — разрешает Нач. — За тобой прилетели.
— Я же говорил! — Отряхиваю куртку, бодро одеваюсь. Нач наливает из термоса в чашечку горячее питье.
— Выпей. Отличный кофе. Сам употребляю.
Вот так перемены! Выхлебываю ароматный напиток и вслед за начальником стражи выхожу на площадь. Судя по караульным вышкам, освещенным солнечными лучами, уже довольно позднее утро — заключенных давно угнали на шахту. Долго же я спал!
В центре площади нельзя было не заметить геликоптер: нахохлился, как хищный кондор… Неужели пожаловал Карл?… Что-то не верится. Вероятнее всего, он прислал пилота…
Нач любезно попросил зайти в караульный блок. Понятно! Пилот ожидает там.
Оказалось, пилот прилетел не один. Но с кем — я бы ни за что не догадался! Меня встречали кинозвезда и ее муж. Грудь Опа украшала кинокамера. Под бровями, однако, метался гнев.
— Что ты наделал! — набросился на меня Оп. — Хорошо, хоть вернул пояс!.. Не то бы — конец!..
«Молодец, Вор! — порадовался я. — На тебя можно положиться!»
Ле вскинула руки на мои плечи и с чувством поцеловала. Кажется, в щеку… Мужу она сказала:
— Не сгущай краски. Все хорошо, что хорошо кончается.
— Разве это конец? — недовольно ответил Оп. — Примет ли господин Чек условия главрежа!..
— Примет! — заверила Ле. — Куда деваться?
Начальник стражи рассадил нас по скамьям. Я, естественно, интересуюсь:
— Условия? Ну-ка, ну-ка.
— Как бы точнее выразиться, — осторожно начал Оп. — Вы, так сказать, устроили побег опаснейшему преступнику…
Я возмутился:
— Что, что?! Он даже булавки не украл!
— Ладно, — согласился Оп. — Просто преступнику.
— Он совершенно не виноват! — настаивал я.
— Вот видишь… — Оп тоскливо посмотрел на жену. — Я же предупреждал!..
— Виноват, не виноват! — встрепенулась Ле, очаровательно раскрыв хрустальные очи. — Нам-то что за дело? Мы прилетели снимать кино. Берешься за это? — Неожиданный вопрос адресован мне. Не знаю, что и ответить.
— Что я должен делать?
— Сочинить сценарий, руководить съемкой! — Красавица Ле неотразима.
— Но я же… никогда!.. — пытаюсь робко сопротивляться. Оп обреченно повторяет:
— Я же предупреждал!
Ле ласково обращается ко мне:
— Ты ведь не захочешь здесь остаться, правда? Ну, сочини что-нибудь.
— Договорились! — Я мгновенно созрел для подвига. — Господину Карлу понравится.
Довольные супруги захлопали в ладоши, а Нач строго поинтересовался:
— Вы что задумали?
Я встал и распорядился, обращаясь к начальнику стражи:
— Немедленно сообщить господину Карлу: Чек согласен. Но мне, во-первых, должны подчиниться. Надзиратели, стража — все без исключения. Во-вторых, предстоит выход на шахту. В-третьих, срочно доставить на место съемок два ящика крепких напитков. И наконец, сообщите господину Карлу название фильма: «День рождения любимой». Главреж должен утвердить.
Ле и Оп с восторгом поддержали мои условия; обескураженный Нач сел за компьютер.
Полученный приказ гласил: во время киносъемок на территории тюрьмы всю полноту власти передать в мои руки, название фильма утвердить. Вместе с тем выражалось недоумение по поводу крепких напитков. Я настоял на обязательном исполнении третьего пункта, ибо в фильме господина Карла не должно быть ни малейшей фальши, будет праздник! Монитор немного подумал и согласился: напитки доставим! «Браво! Самоуверенность творит невероятное!»
