Раду Hор - Путь к звездам
Вокруг него стояли аквариумы, складные клетки для зверей, всевозможные аппараты и инструменты. Добре был уверен, что найдет жизнь на Венере,
Это ожидание вполне подтверждалось последней записью, сделанной им в «Судовом журнале»:
«На Земле жизнь появляется и сохраняется зачастую в самых тяжелых условиях: в пещерах, на ледниках, на глубине тысяч метров в океанах и морях, и в атмосфере на высоте десятков километров. И это благодаря великой силе адаптации организмов. Отчего бы не существовать и на Венере растениям и животным, приспособившимся к существующим там условиям, как это предполагал еще в середине XX века ученый Г. А. Тихов? Эта планета имеет атмосферу и благоприятную для жизни температуру. Остается лишь увидеть, какие формы приняла там жизнь».
И все другие астронавты усердно работали. Инженер Чернат проверял киносъемочные камеры, лучевое оружие и физические инструменты. Анна Григораш, в свою очередь, готовила с помощью Матея все необходимое для нового этапа путешествия. Планета Венера, видимая сквозь иллюминаторы ракеты, с каждым часом становилась все больше и больше.
Путешествие длилось уже двадцать часов. Ракета незаметно неслась в межпланетном пространстве, пролетая десятки тысяч километров. Астронавты начинали ощущать усталость.
— Пора бы и закусить, а затем и отдохнуть, — сказал Матей.
Он подошел к стенному панно с надписью «Буфет» и нажал несколько кнопок. Немного спустя из стены появился поднос с концентрированной пищей.
Закусив, все погрузились в глубокий сон. Один только Чернат, наблюдавший за ходом ракеты, внимательно всматривался в астральную тьму, зиявшую перед ним и, время от времени, внимательно поглядывал на щит управления и контроля.
Прошло около 4 часов. Инженер вспомнил, что надо было установить связь с астероидом, и отправился будить радиотелеграфиста.
— Вставайте, товарищ Прекуп! — и он сильно встряхнул спящего.
Андрей Прекуп потянулся и пробормотал со сна какую-то нелепицу.
— Вставайте, Андрей! — продолжал его трясти Чернат.
Мало-помалу радист пришел в себя, приоткрыл сперва один, а затем и другой глаз, потер нос, зевнул и, отстегнув ремни, спрыгнул с кровати. Подойдя к радиопередатчику, он привел его в действие. Спустя несколько минут на экране возникла радиотелеграфная станция на астероиде.
Круглое, красное лицо Динкэ было видно так отчетливо, что казалось, что он здесь, в ракете.
— Алло, Коперник! Наш полет развертывается нормально. Приближаемся к цели. Как прием?
— Передача и изображение безукоризненны, — послышался тотчас же ответ. — И у нас здесь все в порядке.
Облачный океан
Гусеничная ракета находилась на 42 часу полета. Автопилот затормозил ход, и корабль постепенно терял скорость. Все ближе и ближе надвигались гигантские, сверкающие облака. Отсюда, в непосредственной к ним близости, цвет их казался желтоватым. Они были так сплочены, что между ними нельзя было разглядеть даже маленького уголка планеты.
Скарлат исследовал атмосферу Венеры с помощью спектрометра большой чувствительности.
— Все так, как и следовало ожидать, — заметил он, — здесь много углекислого газа, а свободный кислород находится в весьма малом количестве. Водяных паров нет и в помине. Правда, то, что мы анализируем теперь — только атмосферные надоблачные слои.
Между тем пассажиры занялись последними приготовлениями к посадке. В ракете кипела лихорадочная деятельность, и каждый взволнованно думал, что еще немного, и он ступит на поверхность планеты Венеры, что скоро рассеется тайна, окружавшая в продолжение стольких веков Люцифер.
Матей Бутару направился к кабине управления. Он тщательно выверил сложные аппараты с десятками циферблатов, индикаторов, кнопок и рычагов,
— Еще 900 километров! — объявил он. — Надо привести в действие автоматический газоопределитель. Может быть мы уже проникли в газовую оболочку планеты.
Инженер последовал указаниям Матея. Несколькими секундами позже он исследовал диаграмму атмосферного состава.
— Ты был прав. Вот и результат!
Бутару нетерпеливо выхватил у него виноиновую ленту, пробежал ее глазами и протянул Прекупу.
— Передайте, пожалуйста, эти данные на астероид! — сказал он. Радиотелеграфист ушел, но через мгновение вернулся растерянный и, запинаясь, сказал:
— Товарищ Бутару, не знаю, что случилось. Передача и прием совсем сдают, Я ничего не понимаю… Еле-еле разобрал ответ. Атмосферные разряды сильны, как никогда, а на экране телевизора — периодические затемнения.
Бутару выслушал его не прерывая. Это известие не было для него сюрпризом. Он попросил подробностей и тотчас же занес их в записную книжку. Затем он вернулся в кабину управления и прочел указания циферблатов.
— Мы уже в 600 километрах от Венеры. Вирджил, выключите атомные двигатели и выдвиньте крылья.
Из корпуса «судна Б» возникли два изогнутых назад крыла, с помощью которых ракета стала пригодна для планирующего полета в газовой среде.
Профессор Добре улыбаясь глядел, как корабль превратился в гигантский самолет.
— Ну и быстро же он меняет свой вид! То корабль, то самолет, то ползет на гусеницах, как ящерица! А при нужде плавает, как рыба! И это чудо техники не имеет своего имени! Каждый из нас зовет его, как придется: «корабль», «гусеничная ракета». Но настоящего, хорошего, подходящего имени для него еще никто не нашел. Придется обратиться к специалистам!
И профессор с поощряющей улыбкой взглянул на девушку-геолога:
— Анна, милая, ты, которая понимаешь в таких делах, скажи, разве наш корабль не заслуживает имени?
— Заслуживает, ей-ей, заслуживает! — смеясь воскликнула Анна и в глазах у нее заиграли шаловливые огоньки. — Предлагаю назвать его «Чайкой». Теперь, когда он парит на широко раскинутых крыльях, он, как две капли воды, похож на гигантскую чайку.
Предложение понравилось всем. Добре с нарочитой торжественностью направился к «Судовому журналу» и, вынув автоматическую ручку, занес в него следующее:
«Анна предложила назвать корабль «Чайкой». Предложение принято единогласно».
Астронавты все чаще поглядывали в широкие иллюминаторы. Отделенная теперь от них какими-нибудь десятками километров, плотная масса облаков лежала перед ними, как вспененное море.
Внезапно в броню корабля что-то застучало, забарабанило: стук становился все сильнее, все чаще. Было похоже, как будто тяжелые градины беспрерывно осыпают броню «Чайки». Астронавты молча и озабоченно глядели на стены ракеты.
