Джордж Манн - Доктор Кто: сказания Трензалора (сборник)
В зеленом свете он увидел яростное лицо Томалина. Глаза юноши стали желтыми, с вертикальными черными прорезями вместо зрачков, он ощерился, обнажая зубы, с которых капала слюна. Томалин так крепко сжимал грабли, что костяшки его пальцев побелели.
Со всей возможной властностью, на которую он был способен, Доктор рявкнул:
– Стоять!
Но Томалин не остановился. Он продолжал двигаться вперед. Пока Доктор пытался встать на ноги, он вскинул грабли, готовясь нанести удар.
В темноте за спиной Доктора раздался голос:
– Эй, мальчишка, слышал, что сказал Доктор? Прочь!
Доктора тут же подняли на ноги, а несколько человек вышли вперед и встали между ним и Томалином. Доктор поднял голову и увидел круглое усатое лицо Фергина Эгглтона.
– Я собрал ребят. Подумал, тебе понадобится помощь.
Доктор с благодарностью кивнул и повернулся к Томалину, которого удерживали на некотором расстоянии вооруженные самодельным оружием жители Рождества.
– Не трогайте его, – сказал Доктор. – Он не в себе.
Томалин повернул голову, посмотрел на Доктора. Его глаза все еще были желтыми.
– Томалин, – произнес Доктор почти беззаботно. – Ты не мог бы показать нам свою руку?
Томалин отпрянул, как ужаленный. Шипя на Доктора, он попятился.
– Что не так с его рукой, Доктор? – спросил Фергин.
– Полагаю, на ней метка. – Доктор повысил голос: – Я прав, Томалин?
Вместо ответа юноша снова зашипел, повернулся и бросился прочь, во тьму.
Кое-кто хотел броситься за ним в погоню, но Доктор поднял руку:
– Пусть идет.
Глава 4
– Расскажите мне о скелете.
Доктор сидел у камина в захламленном домике Виды Клаттерли, подпирая подбородок рукой, сжимающей рукоятку трости. Старше Виды в Рождестве был только Доктор, и по традиции, передававшейся из поколения в поколение, она была главной хранительницей истории города. Но сейчас она избегала смотреть ему в глаза. Возилась с чайником, заваривая травяной чай на низком столике между ними. С излишней тщательностью помешивая чай, Вида что-то бормотала себе под нос.
На плечах маленькой сухонькой женщины с темно-коричневой кожей и большими дымчато-серыми глазами была яркая шаль, на голове – платок, расшитый блестками. Доктор знал ее еще ребенком и помогал ее воспитывать.
Вида взяла тарелку с горкой неровных рыхлых комочков теста с изюмом и протянула Доктору:
– Хочешь печенье-камешки?
– Вида! – предостерегающе сказал Доктор.
Старушка вздохнула и посмотрела на предмет, висевший на каминном колпаке. Это был металлический диск на ленточке, на нем были выгравированы буквы.
– Ты помнишь, как дал мне ее?
– Я помню, как делал ее, – ответил Доктор. – Рождественский чемпионат по катанию на коньках, по счету какой-то до шестнадцатого. Год забыл, но твой тройной сальхов[1] не забуду никогда. А теперь – о скелете.
Вида вздохнула еще тяжелее:
– Это величайший позор Рождества.
– Расскажи.
Она впервые решилась посмотреть ему в глаза:
– Как давно ты живешь здесь, Доктор?
Он сморщил нос:
– Семьсот пятьдесят лет, плюс-минус несколько десятилетий.
– Скелет находится здесь уже девятьсот лет. Я одна из трех человек, которые знают – знали – о нем.
– Кто это?
Вида посмотрела в огонь, словно там перед ней разворачивались события.
– Его звали Джален Феллвуд. Один из первых поселенцев, деревенский палач, в те времена, когда еще не было Поля Истины. Он был… плохим человеком. Некоторые говорили, что он служил темным силам. Он взял в жены молодую девушку по имени Саммерли Трис и принес ее в жертву злу, которому поклонялся, в надежде что в награду получит несказанные силы. Но отец Саммерли, Ролан, другой палач, собрал группу «праведников», чтобы выследить Феллвуда. Они нашли его в лесу, убили и похоронили тело в безымянной могиле. Земля на ней была засыпана солью, чтобы дух Феллвуда не вернулся и не отомстил убийцам.
– Соль, – пробормотал Доктор.
– Да, это магическая защита.
– Я знаю.
Вида посмотрела на Доктора. Его брови были нахмурены.
– Ты ведь не думаешь, что…
– Что?
Она нервно засмеялась:
– Ну… магии ведь на самом деле не существует, правда?
Доктор со вздохом откинулся на спинку кресла. Он мягко сказал:
– Зависит от того, что считать магией. Есть расы столь древние, что их наука кажется волшебством – дæмоны, осирийцы, карриониты, гервокины… – он улыбнулся, словно вспоминал о чем-то приятном. – И важнее всего – вера. Разум – очень сильная вещь.
– И все же… – начала она, но ее перебил стук в дверь.
– Входите! – крикнул Доктор, прежде чем Вида успела что-нибудь сказать.
Дверь открылась, и они увидели круглое лицо Фергина.
– Извините, что помешал…
– Что такое, Фергин?
– Просто подумал, что тебе стоит знать, Доктор. Они вернулись. Те, кто уходил в лес. И принесли с собой этот чертов скелет.
* * *Войдя в Рождественскую Таверну, Доктор обнаружил там всех членов отряда Фергина, отозвавшихся на призыв к оружию. Держа в одной руке трость, а в другой холщовый мешок, он оглядел своих соратников и увидел на их лицах нетерпение и тревогу, страх и решимость.
Они были хорошими людьми. Благородными. Доктор любил всех и каждого из них.
Он сел и заговорил.
– Враг, которому мы противостоим, – сказал он, – не там, – он махнул тростью в сторону окна. – Он внутри нас, или, точнее, внутри ваших близких – наших близких. Он в тех, кто видел сны. Он использует их тела как щит. И это значит, что победить его мы сможем, только если вытащим наружу. И сделать это мы сможем, только если выведем из строя его носителей.
Присутствующие испуганно зашептались. Из дальнего угла комнаты раздался вопрос:
– И как же это сделать, Доктор?
– Вот что вам поможет.
Он бросил мешок на пол, и горловина, которую Доктор до того сжимал в кулаке, раскрылась. Горожане обеспокоенно посмотрели на мешок, содержимое которого негромко загремело. Фергин протянул руку и вытащил серебряный шарик, похожий на те, что украшали деревья в городе.
– Что это такое?
На губах Доктора мелькнула тень улыбки:
– Бомбы.
Фергин с ужасом посмотрел на шар, словно он в любой момент мог взорваться. Послышался недоверчивый шепот.
– Что?!
– Не может быть!
– Если ты думаешь, что я позволю кому-нибудь взорвать Тарину…
Доктор поднял руки:
– Эй, прекратите! Вы слишком хорошо меня знаете, чтобы думать такое. Что вам следует спросить?
