Карел Чапек - R.U.R. Средство Макропулоса. Война с саламандрами. Фантастические рассказы
Прус. Я думал, вам известно от Коленатого… или от Грегора.
Эмилия. Никто из них не говорил мне ни слова.
Прус. Это просто запечатанный конверт с надписью рукой Иозефа Пруса: «Сыну моему Фердинанду». Вот и все. Конверт лежал вместе с завещанием.
Эмилия. И вы его не вскрыли?
Прус. Нет. Он адресован не мне.
Эмилия. Так давайте его сюда.
Прус. (встает). Как? Почему?
Эмилия. Потому что я так хочу. Потому что… потому что…
Прус. Ну?
Эмилия. Потому что я имею на это право.
Прус. Позвольте узнать: какое?
Эмилия. Не скажу. (Садится.) Прус. Гм… (Садится.) Это, видимо… тоже ваша тайна.
Эмилия. Разумеется. Так вы дадите?
Прус. Нет!
Эмилия. Что ж, хорошо. Мне даст его Бертик. Конверт принадлежит ему.
Прус. Посмотрим. Можете вы сказать мне, что в этом конверте?
Эмилия. Нет. (Пауза.) А что вам известно о Макропулосе?
Прус. Pardon, а что вам известно о той, которую вы называете Эллен Мак-Грегор?
Эмилия. У вас ведь есть ее письма.
Прус. Вам, наверно, известны подробности. Что вы знаете об этой… потаскушке?
Эмилия. (вскочив). Что такое?
Прус. (встает). Но, сударыня…
Эмилия. Как вы смеете, как вы смеете говорить такие вещи!
Прус. Да вам-то что? Какое вам дело до этой сомнительной особы… жившей сто лет тому назад?
Эмилия. Да. Никакого. (Садится.) Значит, она была потаскушкой?
Прус. Видите ли, я читал ее письма. Чрезвычайно чувственная особа.
Эмилия. О, вам не следовало их читать.
Прус. Там упоминаются такие… интимные подробности. Я не мальчик, мадемуазель, но признаюсь, что у самой искушенной распутницы нет такого опыта… в некоторых делах, как у этой светской девицы.
Эмилия. Вы хотели сказать — девки?
Прус. Это было бы слишком мягко, мадемуазель.
Эмилия. Знаете что? Дайте мне ее письма.
Прус. Может быть, вас интересуют именно эти… интимные подробности?
Эмилия. Возможно.
Пауза.
Прус. Знаете, что я хотел бы знать?
Эмилия. Ну?
Прус. Какова вы в любви.
Эмилия. Ага, теперь уже вы думаете об… интимных подробностях!
Прус. Возможно.
Эмилия. Может быть, я напоминаю вам эту Эллен?
Прус. Боже упаси!
Пауза.
Эмилия. Да, она была авантюристка, распутница. Может, добавите ещё что-нибудь похуже?
Прус. Как ее звали на самом деле?
Эмилия. Эллен Мак-Грегор. Ведь письма ее подписаны.
Прус. Pardon, там стоят инициалы Э. М. и только.
Эмилия. Ясно, что они означают Эллен Мак-Грегор.
Прус. Ясно, что они могут означать что угодно. Например, Эмилия Марти. Евгения Монтес и тысячу других имен.
Эмилия. А они означают Эллен Мак-Грегор, шотландку по национальности.
Прус. Или, вернее… Элину Макропулос, гречанку с Крита.
Эмилия. Проклятье!
Прус. Значит, правильно?
Эмилия. (гневно). Отстаньте. (Пауза. Поднимает голову.) Чёрт возьми, откуда вы знаете?
Прус. Да очень просто. В завещании идет речь о каком-то Фердинанде, родившемся двадцатого ноября тысяча восемьсот шестнадцатого года в Лоукове. Завещание мы прочли вчера вечером, а сегодня, в три часа утра, лоуковский священник, с фонарем в руке, в ночной рубашке, бедняга, ввел меня в хранилище метрических книг. Там я нашел то, что искал.
Эмилия. Что же именно?
Прус. Метрическую запись. Вот какую. (Вынимает блокнот и читает.) Имя и фамилия новорожденного — Фердинанд Макропулос. Дата рождения — двадцатое ноября тысяча восемьсот шестнадцатого года. Происхождение — внебрачный. Отец — прочеркнуто. Мать — Элина Макропулос, гречанка с Крита. Вот и все.
Эмилия. Больше вы ничего не знаете?
Прус. Ничего. Но и этого достаточно.
Эмилия. Бедняжка Грегор! Теперь Лоуков останется у вас, а?
Прус. По крайней мере, до тех пор, пока не объявится какой-то Макропулос.
Эмилия. А запечатанный конверт?
Прус. О, конверт будет тщательно храниться до его прихода.
Эмилия. А если никакой Макропулос не явится?
Прус. Тогда конверт не будет вскрыт. И не достанется никому.
Эмилия. Так вот: он явится, — понятно? И вы распрощаетесь с Лоуковом.
Прус. Что ж, воля божья.
Эмилия. Как можно вести себя так глупо! (Пауза.) Слушайте, дайте лучше этот конверт мне.
Прус. Жалею, что вы продолжаете этот разговор.
Эмилия. В таком случае за ним придет сам Макропулос.
Прус. Гм, кто же этот Макропулос? Где он? У вас в кармане?
Эмилия. Вы хотите знать? Это Бертик Грегор.
Прус. Неужели, опять он?
Эмилия. Да, Элина Макропулос и Эллен Мак-Грегор — одно и то же лицо. Фамилия Мак-Грегор была ее сценическим псевдонимом, понятно?
Прус. Абсолютно понятно. А Фердинанд Грегор — это ее сын, не так ли?
Эмилия. Вот именно.
Прус. Почему же его фамилия была не Макропулос?
Эмилия. Потому что… потому что Эллен хотела, чтобы это имя кануло в Лету.
Прус. Ну вот что, мадемуазель, оставим эту тему.
Эмилия. Вы мне не верите?
Прус. Я этого не говорю. И даже не спрашиваю, откуда вам все это известно.
Эмилия. О, господи, к чему дальше скрывать… Я вам все расскажу, Прус, но сохраните мою тайну. Эллен… Элина Макропулос была… моя тетя.
Прус. Ваша тетя?
Эмилия. Да, сестра моей матери. Теперь вы все знаете.
Прус. В самом деле, как все, оказывается, просто.
Эмилия. Вот видите.
Прус. (встает). Жаль только, что это неправда, мадемуазель Марти.
Эмилия. Вы ходите сказать — я лгу?
Прус. К сожалению. Если б вы сказали, что Элина Макропулос была прабабушкой вашей тети, это, по крайней мере, было бы правдоподобно.
Эмилия. Да, вы правы. (Подает руку Прусу.) Всего хорошего.
Прус. (целует руку). Вы разрешите мне как-нибудь в ближайшем будущем засвидетельствовать вам свое почтение?
Эмилия. Пожалуйста.
Прус уходит.
Постойте! За сколько бы вы продали мне этот конверт?
Прус. (оборачивается). Простите, что вы сказали?
Эмилия. Я куплю его. Куплю эти письма. Заплачу, сколько вы потребуете.
Прус. (подходит к ней). Простите, сударыня, но об этом я не могу вести переговоры здесь… и с вами. Пришлите, пожалуйста, кого-нибудь ко мне на дом.
Эмилия. Зачем?
Прус. Чтобы я мог спустить его с лестницы. (С легким поклоном уходит.)
Пауза. Эмилия сидит неподвижно, с закрытыми глазами.
Входит Грeгор, останавливается.
Эмилия. (после небольшого молчания). Это ты Бертик?
Грегор. Почему вы закрыли глаза? У вас измученный вид. Что с вами?
Эмилия. Я устала. Говори тихо.
Грегор. (подходит к ней). Тихо? Предупреждаю вас: если я буду говорить тихо, я сам не буду знать, что говорю… стану произносить безумные слова. Слышите, Эмилия? Не позволяйте мне говорить тихо. Я вас люблю. Я схожу с ума. Люблю вас! Вы не подымаете меня на смех? А я думал, что вы вскочите и дадите мне подзатыльник. И от этого я полюбил бы вас ещё неистовей. Я люблю вас… Да вы спите?
