Владимир Краковский - ДЕНЬ ТВОРЕНИЯ
Пока он объясняет все это, директор трижды говорит по телефону: два раза ему звонят, а один раз он не постеснялся позвонить сам – в разгар верещагинский речи.
«Слушай, – сказал кому-то, – а пригласительные заготовили?»
Наверное, их не заготовили, потому что директор очень расстроился и скис. Он ответил на верещагинские убедительные слова тоскливым голосом: «Гражданин! Я вам русским языком объясняю: от частных лиц мы идеи не принимаем. У нас производство, вы понимаете это слово – про-из-вод-ство?»
Вот тут у Верещагина впервые в жизни задрожали кончики пальцев. Он заметил это, когда заворачивал волчок обратно в газету. Впоследствии пальцы дрожали у него часто, но здесь впервые, и, заинтересовавшись этим новым явлением, Верещагин стал их удивленно рассматривать. Директор же такой пустой траты времени терпеть не захотел и высказался в том духе, что у него план, дела и он не хотел бы, чтоб разные посторонние люди без пользы мозолили ему глаза. Одним словом, он попросил Верещагина освободить кабинет.
Тогда Верещагин прекратил рассматривание дрожащих пальцев и со страшной злобой сказал директору прямо в лицо: «Кретин. Кукла».
Он думал, директор оскорбится, набросится на него с кулаками, но тот равнодушно ответил: «Но-но, полегче», – и посмотрел на Верещагина усталыми глазами.
Видно, его всю жизнь били: в детстве и теперь тоже. И он привык просить только об ослаблении удара. А об ответном не помышлял уже.
А может, совсем по другой причине он не оскорбился на слово «кукла». Может, потому, что его фабричонка как раз куклы и делала. Был здесь специальный участок глаз и специальный участок голов. Глаза вставляли в головы, а головы прикрепляли к туловищам, – участок туловища тоже был. И получалась кукла.
Людям, которые с утра до ночи заняты изготовлением кукол, совсем не обидно слышать в свой адрес слово «кукла». А почему слово «кретин» директора не обидело – я не знаю. Может, и обидело, только он сдержался, потому что был хоть и маленьким, но руководящим работником. А руководящим работникам свойственно обладание огромным самообладанием. Если б, например, директор института не обладал самообладанием, разве он не срубил бы голову Верещагину, когда тот спал в его кабинете? Если б не самообладание руководящих работников, сколько б голов слетало ежедневно!
53
Одна десятилетняя девочка рассказывала мне: «Больше всего на свете раньше я боялась чертей. Но теперь я знаю, как с ними бороться. Моей бабушке один раз приснился ее первый муж. Не мой дедушка, у нее до этого был другой, но умер. Она убиралась в сарае и думала о нем и вдруг видит: стоит. Конечно, она сразу поняла, что это черт, потому что муж умер. Она испугалась и как крикнет на него матом. И он сразу исчез. Бабушка говорит, что с чертями всегда надо так: или матом, или что-нибудь божественное. Они сразу исчезают».
54
Ну вот. А теперь – притча. Один городской человек пошел в лес и там поймал молодого волка. Скрутил, принес домой и стал воспитывать. Всем домочадцам зверь очень понравился, особенно детям. Его чуть ли не на руках носили, ухаживали за ним как за принцем. А он все в лес смотрит. Эта семья жила в высоком доме, на верхнем этаже, так волк выходил на балкон и смотрел вдаль, где на горизонте виднелся лес. «И что это он все на лес смотрит?» – удивлялись члены семьи. Они кормили его отборным мясом, которое продается в магазинах полуфабрикатов для антрекотов – это на завтрак, в обед давали ему свежую курицу с рынка, на ужин докторскую колбасу с гарниром, чесали ему за ухом, гладили живот, вылавливали всех насекомых, и волку все это очень нравилось. Но как только выпадала свободная минута, он шел на балкон и смотрел в лес. Хорошо б еще только смотрел. А то вдруг начинал подвывать, и тогда соседи с нижних этажей возмущались этим нарушением общественной тишины.
Однажды отец семейства пришел домой очень довольный. «Ну, – говорит, – нам повезло! В этом треклятом лесу обнаружили железную руду и теперь там будут строить металлургический комбинат. Вы слышите стук топора? Не позже чем через неделю весь лес вырубят и наш волк наконец успокоится».
И действительно, как только лес вырубили, волк перестал смотреть. Но зато выть стал пуще прежнего. Раньше он подвывал только изредка, а теперь занимался этим делом без перерыва. Выходил на балкон – выл, в комнатах – выл, на кухне, над свежей курицей, когда ему чесали за ухом – выл, днем выл и ночью.
Когда не на что смотреть – выть хочется еще больше. Вот о чем притча.
55
Будь я директором фабрики игрушек, я б крепко расцеловал Верещагина и забрал бы у него чертежи с расчетами. Я б перестал спать ночами, все силы отдавая налаживанию массового производства волчков. Я б спорил, доказывал, умолял, понукал, подгонял. Я б – и это главное – сочинил красивую рекламную песню. Примерно такого содержания.
Розовыми облаками любуйтесь в свистящем ветре.
Зеленой листвой в час шелеста ее,
Запрокидывайте голову в грозу.
Но не вешайте над колыбелью немых радуг,
Но не оглушайте младенца невидимой погремушкой, ибо
«Ваш мир отвратителен: краски и звуки в нем порознь!» –
Так говорит младенец. Недавно рожденный, он ищет гармонии,
Помня еще о Рае.
Но вот забывает… Предает?..
Мы предлагаем спасение вашему сыну.
Купите ему побыстрей наш волчок!
Ударьте смычком по радуге!
Верните младенцу Рай!
Чудесное, по божественным законам рассчитанное сочетание меняющихся цветов и звуков напомнит ему Великую Гармонию, породившую его, и, став взрослым, он не собьется с пути предназначения своего!
Покупайте младенцам волчки системы Верещагина!
Конечно, это только черновик рекламной песни. Если б дошло до дела, я, конечно, доработал бы ее, кое-что подправил, отшлифовал, зарифмовал, улучшил, сократил, дописал, прибавил, отнял, усилил, закруглил, отточил, довел до совершенства. Глубокосодержательная и высокохудожественная получилась бы песенка.
56
Верещагин все дела забросил: сидит дома и крутит свой волчок. Он как с ума сошел: друзей в дом не пускает, в институт ходит нерегулярно, ничего там не делает. Сидит и крутит волчок. Сидит, между прочим, на полу. Настроение у него замечательное, ему кажется, что раньше он был похож на нечеткую картинку на экране. Но вот завертелся волчок, и кто-то словно повернул кольцо окуляра – изображение вздрогнуло, линии сузились, черты оформились – расплывчатости как не бывало: вот уже не просто глаза – виден взгляд… Одним словом, Верещагин снова стал человеком, как принято говорить в подобных случаях, хотя точнее было бы сказать наоборот: божественное начало пробудилось в нем, он стал внимательней к себе и добрее к миру, спокойней, вдумчивей, возвышенней в мыслях, и все это благодаря волчку, его пению, игре цветовых полос. Верещагин с радостью стал просыпаться по утрам, а однажды, проснувшись посреди ночи, с удовольствием ощутил свое отдельное от всего бытие, отграниченность своего тела от остального мира. «Вот мои руки-ноги, – подумал он, – вот моя голова на подушке, вот мои границы – вот он я!» Какой-нибудь психолог может возразить: дескать, должно быть наоборот. Человек, дескать, должен получать удовольствие от акта слияния с миром, а не ощущая свою отграниченность от него.
