Предсказание дельфинов - Вайтбрехт Вольф

Хельга протянула Еве, покрытой слоем пыли, освежающий напиток и спросила: - Хочешь добраться прямо до скал на этой гигантской штуковине? -

Ева залпом осушила стакан апельсинового сока. - Ах, как приятно Её голос всё ещё звучал хрипло. - Сначала мне нужно добраться до душевой палатки, пока её не штурмовали мужчины! Нет, мне не нужно лезть на скалы с этой махиной. Самое тяжёлое — наш генератор; нашего маленького вертушки мне не хватит. Сам Эхосонатор установлен на гусеничной тележке, так что я могу подойти к нему вплотную, главное, чтобы его кабель к генератору был достаточно длинным. Но я уже придумала, где нужно установить электростанцию... - С этими словами она исчезла, перекинув махровое полотенце через плечо.

Ева сама руководила сложным манёвром разгрузки и установки, видимо, довольно громко ругаясь на своём безупречном русском, потому что монгольские механики, которые все понимали по-русски, часто ухмылялись, когда она отдавала команды и комментарии чётким голосом. Прошло чуть больше двух часов, и Ева смогла забраться на сиденье устройства.

Оно выглядело как небольшой трактор на гусеницах, с чем-то вроде хобота спереди – гибкой металлической трубкой толщиной не толще руки сильного мужчины. На конце хобота находилось похожее на поршень утолщение. Ева Мюллер называла его - нюхательным носом Хобот мог подниматься и опускаться, втягиваться, буквально нюхать. Ева управляла им с помощью биотоков, потому что, как она объяснила, только так можно было полностью использовать все возможности движения и осязания.

Она запрокинула голову и крикнула: - С дороги! дала газу и быстро покатилась к основанию скалы. Оказалось, что расположение и длина - пуповины как теперь стали называть кабельное соединение с устройством, позволяли эхолоту работать на расстоянии более 500 метров в месте использования. Неподалеку от скального образования она остановилась и обнюхала всё вокруг своим носом. Издалека это выглядело так, будто динозавр, оживший в пустыне Гоби, бродил вокруг в поисках чего-то.

***

Несколько дней спустя Ева Мюллер представила точную схему распределения плотности в скальном массиве и с полной уверенностью заявила: - Вот отсюда нам нужно начать; за этими обломками скрывается большая полость

Это отрезвляющее наблюдение вселило в лагерь энтузиазм. На следующий день к лагерю привезли небольшие грейферные экскаваторы, добавили конвейерные ленты, грохот и стук молотков наполнили воздух, а лица, покрытые пылью, стали обычным явлением. Всё это больше напоминало высокотехнологичный карьер, чем археологическое исследование. Металл скрежетал о камень, лопаты экскаваторов день за днём всё глубже зарывались в гору, с грохотом опрокидывая куски породы на конвейерные ленты, а в стороне громоздилась куча отвалов.

Направить оборудование так, чтобы оно не мешало друг другу, было непросто. Эхолот должен был постоянно находиться впереди, чтобы ежечасно измерять толщину, а его электропитание не должно было быть перекрыто экскаваторами и конвейерными лентами.

Бело-серое облако каменной пыли непрерывно висело над местом раскопок; рядом с душевой палаткой пришлось установить дополнительные насосы, чтобы удовлетворить возросший спрос на воду из близлежащего ручья.

Незадолго до обеда пронзительный свисток команды заглушил шум работы. Всё оборудование было выключено, и пыль постепенно рассеялась. Ева Мюллер, закатав рукава, стояла рядом с эхолотом, свистя между губами, размахивая красно-жёлтым полосатым флагом.

Амбрасян бросился к нему. Ева крикнула ему: - Последнее измерение: девяносто пять сантиметров от полости.

- Точная работа — похвалил Амбрасян. Он не ошибся; какое великолепное сочетание энергии и научной точности представляла собой эта женщина! - Что вы предлагаете? - — спросил он, останавливаясь перед ней.

- Во-первых: придерживаться плана и сделать перерыв на обед. Затем мы вытащим всё оборудование, включая эхолот, и последние несколько сантиметров будут вскрыты ручными лопатами, скребками и, при необходимости, щётками, как это делают археологи. Согласны? -

Помощники и слышать не хотели о перерыве. Обычно каждый день, но сегодня... Амбрасяну с трудом удалось добиться перерыва на обед, по крайней мере, после того, как всё оборудование было вытащено. За короткое время площадь перед скальным образованием была расчищена.

Еда никогда не была такой короткой, как в этот раз. Сегодня они узнают, стоили ли усилия того. Полость, да, они её найдут; все так верили в технологию. Но разве это не была совершенно обычная пещера, возможно, с несколькими костями животных, медвежьим зубом или даже чем-то другим? Никто не знал; но энергия Евы заразила людей. Даже если не удалось найти ни малейшего следа, указывающего на астронавтов: отрицательный результат всё равно был бы результатом, и разве это не доказывало бы, по крайней мере, что базы в Монголии не было? Никто ни на мгновение не сомневался, что они стоят на земле, которая когда-то поддерживала - солнечные дома - - посланников богов Скальные образования и радиоактивные кольца были вещественными доказательствами, и поэтому все лелеяли надежду найти что-то большее, чем просто несколько костей. Конечно, это было также проявлением духа приключений, радости необычного и удовольствия от удивительной техники, когда после обеда лагерь собрался как один; каждый хотел быть там, каждый хотел помочь.

Ева Мюллер разметила квадрат три на четыре метра жёлтыми и красными флажками. Работа с лопатой была непривычна для всех. Ева всё реже и реже проверяла глубину раскопок металлической линейкой, а затем приказала: - Только скребки и маленькие кирки. Последние десять сантиметров! -

Солнце ярко светило, и белая пыль клубилась из обломков и земли. Было так мало видно, что трудно было определить, есть ли вообще хоть какой-то признак полости. Амбрасян прищурился, сгорая от нетерпения. Он подошёл как можно ближе к скале, потрогал её молотком, отбросил несколько камней в сторону и поработал скребком. Внезапно он воскликнул, торжествуя, как мальчишка: - Что я сказал? Посмотрите! -

И правда, что-то сверкнуло на свету. Все столпились вокруг, все хотели увидеть это, провести пальцем по маленькому блестящему предмету, который нашёл Амбрасян. Он был не больше ладони. Розовая, мерцающая поверхность была явно не камнем; Должно быть, это какой-то другой, искусственный материал. Они продолжали расчищать его поспешно, но с величайшей осторожностью, и вскоре стало ясно: это был угол чего-то, слегка закруглённый, переход к скале был образцовым и плавным, кусок странного, неизвестного материала словно был вплавлен в него.

Они работали как сумасшедшие; через час всё было готово. Перед ними возвышалась сияющая розовато-красная стена, около трёх метров высотой и двух с половиной метров шириной. На поверхности не было ни единой царапины, несмотря на то, что её обрабатывали кирками и молотками. Когда Амбрасян и Шварц энергично били по ней геологическими молотками, следов не оставалось. Ева Мюллер пришла с лупой – ни вмятин, ни углублений, ничего. - Это, должно быть, чрезвычайно прочный материал – сказала она. – - Даже выветривание и обломки его не повредили. Похоже на неизвестную эпоксидную смолу.

- Так что же это, дверь или стена, крышка гроба или… - – пробормотал профессор Лхамсурен, постукивая костяшками пальцев по поверхности. Эхо было сухим, почти беззвучным.

- Почему дверь… -

- Почему не дверь? - – взволнованно воскликнула Хельга. – - Вот, смотри! - Её наметанный глаз уловил едва различимую линию, тоньше волоса, проходящую под прямым углом и охватывающую квадрат примерно на полметра меньше всей поверхности. Снова понадобилась лупа.

- Действительно, там тянется щель — подтвердил Амбрасян. - Значит, там всё-таки есть отверстие, или когда-то было, крышка, как у консервной банки. И нет никакой возможности ничем управлять, ни рычагом, ни кнопкой, не знаю… -

Бьямба подошёл ближе и нащупал тонкую линию. Коснулся ли он какого-то скрытого механизма, или это было тепло руки, биоток мышц, одному Богу известно — неожиданно, словно вспышка молнии, так что все отпрянули, очерченная поверхность исчезла. Нет, не исчезла, а защёлкнулась на бесшумных петлях.