Александр Борянский - Гней Гилденхом Артур Грин
Золото было с голубым отливом.
Я достал еще золотой, и еще, и еще. Я плотно затворил дверь и пересчитал. Я-то полагал, что везу синее золото. Как бы не так! Пятьдесят разноцветных монет со вчерашнего вечера покоились у меня на поясе.
Я даже не представлял, сколько может стоить голубое золото! Десять монет.
Я и не догадывался, и никогда не слышал о самой возможности существования золота черного. Десять монет.
Десять красных - золото ярок, я знал о нем, но ни разу не видел. Конечно, оно не было столь уникально, как голубое и черное, но с синим соотносилось один к восьми.
Десять белых - соотношение один к трем.
И десять синих - те, о которых говорил Лайк, по сравнению с остальным мелочь для размена.
Я все сложил обратно и покрепче затянул намокшую тесьму.
Это уже не два-три года существования. Это дом как у Луция, путешествие в любой из храмов, собственное судно. Это все блага Королевской Республики, которые она только может предложить своему гражданину. Свобода распоряжаться собой в пределах данного мира.
Кофе не умел побеждать холод. Но мне было все равно. Я распахнул дверь...
Снаружи шел снег. Редкий первый снег, он падал и таял. Снежинки исчезали от соприкосновения с палубой, словно люди, упавшие на эту землю, словно их тела, растаявшие от неудачного соприкосновения с другими, такими же телами. Я никогда не видел снега, в Златограде его не могло быть, так же как не могло быть в Златограде голубого и черного золота, прекрасной и ненавистной Эргэнэ, грозных нависающих скал, волшебного клинка Диайона, который не помог, не уберег, не успел уберечь...
И как не могло быть в Златограде такого Гнея Артур Грина, каким сейчас был я.
Прости меня, Луна!
Снег - это твои слезы, редкие белые слезы, ведь и ты бела, как снег, в северном небе. Ты не спишь, хотя полдень - время твоего сна. Ты забыла о полуострове и смотришь на проклятый замок вырождающегося народа. Прости! У меня нет слез, но есть одиночество и отчаяние. И дрожу я не от холода. У меня никого не осталось, кроме тебя, никого. Даже родного города. Есть город, но он не мой, потому что меня больше нет. Вместо меня кто-то другой, новый, и я еще сам не привык к нему. Я не знаю, что мне с ним делать. Я жду твоего полнолуния, я жду, Луна... Помоги мне дождаться. Я жду полнолуния...
- Смотрите!
Касатки показывали вправо и вверх, они протягивали руки. Над "Цветком Ириса" парил синий орел.
Как и все, я смотрел на него, задрав голову, и мне казалось, будто вот-вот откроется что-то такое, скрытое от всего мира, и я узнаю, пойму, постигну...
- Знамение, - проговорил кто-то, но слово звучало пусто и ничего не значило.
Снег усилился.
Синий орел спустился ниже. Сейчас он был прямо над средней мачтой.
- Куда мы плывем?
- В Лунную Заводь, - ответил Гай Аристон, не отводя глаз от вещей птицы.
У меня на поясе хранилось целое состояние; я находился на корабле, который плыл в столицу Республики.
Слезы Луны.
Одиночество и отчаяние.
Где же я ошибся? Окончательно, безвозвратно. Я не должен был отступать от него ни на шаг...
Постепенно и отчаяние уходило. Внутри не оставалось ни-че-го.
Синий орел еще какое-то время сопровождал "Цветок Ириса", потом повернул назад и, рассекая снежную завесу, полетел в направлении Темного Аметиста.
