Жаклин Лихтенберг - Дом Зеора
— И вы не прияли во внимание действие селюра на Зинтера.
— Верно. Не принял во внимание.
— Так что во многом это ваша вина…
— Клид, — прервал Нашмар, — созданный им шедевр стоит того, чтобы шпион начал последовательность разъединения заново.
Клид чуть напряженно усмехнулся.
— Да, с учетом этого, все не так уж плохо.
— И Зеор снова проявил свою гениальность. А что конкретно вам известно о планах Эндла?
— Ничего.
— Ничего? Большой риск явиться сюда из—за ничего.
— Человек не может всю жизнь провести в заключении.
— Но проводник…
Клид, поморщившись, сказал:
— Прошу вас, Нашмар, я достаточно наслышался от дедушки.
— Ну, по крайней мере позвольте дать вам охрану до Зеора.
— В этом нет необходимости.
— Восточная Тодианская дорога гораздо опасней той, по которой вы пришли… В холмах рейдеры Рунзи, а в долине многочисленные банды без лицензий.
— Я все это знаю. Мы поедем одни.
Нашмар покачал головой. Если Клид принял решение, он не отступит. И настоящий товарищ должен поддержать его в этом проявлении гордости, которая так присуща общине Фарриса.
— Ну, хорошо, Клид, вы рискуете своей шеей и своей общиной. Но когда я в следующем месяце отправлю вам Зинтера, он поедет под сильной охраной.
— Справедливо. Присоединившись к Зеору, он научится путешествовать как мужчина.
— Как проводник, хотите вы сказать. И не думайте отправлять его без товарища.
Вместо ответа Клид показал на Валлероя.
— Ну, хорошо. Скажите мне, должен ли вам Имил селин?
— Нет. Энам не извлек его. У него не было сильной потребности, и я думаю, он использовал это как предлог, чтобы добраться до Хью. Даже в состоянии высокого интила он мог бы эффективней использовать Зинтера… если бы захотел.
— Трудно понять, почему он не захотел.
— Он мог попытаться причинить вред моей репутации, ранив Хью…
— Тогда он дурак! Ранить товарища из Зеора!
— Или ему просто приказали понизить поле Хью, чтобы он не совпадал со мной по фазе.
— О, тут помог бы Денрау.
— Но мы еще не в Зеоре. К тому же у нас с Хью есть… дело.
— Понятно. Но как мог Энам… или Эндл… это знать?
— Об этом сообщил Хрель.
— Но ведь теперь он перешел на другую сторону.
— Только недавно.
— Думаете, это у него надолго?
— Да, думаю. Нашмар, вы понимаете, что это значит? Если мы сможем помочь Энаму… и привлечь его на свою сторону…
— Что мы сможем привлекать к себе любого посланного Эндлом шпиона. Но как мне помочь Энаму, не потеряв при этом одного из своих людей, как было у вас?
Клид оперся локтями о ручки кресла, задумчиво переплел щупальца.
— Не думаю, чтобы обошлось так дорого. Разъединение когда—нибудь подходит к концу… если было начато. И новая свобода его организма будет сама говорить за нас. Собственный разум, обретя ясность, приведет его на нашу сторону. Я думаю, что история Хреля означает переломный момент в этой войне, Нашмар. Впереди нас ждет победа.
— Теперь я понимаю, откуда у Хью его талант. У Зеора сектуиб поэт! Хотелось бы мне иметь ваши способности, Клид.
— А я только хочу быть уверенным, что мои внуки никогда не встретят джанкта, никогда не станут свидетелями агонии разъединения, никогда не будут опасаться за свою безопасности среди саймов.
Нашмар улыбнулся.
— Я тоже.
— В таком случае на этой счастливой ноте согласия давайте расстанемся, — сказал Клид, вставая.
— Только, пожалуйста, пригласите нас на праздник по случаю дня рождения.
— Приглашение, вероятно, уже у гравера.
— Нарисованное, несомненно, назтером Хью.
— Не знаю. Жена не разрешала мне его увидеть.
— Вы хотите сказать, что у вас не было времени взглянуть и жена целыми днями за вами следила, — сказал Нашмар, провожая Клида к двери. — Женщина в таком положении. Вам должно быть стыдно.
— Вздор. Зеор организован гораздо лучше, чем ваше примитивное поселение.
— Ага! Так организован, что вам удавалось уходить от ее засад!
На мгновение Валлерою показалось, что проводники говорят серьезно… но потом он заметил морщинки у их глаз и успокоился. Он будет спать спокойно эту ночь… их последнюю ночь в Имиле.
Глава седьмая
Видения
Следующее утро застало их на пути домой наслаждающимися ароматными ветерками бабьего лета. Воздух казался живым, избавленным от летней сухости осенними дождями. Каждый одурманивающий вдох усиливал ленивую удовлетворенность Валлероя.
Они ехали безостановочно, но неторопливо, оба старались насладиться мгновениями перед стремительно приближающейся зимой. Слева горный хребет, идущий параллельно дороге, протягивал к ним свои выступы, словно вцепившиеся в землю гигантские когти. Промежутки между этими выступами казались скалистыми безжизненными ущельями. Тут и там виднелись развалины строений Древних. Но по большей части не было ничего, кроме потрескавшегося камня, кое—где смягченного клочьями тумана.
Справа на равнине аккуратная россыпь ферм изредка прерывалась сельскими дорогами, отходящими вбок от главной. В такое утро приятно ощущать себя живым, наслаждаться воспоминаниями и счастливом детстве и буйной энергичной молодости.
Несмотря на эту удовлетворенность, на сознание того, что он возвращается домой, Валлерой постоянно представлял себе, как может воспринимать это утро Эйша… если она еще жива. В заключении. Она не из тех, кто прячется в ожидании смерти. Но даже у ее мужества есть пределы.
Мужество? Да, подумал Валлерой, его всегда восхищала ее храбрость, о которой она сама, кажется, и не подозревала. Он вспомнил первый раз, когда увидел проявление этой храбрости.
День был почти такой же — солнечный, тихий и почти чрезмерно прекрасный. Тогда они были почти детьми, когда улизнули в дикую местность, к страшным развалинам Древних. Валлерой вспомнил: это был последний раз, когда они говорили о саймах.
Развалины представляли собой огромную груду камней и щебня, из которой кое—где торчали скелеты сооружений, отказывавшиеся распадаться. К атмосфере неизбежного разложения и дряхлеющего достоинства прибавлялся ужас перед спятившими саймами.
Именно в эти предательские, изрезанные пещерами джунгли устремлялись жертвы перехода, чтобы их не убили в первые, самые уязвимые часы. Немногим удавалось выжить, но, те, кому удалось, порождали полные ужаса легенды, цеплявшиеся за разбитые блоки искусственного камня, как видимая, ощутимая завеса.
Валлерою это место нравилось, потому что сюда никто не ходил. Это словно была его собственность… для него совершенно необычное ощущение. Он знал, что лишь у него одного есть ключ к безопасному проходу… его звездный крест. Несколько часов они с Эйшей бродили по окраинам запретной территории. Мало—помалу заходили все глубже. И вот, подчинившись порыву, он пригласил ее в собственный тайный храм… в свое тайное убежище.
