Жаклин Лихтенберг - Дом Зеора
Напрасно пытаясь вырваться, Энам прохрипел:
— А я не могу функционировать без убийства! Я жить не могу!
— Но нельзя убивать товарища. Теперь ты ведь это знаешь.
— Пустите меня к нему. Я вам покажу…
— Не могу.
Темные глаза вызывающе блестели.
— Вы всех дженов оставляете для себя! Без них я скорее готов умереть!
— Если Зелерод прав, мы все очень скоро умрем.
— Я должен убить.
Энам поддался действию глубочайшего инстинкта, который невозможно подавить.
— Нет, не должен. Поверь, Энам, ты получишь от нападения на подготовленного товарища не больше удовлетворения, чем напав на меня. Товарищ не впадает в панику при передаче; ты не можешь причинить ему вред; такая передача не даст тебе благодати убийства.
— Он был мой, сектуиб. Я это знаю!
— Это фантазия, назтер, — решительно ответил Клид. — Просто… игра воображения.
— Это лучше, чем ничего.
— Ты не испытываешь потребности. Но у тебя высокий интил. Он, вероятно, прорвется еще до твоей следующей передачи. Подожди еще три недели, потом расскажешь мне.
— Вас здесь не будет.
— Сектуиб Нашмар способен дать тебе такое же полное удовлетворение, как я. А если не так, Энам, приходи в Зеор.
— Вы правда верите…
— Так будет. И для тебя, и для остальных. Прими окончательное решение разъединиться. А потом, если захочешь, всегда сможешь уйти. Но не пытайся убивать в этих стенах. Ты перед нами в долгу.
Зинтер уже встал. Он растирал растущую шишку на голове.
— Энам, я с радостью провожу тебя… если хочешь заглянуть в больницу. У нас есть транквилизаторы и другие методы помощи, которые позволяют выдержать худшие последствия разъединения.
Сжимая кулаки, опустив голову, Энам пошел за молодым проводником, а Клид тем временем помог Валлерою встать.
— Хью, — прошептал проводник, осматривая ушибы Валлероя, — только что прибыл посыльных из Зеора… от Хреля. Агент Эндла в Имиле — Энам. Хрель считает, что Энам получил приказ убить тебя. Если бы он это сделал или даже ранил бы…
— Они знают, что я не подготовленный товарищ… но и Зеор это знает.
— Зеор считает, что вы достаточно талантливы, чтобы стать товарищем. В противном случае у меня не было бы повода дать вам это, — сказал он, коснувшись кольца со знаком креста Зеора на пальце Валлероя.
— Но у меня нет таланта…
— Я поручился за вас перед Зеором, чтобы иметь возможность привести сюда. Из—за этой вашей миссии я подверг опасности свою репутацию. Общеизвестно, что мы с вами достигли селюрного нейгера. И какой иной мотив, кроме сотрудничества, мог я предложить?
— Понятно.
— Ваша некомпетентность во время нападения Энама могла предоставить Эндлу все необходимые доказательства, чтобы он мог разоблачить меня.
— Вы в меня слишком верите. Энам мог достичь успеха.
— Но не достиг, хотя времени у него было достаточно. Это доказывает, что я прав относительно вас.
И в это мгновение в комнату вбежал Нашмар.
— Клид, что происходит?.. — Его взгляд упал на рисунок, только что законченный Валлероем. Нашмар ахнул. — Назтер, это… это… у меня нет слов, какое великолепие! Это подлинная правда.
Клид передвинулся, чтобы посмотреть, что увидел сектуиб Имила. И сразу был также захвачен. Освободившись от зачарованности, он сказал:
— А что я вам говорил, Нашмар?
Нашмар кивнул, не в силах ничего сказать.
Клид со значением посмотрел в глаза Валлерою.
— Очень редкий… и очень дорогой талант.
— Благодарю вас, сектуиб Фаррис. Спасибо, сектуиб Нашмар.
К этому времени Хью уже узнал, что у слова «сектуиб» нет множественного числа.
— Нашмар, — резко заговорил Клид, — мне хотелось бы поговорить с вами в вашем кабинете… наедине.
— Конечно. — Нашмар подозвал одного из тех, кто вслед за ним вошел в студию. — Отнеси этот рисунок в мастерскую Амрана… и поосторожней с ним.
И он повел свиту из студии по коридорам Имила.
Валлерой слегка удивился, обнаружив, что за окнами кабинета сектуиба темная ночь. В его студии не было выходящих наружу окон. И когда он работал, время переставало существовать. Именно об этом предупреждал его Стэйси, давая поручение, и вот он уже в третий раз допускает ошибку, а дело нисколько не продвигается.
Клид сел на кресло Нашмара за его рабочим столом и повернулся лицом к главе общины.
— Что вы знаете об Энаме?
— Полный энтузиазма молодой человек, может, слегка больше, чем нужно, увлекающийся женщинами, но те, кто решается на разъединение, часто именно таковы, вы это знаете. У него много похвальных качеств. А что?
— Он напал на моего товарища.
Валлерой видел, как внезапно напрягся глава Имила, словно напали на него самого. Нашмар шепотом спросил:
— Когда?
— Перед самым вашим приходом. Я успел вовремя и отправил его в больницу. У него высокий интил.
— Несколько рановато. Но с нами всего…
— Совпадает. У меня были такие же затруднения с Хрелем.
— С Хрелем.
— У него этот период был мучительно долгим. Но он его преодолел.
— Не понимаю.
И Клид рассказал ему всю историю, опустив только роль Валлероя и причину, по которой Фелехо был отправлен на разведку. Закончил он словами:
— Как видите, Эндл что—то готовит в Ибуране. И я считаю, разумно предположить: что бы он ни готовил, это может стать катастрофой для Тектона.
— Вы думаете, он знает, что вы лично идете по следу Фелехо?
— Я в этом уверен. Его агент ждал нас в Доме—на—Полпути, но сообразительность Хью помешала ему причинить нам неприятности.
Ничего не понимая. Валлерой спросил:
— Моя сообразительность?
— Конечно. Вы вышибли из этих людей боевой дух, процитировав им закон. Иначе этот торговец с образцами товаров начал бы мятеж. Он один из главных подстрекателей Эндла.
Валлерой глотнул, у него неожиданно пересохло во рту.
Нашмар улыбнулся.
— Джен, цитирующий закон толпе джанктов. Хотел бы я посмотреть это!
— Я тоже не видел, зато послушать было что!
— А вслед за этим, — посерьезнев, сказал Нашмар, — Лутрель появляется на аукционе в сопровождении толпы сторонников Эндла.
— А еще позже этот случай с Энамом. Конечно, Хью безжалостно дразнил его бог знает сколько времени, а потом просто упал на него…
— Дразнил! — возмущенно начал Валлерой.
— Да, я знаю, — успокаивал его Клид, — что вы были увлечены работой, и не виню вас. Но признайтесь: вы не подумали, как выглядит градиент вашего поля с точки зрения Энама.
Валлерою нужно было это обдумать. Но он не знал, что обдумывать.
