Евгений Прошкин - Слой Ноль
— Я вообще-то не собираюсь.
— Ну и не надо!
С водителем договорились за пятерку. Хитрый шеф увидел, что Мухин с дамой, и, кажется учуял пузырь в пакете. Опыт этого слоя Виктору подсказывал, что за пять рублей от Пушкинской площади до «Новокузнецкой» можно доехать раза три, но спорить он не стал. Это все-таки был «Опель», по местным меркам — роскошь несусветная.
Они вдвоем забрались на заднее сиденье, и Виктор взял Люду за руку. Та поджала губы, но руку не отняла.
— По дороге заскочим заправиться, — заявил водитель.
— Никаких «заскочим», — отрезал Мухин. — За пятерку на горбу понесешь.
Мужчина беспомощно хихикнул. Развязная молодежь попадалась ему частенько, но таких наглых детей он еще не встречал.
— Задницу тебе давно не драли, — предположил он.
— Я сам кому хочешь раздеру... У меня папа знаешь кто? — произнес Мухин со значением. — Вот и притухни.
Водитель озверело посмотрел на него в зеркало, но послушался и до самого дома не проронил ни слова.
Люда тоже помалкивала.
— А кто твой папа? — поинтересовалась она уже на улице.
— Водила-то спросить не решился! — удовлетворенно заметил Виктор. — А папа у меня инженер. Сто шестьдесят рублей, геморрой от стула и двадцать два начальника.
— Ты его не уважаешь?
— Папенька у меня не опасный, — задумчиво ответил Мухин. — Маму надо бояться...
Он достал ключи, но вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Он вспомнил, как ботаник пытался открыть квартиру, сданную тещиным студентам, и прежде чем вставить ключ в скважину, перебрал на связке все три штуки. Маленький — от почтового ящика; обычный, желтый, — от дома; еще один, длинный, — от гаража, где Витя с приятелями иногда тусуется...
— Что-то не так? — спросила Люда.
— Черт его знает... Запутался.
— Не сюда приехали?
— Сюда, сюда.
Мухин быстро, будто ныряя в прорубь, открыл замок и толкнул дверь. — Прошу!..
— О-о-о! — раздалось изнутри дружное и незнакомое. — а мы вас заждались!
Виктор вошел вслед за Людой — отступать было поздно. В прихожей и маленьком коридорчике он обнаружил человек пять — все были взрослые, веселые, слегка чем-то взбудораженные.
Все лица Мухин видел впервые.
Глава 13
—Витька, чего растерялся?
Из комнаты выглянул отец — неузнаваемо постаревший, прирастивший к животу лишние полпуда, но живой.
Мухин схоронил родителей три года назад. Он давно уже перестал горевать — что делать, ко всему привыкаешь... Здесь и мать, и отец были еще живы — он вроде бы должен был радоваться, но вместо радости испытывал печаль. Часа через два он вернется в слой, где ограда на их могилах уже заржавела.
«Надо съездить, подкрасить», — отстранение подумал Виктор.
— Вы как раз к столу, — объявила мама. — Я тебя раньше ждала, хотела в магазин послать. Пришлось самой... А это кто? Твоя девушка? Наконец-то за ум взялся! Ну, знакомь, знакомь...
— Люда... — сказал Мухин и зарделся.
— А меня зовут Наталья Петровна. Ну что ж... добро пожаловать, Людочка. Витя у нас мальчик хороший, учится без троек, литературой увлекается...
— Шустрова! — одернул ее блондинистый мужчина в рубашке с закатанными рукавами. — Что ты детей смущаешь? Сейчас сядем и сразу познакомимся! Кстати... — Он шагнул к двери и протянул Людмиле бледную, в светлых волосках руку. — Юрий Геннадиевич. Но вы можете звать меня просто Юриком. Хе-хе...
— Не поздновато вам для «Юрика»? — спросила она невинно.
Его слегка перекосило, но он постарался не подать виду. Лет ему было, как и родителям, ровно пятьдесят, до из-за странности организма он выглядел значительно моложе — где-то на сороковник с небольшим. Почти цветущий.
— Зачем вы так?.. Я же шучу.
— Я тоже.
— Шустрова! — начальственно крикнул «Юрик». — С такой невестой твой Витька не пропадет! Смотри, Виктор, скрутит она тебя!.. Я в женщинах разбираюсь.
С этими словами он отправился в комнату, но, поворачиваясь, излишне задержал взгляд на Людиной майке. Майка была короткой, между ней и джинсами оставался просвет с голым животом — вот на этом просвете Юрий и замешкался.
— Зря ты меня привел, — шепнула Людмила.
— Я ж не знал, что у родаков пьянка намечается.
— Пойдем отсюда?..
— Разувайся, — велел Мухин. — Жрать охота.
Он сунул водку поглубже в шкаф и подтолкнул Люду вперед. Стол был уже накрыт.
Праздновали какое-то событие на отцовской работе — не то окончание крутого чертежа, не то очередное перевыполнение плана, Виктор в дела отца никогда не вникал. Скорее всего, народ просто нашел повод культурно заквасить.
Батяня всю жизнь трудился на одном месте, и многие его коллеги стали общими семейными друзьями. Пара человек с работы, в том числе Юрий, знали родителей еще с института — эти неизменно называли мать Шустровой, хотя последние тридцать два года она была Мухиной.
Кроме семи мужиков, за столом сидели две бабенции — чьи-то жены, давно сделавшиеся подругами матери. Виктор как-то невзначай выяснил, что со всеми знаком, вернее, это они были с ним знакомы, сам-то он их не помнил. Юрий — так тот вообще чуть не из роддома его вез. Этого Мухин тоже не припоминал и не особо жалел.
Закуска была добротная, но умеренная — не Новый год все-таки. Обычный набор: картошка, селедка, дачные соленья и пара условно хрустальных салатниц. Рядом, на журнальном столике, по-домашнему стояла щербатая пятилитровая кастрюля с «оливье». Женщины что-то еще говорили про мясо в духовке. Запивать мама, как всегда, сварила компот. Из спиртного были две бутылки вина и гораздо больше — водки, естественно, «Пшеничной». Зачем-то приперли дефицитное шампанское — гусарил, надо полагать, Юрий.
Мухин заботливо усадил Люду в углу возле стены и положил ей в тарелку сразу всего — чтоб больше не отвлекаться.
— Вино будешь? — спросил он.
— Стремно...
— Да ну прям! Так будешь?
— Буду, — вздохнула она.
Он потянулся за бутылкой, но зоркая мать сразу же засекла.
— Витенька, что это ты?.. Людочка, это он вам? У вас что, в семье так принято?
— Как? — спросила она.
— Вы вместе со взрослыми пьете?
— Нет, только с детьми, — ответила Людмила. Юрий рассмеялся и подмигнул. Отец прыснул и замахал на мать руками:
— Наташ, прекрати! Оставь их в покое.
— Лю-удочка!.. — укоризненно протянула она. — Нельзя так...
— Ма, хватит напрягать! — бросил Мухин.
— Шустрова! — строго сказал Юрий. — Ты Витьке всех невест разгонишь.
Людмила жалобно посмотрела на Виктора.
— Может, пойдем, а?..
— Пошли. Бери тарелку, бери стакан, запремся в моей комнате.
— Нет-нет, Витенька! — остановила его мать. — Так нельзя. Куда ты понес-то?..
