Октавиан Стампас - Древо Жизора (Тамплиеры - 4)
История не сохранила для нас никаких свидетельств причастности тайного тамплиерского ордена Бертрана де Бланшфора к смерти английского короля Стефана. Мы знаем лишь, что спустя два года после того как Анри Плантажене и Элеонора Аквитанская повенчались, Стефан навеки успокоился в гробе, а его соперник Анри сделался королем Англии под именем Генри II. Так исполнилось обещание, данное им королеве Франции после рыцарского турнира в Жизоре.
В том же году Фридрих Барбаросса, тщетно ожидавший признания себя в качестве императора Священной Римской Империи в течение двух лет, потерял терпение и повел свои войска на юг. Двигаясь в сторону Рима, он встретил яростное сопротивление в Ломбардии, разорил Розато, Асти, Кьери и Тортону и, повоевав годик в северной Италии, добился-таки того, чего не удалось добиться его предшественнику, первому Гогенштауфену, Конраду, - 18 июня 1155 года его короновали в Риме короной императора. Однако это оказалось его единственным достижением. Итальянцы уже давно не признавали власть германских императоров, в Риме вспыхнул бунт и пришедших сюда под предводительством Фридриха немцев и наемников-брабантцев стали бить. Плюнув, Барбаросса собрал войско и спешно покинул вечный город, пестуя в душе мечты о будущем грозном покорении Италии. Он навел порядок в германских землях, сдружился с самым могущественным из феодалов, Генрихом Львом, вверив ему Баварию, Саксонию и славянские земли, и, наконец, сеймы в Безансоне и Вюрцбурге утвердили Фридриха в качестве государя бургундских, английских и французских королей. Папа Адриан IV, короновавший Фридриха, на сей раз возмутился и затеял долгий спор о ленном происхождении императорской власти, пытаясь убедить всех, что император обладает особенной властью - не как сюзерен всех европейских королей, а лишь как высший авторитету к которому им следует обращаться в критических случаях. Фридрих решил по-своему ответить на все аргументы, выдвигаемые папой. Он собрал большую армию, состоящую из немцев, австрийцев, венгров, чехов, бургундцев и лотарингцев, готовую отомстить итальянцам за те унижения, кои Фридрих испытал в Риме в год коронации. Для усиления дисциплины полководец издал строгий "Военный артикул" - Памятуя о тех раздорах, которые внесла в крестовый поход Элеонора Аквитанская, Барбаросса вообще запретил женщинам близко подходить к войскам. "А ежели какая сунет свой нос в палатку воина, стоящего на отдыхе в лагере," - говорилось в артикуле, - "ту мерзавку хватать и беспощадно отрезать, ей нос".
Как только в Милане, Пьяченце, Брешии, Модене и Парме разгорелся бунт против императорской власти, Фридрих начал поход и, возглавляя войско чехов, перешел через Бреннерский перевал. Через Большой Сен-Бернар в Ломбардию вошли бургундцы и лотарингцы герцога Церингенского. Двумя другими потоками в Италию вторглись немцы, австрийцы и венгры. Осада Милана длилась недолго. Достаточно было опустошить окрестные поля и не допустить никакого подвоза к городу, как миланцы сдались, уплатили контрибуцию и дали заложников. После этого сейм на Ронкальском поле признал Фридриха королем Ломбардии. Однако уже на следующий год восстание вспыхнуло с новой силой. Новым папой, под именем Александра III, стал сиенец Орландо Бандинелли, он и возглавил идею свержения императорской власти. Милан снова взбунтовался, но Фридриху надо было ждать подкрепления из Германии. Во время этого ожидания он затеял осаду крепости Крема, неподалеку от Милана. Маленькая эта крепостенка продержалась полгода, прежде чем удалось взять ее, да и то после заключения договора о том, что гарнизону крепости будет гарантирована жизнь и свобода. Раздосадованный Фридрих приказал своему летописцу Рахевину героическим стилем описать взятие Кремы. "А коли скучно напишешь - повешу!" Перепугавшись, бедняга Рахевин совсем потерял дар сочинительства и ничего иного не мог придумать, как слово в слово переписать рассказ Иосифа Флавия об осаде Титом Иерусалима. Кроме того, он напичкал свою летописную стряпню такими оборотами: "Грозный Фридрих, как Цезарь при Фарсале...", "Блистательный Фридрих, как Ганнибал при Каннах...", "Несгибаемый Фридрих, как Мильтиад при Марафоне...", "Солнцу подобный Фридрих, как Этаминонд при Левтрах...", "Львовидный Фридрих, как Сципион при Нарагарре...", и даже "Премногобожественный Фридрих, как Павзаний при Платее...". Ознакомившись с текстом, Барбаросса долго хохотал, потом сказал Рахевину:
- С чего ты взял, гусь эдакий, что я не читал Иосифа Флавия?
Летописец побледнел и задрожал всем телом.
- Не трусь, - похлопал его по плечу Фридрих. - Я, напротив, доволен твоей работой. Сам того не желая, ты показал мне, насколько несравнима моя победа с триумфами Цезаря, Тита, Сципиона, Ганнибала и прочих великих людей. Но клянусь, что когда-нибудь твои сравнения меня с ними окажутся не пустым звуком. А подделку эту все-таки сожги.
Но неудачи продолжали преследовать Фридриха. Он проиграл миланцам сражение при Каркано и с поля боя ему пришлось спасаться позорным бегством. Под влиянием неуспехов добрый нрав Фридриха стал сильно портиться. Когда из Германии Фридрих Швабский, Рейнальд Кельнский и чешский король привели мощное подкрепление и началась новая осада Милана, император издал указ отрубать руку всякому, кто осмелится попробовать подвезти осажденным продовольствие и к безносым местным гетерам прибавились безрукие снабженцы. В один из дней осады были пойманы и подвергнуты ужасному наказанию сразу двадцать пять жителей Пьяченцы. Войдя во вкус жестокости, Барбаросса выпустил еще один указ - выкалывать глаза, отрезать уши и языки всякому жителю Милана, который захочет выбраться из города и будет схвачен. Меры устрашения в конце концов возымели действие, и через год после начала осады миланцы сдались. Фридрих разрушил покоренный город до основания, а оставшихся жителей выселил вон. Папа Александр, прознав об этом, проклял императора и отлучил от церкви.
Когда король Людовик узнал, что изгнанная им Элеонора вышла замуж за юношу Анри, он решил отправиться в Клерво и побеседовать с аббатом Бернаром. Небольшой отряд тамплиеров, возглавляемый магистром Эвераром де Барром, сопровождал его в этой поездке. Стояла жара, но когда спутники въехали в густые леса, в которых утопала знаменитая на весь христианский мир обитель цистерианцев, повеяло приятной прохладой, и разговор, само собой, зашел о чудесах.
- Разве не чудо, - говорил Людовик, - что здесь в этой долине, поросшей дремучими лесами и некогда занимаемой смрадными болотами, стало так хорошо? Стоило нам въехать сюда, как в душе открылось нечто возвышенное и радостное.
- Но ведь это чудо рукотворное, - заметил Эверар. - Ведь не случайно, когда Бернар поселился здесь со своими монахами, он назвал место Горькой Долиной, и только потом, осушив отвратительные болота, братия назвала долину Чистой*. [Клерво (Clair Veaux) - Чистая долина (франц.).] Чудо - это когда Господь благосклонно дает человеку силы совершить то, что казалось невозможным.
