Октавиан Стампас - Великий магистр (Тамплиеры - 2)
Обзор книги Октавиан Стампас - Великий магистр (Тамплиеры - 2)
Стампас Октавиан
Великий магистр (Тамплиеры - 2)
Октавиан Стампас
Великий магистр
(Тамплиеры - 2)
Исторические хроники рыцарей Ордена Храма Соломонова
Авторизованный перевод с лингва-франка А.Трапезникова
Роман о храбром и достославном рыцаре Гуго де Пейне, о его
невосполненной любви к византийской принцессе Анне, и о его не
менее прославленных друзьях - испанском маркизе Хуане де
Монтемайоре Хорхе де Сетина, немецком графе Людвиге фон Зегенгейме,
добром Бизоле де Сент-Омере, одноглазом Роже де Мондидье,
бургундском бароне Андре де Монбаре, сербском князе Милане
Гораджиче, английском графе Грее Норфолке и итальянце Виченцо
Тропези; об ужасной секте убийц-ассасинов и заговоре Нарбоннских
Старцев; о колдунах и ведьмах; о страшных тайнах иерусалимских
подземелий; о легкомысленном короле Бодуэне; о многих славных
битвах и доблестных рыцарских поединках; о несметных богатствах
царя Соломона; а главное - о том, как рыцарь Гуго де Пейн и восемь
его смелых друзей отправились в Святую Землю, чтобы создать
могущественный Орден рыцарей Христа и Храма, или, иначе говоря,
тамплиеров.
Камень, отброшенный строителями, сам
стал во главу угла.
Псалом 118
ПРОЛОГ
Девять рыцарей в сверкающих при бледном лунном свете латах, покачиваясь в походных седлах на иберийских лошадях, молчаливые и непроницаемые, медленно двигались по древней Эгнатиевой дороге, - столь старой, что, казалось, каменистая лента ее, начинающаяся из глубин веков, уходит в вечность, а оставшиеся тени путников всех времен, поднимаются и незримо следуют за всадниками. Они тянулись цепочкой - девять слившихся с конями фигур, храня расстояние, изредка обмениваясь знаками, понимая друг друга без слов. На древке копья первого из рыцарей было укреплено знамя, с горящим даже ночью красным шелком восьмиконечного креста. Под открытым забралом шлема лицо его, словно высеченное из куска белого мрамора, было холодно и спокойно. Пропадая из лунного света, оно темнело, как бы погружаясь в печаль и скорбь; а освещенное лучами - оно казалось прекрасно. И была в нем какая-то неземная отрешенность, предвидение своей судьбы, покой и мир. И такие же лица были у других рыцарей, следовавших за ним. В предгрозовом небе тяжелыми осенними хлопьями расползались тучи, наступая на светящийся серебром диск, а ветер усиливался и гнал их, все дальше и дальше, - к Востоку, где та же луна одиноко и ровно проливала на землю свою горечь. Иногда чудилось, что рыцари, преодолев тяжелую ношу собственных тягот, уже не двигаются рысью, а плавно плывут над Эгнатиевой дорогой, оторвавшись от нее вверх, поднимаются все выше, над вершинами деревьев, к небу, касаясь туч, звезд, выходя на усыпанный далекими огоньками Млечный Путь. И фигуры их становятся все величественнее, громаднее, прекраснее, заполняя собой небесную твердь и растворяясь в космических безднах. Кто были те девять рыцарей, уведенные в горные выси от земной коросты, заслужившие покой и славу? Какая сила вела их, по полной опасности, дороге жизни? Где нашли они свой последний благодатный приют?
Кто были они?
Тысяча сто одиннадцатый год приближался к своим заключительным трем месяцам. Европа, растерзанная междоусобными войнами, нашествиями чумы и холеры, неурожаем и голодом, восстаниями и битвами за короны, подогреваемая эсхатологическими пророчествами, безумными проповедниками и монахами-фанатиками, жила в ожидании хилиазма - близкого конца света и установления на земле тысячелетнего царствования Христа. Беснующиеся флагелланты, истязающие себя бичами, называли даже точную дату - 1115 год. А христианский, и мусульманский, и еврейский мир жил одним ожиданием Пришествия Мессии, но каждый возлагал на него свои особые чаяния. Словно сорвавшийся со своих невидимых корней материк, Европа двинулась на Восток. Трудами христолюбивого воинства славного герцога Годфруа Буйонского, Святой Город Иерусалим был освобожден от неверных и возвращен сынам Святой Церкви. Тринадцать лет назад, словно охваченные болезненной горячкой, вдохновленные пламенными призывами папы Урбана II, рыцари Франции, Англии, Германии, Испании, Италии ушли за своими вождями в Палестину, захватывая города и крепости, мечом и огнем истребляя яростно сопротивляющихся сарацин. Теперь наступило относительное затишье. Надевший в Ватикане папскую тиару, Пасхалий II умело контролировал все поступки, севшего на королевский престол в Иерусалиме, младшего брата Годфруа Буйонского Бодуэна, следя одним глазом за своим, отошедшим от католической церкви, тайным врагом - василевсом Византии Алексеем Комнином. Набирал силу молодой император Священной Римской Империи Генрих V; увяз в войнах с англичанами монарх Франции Людовик IV; постоянно теребил Палестинское государство правитель сельджуков Мухаммед и султан Египта Юсуф аль-Фатим; разбойничали на дорогах к Святому Городу моссульские и сивасские эмиры; выпускал свои страшные когти безумный перс-ассасин Хасан ибн-Саббах. Каждый был занят своим делом, и каждый считал его самым важным и спасительным для всего мира.
Жизнь продолжалась, несмотря на приближающийся конец света.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПУТЬ В ИЕРУСАЛИМ
Пусть идущие в Святую Землю не
медлят... Так хочет Бог!
Из речи папы Урбана II
на Клермонском Соборе 1095 года
Глава I
ВСЕ ДОРОГИ В РАЙ ВЕДУТ ИЗ КЛЮНИ
Здесь, сенаторы, в этом почтенном
месте, есть люди, мечтающие о нашей смерти,
о гибели этого города, и даже о гибели
вселенной.
Марк Туллий Цицерон
1
Рим притягивал во все времена. Красотой дворцов, величием памятников, изяществом искусств, и даже древние руины манили неповторимым ароматом веков, где так легко было говорить о Цицероне и Цезаре, читать Вергилия и наслаждаться Гомером. Центр католической религии, столп веры, столица мира! Резиденция папы. Сюда направлялись монархи и тянулись пилигримы, въезжали странствующие рыцари и вкрадывались проходимцы. И каждый преследовал свою цель: кто жаждал короноваться на престол, а кто - стянуть пару монет у зазевавшегося во время торжества купца-ломбардца. Здесь плелись сети интриг и рождались грандиозные замыслы, способные перевернуть мир, здесь решались судьбы мирян и королей, здесь возносились в своей надежде к самим небесам и повергались в прах. Рим оставался Римом. Если въехать в город через Чивита Веккия, пересечь потом Мильвийский мост, то со склонов хребта Чимини открывался великолепный вид на Кампанью, чье водное зеркало опоясывали сверкающие на солнце холмы. Именно так в 1111-м году въехал в город со своими тевтонскими рыцарями Генрих V, пять лет назад свергнувший своего отца, чтобы короноваться в Риме. И хотя папа Пасхалий II просил оставить войско за воротами, но что было делать храбрым воинам в пустыне? Ловить ящериц? И грохот доспехов наполнил улицы города. Вечно сонный, ленивый и скучающий без дела народ глазел на рыцарей; однако, держался на всякий случай подальше, и в радостном предвкушении ожидал интересную развязку событий, поскольку все знали о тянувшейся годами и десятилетиями вражде между папами и этими Генрихами, что четвертым, что пятым. Спор шел из-за южных областей Италии, из-за разделения светских и церковных властей. Славный родитель нынешнего курфюрста учинил вообще небывалое: после очередной ссоры с церковным владыкой, не долго думая, взял да и избрал себе собственного, карманного папу - Климента, проживающего в родных себе германских землях. Странная с тех пор выявилась картина: вроде бы стали в мире существовать два высших церковных иерарха, посылающие друг другу гневные и грозные энциклики, отлучающие один другого от священного сана. Но папы сменялись папами, а антипапы - антипапами, и простой народ уже начал запутываться: кто есть кто? Однако, короноваться на титул императора Священной Римской Империи Генрих V все же поехал в Вечный Город, к Пасхалию II, а не под бочок к своему Сильвестру. Это и понятно: Рим есть Рим.