Грэхэм Мастертон - Пария
- Что ж, - сказал я. - Премного благодарен. Лучше всего пришли мне счет.
- О, никакого счета. Ты ничего не должен. Ведь тебе удалось вернуть Джейн.
- Уолтер, я, честное слово, не считаю...
Мистер Бедфорд стиснул мое плечо и твердо посмотрел мне в глаза. От него пахло водой после бритья "Джакомо", сто тридцать пять долларов бутылка.
- Джон, - сказал он мне своим самым убедительным, судебным голосом. Знаю, что ты чувствуешь. Знаю, что ты перепуган и выведен из равновесия. Я могу также понять, что ты хотел бы оставить Джейн для себя, особенно поскольку мы с Констанс винили тебя в этом несчастье. Но теперь мы оба понимаем, что это была не твоя вина. Иначе Джейн не хотела бы вернуться к тебе из мира духов и принести тебе утешение. Констанс желает от всего сердца извиниться, что так плохо о тебе думала. Она глубоко огорчена. И она молит тебя, Джон, хотя она никогда никого ни о чем не просила... молит, чтобы ты позволил ей увидеть дочь, хоть на секунду. Я тоже прошу. Ты не знаешь, что она для нас значит, Джон. Когда мы потеряли Джейн, мы потеряли все, что у нас было. Мы хотим только поговорить с ней, только спросить, счастлива ли она на том свете. И только один раз, Джон. Ни о чем больше мы не просим.
И опустил взгляд.
- Уолтер, - глухо сказал я. - Знаю, как сильно ты хочешь ее снова увидеть. Но должен предупредить, что это не та Джейн, которую ты знал. Не та Джейн, которую я знал. Она... она совершенно другая. Ради Бога, Уолтер, она же дух!
Уолтер выпятил нижнюю губу и легонько покачал головой.
- Не говори такими словами, Джон. Предпочитаю, чтобы ты говорил "явление".
- Но не будем же мы ссориться из-за синонима! Уолтер, ведь это дух, призрак, монстр, вампир из гроба.
- Знаю, Джон. Не собираюсь обманывать ни себя, ни тебя. Дело только в одном - как по-твоему, она счастлива? По-твоему, ей там хорошо, где бы это ни было?
- Уолтер, я не знаю, где она находится.
- Но счастлива ли она? Мы только об этом хотим ее спросить. А Констанс хотела бы еще знать, нашла ли Джейн Филиппа. Знаешь, младшего брата Джейн, который умер в возрасте пяти лет.
Я просто не смог бы ответить на этот вопрос. Я почесал у себя в затылке и подумал, как отговорить Уолтера от этой затеи так, чтобы снова не оттолкнуть его от себя. Я не хотел терять щедрого опекуна. Правда, определение "щедрый" не совсем подходило Уолтеру Бедфорду. Гораздо лучше подходило "умеренно скупой".
- Уолтер, я на самом деле не думаю, что кто-то из нас мог бы оценить, счастлива ли она. Должен сказать, что прошлой ночью она опять появлялась и...
- Ты снова ее видел? Ты действительно снова ее видел?
- Уолтер, прошу тебя. Вчера ночью она появилась в моей комнате. Это было удивительнейшее переживание. Она несколько раз называла меня по имени, а потом... потом она захотела, чтобы я ее трахнул...
Уолтер оцепенел и нахмурил брови.
- Джон, моей дочери уже нет.
- Знаю, Уолтер, прости мне, Боже.
- Но ты ведь не...
- "Ведь не" что, Уолтер? Ведь не трахнул своею умершую жене? Ты хочешь сказать, что я некрофил? Там не было тела, Уолтер, только лицо, и голос, и прикосновение. Ничего больше.
Уолтер Бедфорд казался потрясенным. Он перешел на другую сторону лавки и с минуту стоял, повернувшись ко мне спиной. Потом он взял в руки латунный телескоп и нервно принялся сдвигать и раздвигать его.
- Думаю, Джон, что мы все же можем узнать, счастлива она или нет. Ведь мы же ее родители. Мы знали ее всю жизнь. Так что возможно, что есть какие-то мелкие нюансы, которые ты не заметил, поскольку не знал ее так хорошо, как мы... какое-то ключевое слово, которое ты не распознал... Возможно, для нас все это будет иметь гораздо большее значение, чем для тебя.
- Уолтер, ко всем чертям, - взорвался я. - Это же не какое-то одухотворенное, прозрачное воплощение Джейн! Не тепленькая дружелюбная душенька, с которой можно миленько поболтать и посплетничать! Это холодный, грозный и опасный призрак со смертью в глазах и с волосами, трещащими, словно от пятидесяти тысяч вольт. Ты на самом деле хочешь оказаться лицом к лицу с такой Джейн? Ты на самом деле хочешь, чтобы Констанс увидела ее такой?
Уолтер Бедфорд сложил телескоп и положил его на стол. Когда, медленно повернувшись, он посмотрел на меня, его глаза были полны грусти и он чуть не плакал.
- Джон, - прерывающимся голосом выдавил он. - Я готов ко всему, даже к самому худшему. Знаю, что это будет нелегко. Но наверняка ничто уже не будет для меня так ужасно, как тот день, когда нам позвонили и сказали, что Джейн больше нет. Этот день был худшим в моей жизни.
- Я никак не могу тебя отговорить? - тихо спросил я.
Он покачал головой.
- Я все равно приду, приглашенный или нет.
- Ну, хорошо, - я прикусил губу. - Приходите завтра вечером. Сегодня я просто не могу ночевать дома, я слишком сильно боюсь. Но сделай для меня хотя бы одно.
- Все, что угодно.
- Предупреди Констанс - убеди ее - что она может увидеть что-то страшное, что она даже может оказаться в опасности. Не позволяй ей входить в этот дом с убеждением, что она увидит ту же самую Джейн, которую знала.
- Она же ее мать, Джон. Джейн перед матерью, возможно, будет вести себя совершенно иначе.
- Ну что ж, возможно, - ответил я, не желая продлевать нашу дискуссию.
Уолтер Бедфорд протянул мне руку. У меня не было выбора, и я пожал ее. Он похлопал меня по плечу и сказал:
- Огромное спасибо, Джон. Ты на самом деле не представляешь, что все это для нас значит.
- Лады, увидимся завтра вечером. Только не приезжайте слишком рано, хорошо? Лучше всего около одиннадцати вечера. И прошу еще раз: обязательно предупреди Констанс.
- Что ж, я предупрежу ее, - уверил мистер Бедфорд и вышел из лавки с такой миной, будто только что узнал, что заработал миллион долларов.
14
Я сидел в лавке до четырех часов дня. Несмотря на то, что было только начало марта и погода была паскудная, дела шли довольно хорошо. Мне удалось продать большой мерзкий телеграф в корабельном исполнении двум педерастам из Дарьена, штат Коннектикут, которые радостно загрузили его в свою блестящую голубую фургонетку-"олдсмобиль", а один серьезный убеленный сединами мистер почти час просматривал мои гравюры, безошибочно выбирая самые лучшие.
Заперев лавку, я пошел в бар "Бисквит" (прости меня, Боже), где заказал себе кофе с пирожным. Там работали приятные официантки, а одна из них, Лаура, была подружкой Джейн и могла разговаривать со мной так, чтобы не огорчать меня.
- Ну и как сегодня дела? - спросила она, ставя передо мной кофе.
- Неплохо. Я наконец-то продал этот корабельный телеграф, который Джейн терпеть не могла.
- Ох, ту штуковину, которую ты привез из Рокпорта, когда поехал на закупки один?
