Эдмунд Купер - Далёкий закат
Если вы хотите дожить до зрелости - уходите прочь!
Если вы хотите работать на полях,
Если вы хотите охотиться в лесах,
Если вы хотите отдыхать вечерами - уходите прочь!
Если вы хотите смотреть на женщин и иметь детей,
Если вы хотите веселиться с родными,
Если вы хотите пожинать плоды жизни,
Если вы хотите провести свои дни в довольстве,
Услышав голос Ару Рэ,
Уходите прочь! Уходите прочь! Уходите прочь!
Беззвучные слова умолкли. Никто не шевелился.
Первым поднял голову Шон Ху.
- Господин, - дрожащим голосом сказал он. - Мы услышали голос Орури и все еще живы. Нашему путешествию не сопутствует успех. Значит, нам придется вернуться.
Отчаянным усилием воли Пол пытался собраться с разбегающимися во все стороны мыслями.
- Шон Ху, - спросил он, - голос обратился к тебе на байани?
- Да, господин.
- А ко мне - на английском; на языке моей родной страны.
- Такова тайна Орури.
- Не Орури, - уверенно поправил его Пол, - тайна _А_р_у _Р_э_.
- Пол, - вмешался Зу Шан, - я слышал слова на байани и английском одновременно.
- Наверное, это потому, что ты думаешь теперь на обоих языках сразу, - помолчав, сказал Пол по-английски. - А что у тебя, Немо? С тобой все в порядке?
- Мне очень страшно, - признался мальчик, но плакать перестал. - Я... Я не помню, на каком языке были слова.
Пол засмеялся, пытаясь разрядить обстановку.
- Не ты один испугался. Нам всем было страшно.
- Значит, мы возвращаемся в Байа Нор? - с мольбой в голосе спросил мальчик.
Пол на мгновение задумался, имеет ли он право просить этих людей остаться с ним, продолжать путь. Но как это обидно, как невыносимо горько - дойти почти до конца... и вернуться.
- Мои друзья и братья, - после долгого молчания сказал он на байани. - Мы вместе смотрели в лицо опасности, и она еще поджидает нас на пути. Один из нас погиб. Я больше ничего не могу требовать от людей, которые и так проявили беспримерное мужество... Те из вас, кто хочет вернуться, услышав... то, что мы услышали, могут это сделать с моего благословения. Что касается меня - Шон Ху сделал все, что обещал - теперь я смогу дойти до Храма Белой Тьмы, если так захочет Орури. Я все сказал.
- Господин, - склонился в поклоне Шон Ху, - поистине вас ждет небывалое величие. Человек не может встретить смерть в лучшем обществе. Может, это зачтется, когда Орури призовет меня к себе. Я пойду с вами.
- Нам очень стыдно, - подал голос один из оставшихся охотников. - Нам стыдно перед Поулом Мер Ло и Шон Ху. Раньше мы считали себя смелыми. Простите нас, господин... Для некоторых нет конца отваге. Для других...
- Мои братья, - прервал его Пол. - У отваги много лиц. Мне повезло, что вы сопровождали меня в пути... Идите с миром. Отправляйтесь в путь, как только рассветет. И еще возьмите с собой Зу Шана и Немо. Я возрадуюсь, зная, что вы в целости и сохранности доставите их в Байа Нор.
- Господин, - сказал Зу Шан на байани, - дар Энка Нэ остается с тем, кому он был дан... Мне кажется, что и наша кроха хотела бы остаться.
Немо, похоже, понемногу приходил в себя.
- Кроха хочет многого, - заявил он, - но он останется в тени Поула Мер Ло.
- Ну, теперь у нас действительно грозный отряд, - невесело засмеялся Шон Ху.
- С такими друзьями, - возразил ему Пол, - люди могут двигать горы... Теперь послушайте, о чем я думаю. Складывается впечатление, что ко всем нам голос обратился по-разному. Со мной он говорил на моем родном языке и назвал себя Ару Рэ. С тобой, Шон Ху, он говорил на байани. А с Зу Шаном на обоих сразу. Но я думаю, что смысл слов во всех случаях оставался неизменным... Зу Шан, что ты понял из слов Ару Рэ?
- Нам не следует идти вперед, а не то мы все погибнем.
- Ага! - торжествующе воскликнул Пол. - Но голос сказал совсем не так! Он только советовал нам уйти, если мы хотим некоторых вещей. Он советовал, Зу Шан. Он не приказывал... Он советовал, если мы стремимся к безопасности, долгой жизни, довольству и спокойствию, вернуться туда, откуда мы пришли. Но он не говорил, что делать, если мы стремимся к знаниям. Не так ли?
Наступило молчание.
- Господин, - наконец сказал Шон Ху. - Ваши слова загадочны. Я не понимаю, куда они ведут, но я принял решение и отказываться от него не собираюсь.
- Я только хочу сказать, - терпеливо объяснял Пол, - что, мне кажется, голос хотел прогнать тех, у кого не хватит решимости продолжить путь.
- Когда говорит Орури, - покорно вздохнул охотник, - кто осмелится задавать вопросы?
- Но когда Ару Рэ говорит по-английски, - подчеркивая каждое слово, произнес Пол, - надо как следует разобраться, что именно он имеет в виду.
- Господин, - сказал один из охотников, возвращающихся в Байа Нор. Мы не возьмем баржу. Мы оставим ее на месте в надежде, что Поул Мер Ло, сотворивший столько чудес, вновь воспользуется ею.
32
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Не раздались беззвучные слова Орури (а может, Ару Рэ) и днем. К полудню Пол заметил, что высокая трава стала ниже. Вот она уже ему только по колено. Вот едва достигает лодыжек. Люди поднимались все выше, воздух становился холоднее.
И наконец перед ними во всей красе открылся горный хребет, центральный пик которого получил название Храм Белой Тьмы. К горе тянулся покрытый кустарником склон, постепенно переходящий в вересковые поля, кое-где поросшие ельником.
Внезапно Пол почувствовал, как на него накатывает уныние. Воздух был свеж и чист; Пол видел мельчайшие детали отвесной скальной стены, поднимавшейся к укрытой - вечными снегами вершине горы. Огибая ее подножие, тянулся огромный ледник - широченная ледяная река, текущая, наверно, со скоростью нескольких метров в год.
Не доходя до горы, они сделали привал, и Пол услышал глухой далекий гул, словно Храм Белой Тьмы знал о появлении людей и выказывал свое неудовольствие. Байани - и взрослый, и юноша, и мальчик - никогда раньше не слышали грохота обвала.
Пол долго объяснял им, что это такое. В конце концов, видя их непонимание, он махал рукой. Для его спутников это был лишь еще один знак немилости Орури.
В отчаянии Пол смотрел на высящийся перед ним Храм Белой Тьмы. Он не знал, как начать поиски. Он же не альпинист. Да и снаряжения подходящего у них нет. Это чистое безумие - тащить байани - детей леса - по засыпанным снегом и покрытым льдом склонам. Как обидно быть так близко и оказаться таким беспомощным. В первый раз за все время он готов был признать поражение...
Но наступивший закат явил знамение... Пол Мэрлоу не часто обращался к молитве. Но на сей раз она казалась удивительно подходящей и в чем-то даже неизбежной.
Там, высоко над зарослями вереска и ельника, в лучах заходящего солнца он вдруг заметил большую, изогнутую огненную иглу.
