Дмитрий Веприк - Карты рая
Сфинкс был как сфинкс, в меру огромный, в меру выветренный. Чтобы выйти к его голове, Хейлу пришлось обогнуть занесенный песком постамент. Если бы кто-нибудь следил за выражением его лица, то заметил бы, как напряженное ожидание сменилось недоумением и едва ли не тяжелым разочарованием.
— Так! — произнес Хейл, выйдя к голове изваяния. — А я-то думал, что он умеет разговаривать.
— Разговаривать я могу, — прозвучал гулкий каменный голос. — Но сначала я должен услышать вопросы. Ты ведь пришел задать мне вопросы, человек?
Если эпитет «каменный» в данном случае и был метафорой, то эта метафора наименее метафоричная из всех возможных метафор. Хейл оглянулся. Возлежа на засыпанном песком постаменте, сфинкс смотрел на него с видом ироническим.
— Нет, не совсем, — сказал Хейл. — Я пришел получить на них ответы.
Сфинкс хихикнул. Прозвучавший звук напоминал падение чугунной болванки в недра канализационной трубы. Когда-то этот сфинкс имел вид мрачный и неприступный — как подобает существу, находящемуся на «ты» с важнейшими тайнами мироздания, — но последствия первого смеха произвели на старика слишком уж неизгладимое впечатление.
— Правда ли, что в твоих силах дать ответы на любой вопрос? — продолжил Хейл.
— Нет, — сказал сфинкс, — не в силах. Есть вопросы, на которые просто не существует ответов.
— Я не занимаюсь абстрактными проблемами, — заверил его Хейл. — Мои вопросы другого рода. Ты догадываешься, о чем?
— Мои догадки не имеют никакого значения, — отвечал сфинкс. — Сначала твой вопрос должен прозвучать. Согласно традиции.
Магическое снаряжение глухо загремело. Хейл оглянулся, пытаясь обнаружить что-нибудь вроде валуна или торчащего из песка края известняковой скалы, ничего не заметил и сел прямо на песок.
— Очень хорошо, — сказал он. — Что тебе известно о планете, которая называется Земля?
— Тебе стоит уточнить вопрос, — изрек сфинкс. — В известных мне мирах немало планет с подобным названием. Я бы сказал, их слишком много.
Хейл кивнул, как человек, почувствовавший себя на верном пути.
— Я говорю о настоящей Земле, — сказал он. — О самой первой, изначальной планете людей, центре и начале всего. Которая есть и которой нет. Или я говорю слишком метафорично?
— Нет, — заверил сфинкс— Достаточно конкретно. Я понял, о чем ты говоришь.
— Тогда я хочу узнать, могу ли я попасть туда?
— Можешь.
Хейл помедлил, и пауза эта выглядела скорее намеренной, чем случайной.
— И как же мне это сделать? — спросил он наконец.
— Просто надо вернуться на нее одним из сохранившихся путей, — был ответ. — Если ты имеешь понятие, что представляет собой эта вселенная, то, добравшись до одного из базовых миров, ты найдешь выход.
Кому-нибудь эти слова показались бы бессмысленными, но этот «кто-то» был не Скотт Хейл.
— Если бы я знал путь, по которому можно вернуться, я бы давно это сделал, — сказал он. — Но я пришел с вопросом к тебе.
— Найди одну из карт миров, — сказал сфинкс.
— Это возможно?
— Разумеется.
— Мне говорили, что их больше не существует.
— Тот, кто говорил тебе это, лгал, — был ответ сфинкса. — Карты миров являются частью базовой реальности. Их невозможно уничтожить.
— А найти?
— Можно.
— Пока мне это не удавалось.
— Они раскиданы по всей вселенной и находятся в самых глухих и опасных местах.
— Это было сделано нарочно?
— Отчасти, да.
— Ну тогда назови мне хотя бы несколько таких мест. Некоторое время сфинкс молчал.
— Одна из них находится на острове Тиг на озере Ыг, — сказал он наконец.
— Мне это ничего не говорит, — сказал Хейл. — Дальше.
— Другую ты сможешь найти в Кощеевом Царстве.
Хейл приподнял бровь.
— Нет, вряд ли, — пробурчал он. — Слишком долго учить язык. А еще где?
В недрах сфинкса снова что-то громыхнуло.
— В двенадцатом круге Ада, — сказал он, сопроводив свои слова скупой улыбкой, посоперничать с которой мог бы распахнутый ковш тяжелого экскаватора. — Там тебя поймут на любом языке.
Хейл непроизвольно прищурил глаз.
— Это была шутка? — поинтересовался он.
— Я давно отшутил все свои шутки, — высокомерно прогудел сфинкс. — Ее держит в своих лапах тот, у кого три пасти и кто при падении с небес пробил дыру в земном круге.
— М-м, — сказал Хейл и почему-то поежился. — Буду иметь в виду. Дальше.
— Еще одна карта находится сейчас в пустом… то есть безжизненном звездолете, который дрейфует в секторе, граничащем с Межзвездной Федерацией.
Простым глазом было видно, что этот вариант заинтересовал Хейла больше всего. Услышав о Межзвездной Федерации, Хейл поднял брови. Обе.
— Ты не мог бы уточнить, — спросил он неестественно равнодушным голосом, — о каком именно секторе идет речь? Вокруг Межзвездной Федерации, знаешь ли, много секторов.
— У него нет названия, — ответил сфинкс.
— Но номер-то у него есть? Сфинкс помедлил с ответом.
— У меня иногда возникают проблемы с памятью, — смущенно ответил он. — Но только тогда, когда дело касается цифр.
— А-а-а, — разочарованно сказал Хейл.
— Но этот номер не имеет никакого значения, — поспешно заверил сфинкс. — Как только ты отправишься ее искать, карта непременно попадет в лапы жуткого монстра. Вот с этим-то монстром тебе и придется иметь дело.
— Это точно? — спросил Хейл. — Я хотел сказать, ты это точно знаешь?
Сфинкс молчал. Хейлу вдруг показалось, что сам мир вокруг насторожился. Если можно так выразиться о мире, абсолютно лишенном жизни. Сгустились и стали резче тени, а окружающая тишина стала еще безмолвней.
— Это не знание, — сказал наконец сфинкс. — Это намного больше, чем знание. Это предвидение.
— Ясно, — протянул Хейл.
Его снова стали тревожить сомнения. Он точно знал, что камни подтачиваются эрозией. Насчет маразма он не был уверен.
— А у этого монстра есть имя? — спросил он.
— Имя есть, — ответил сфинкс. — Его зовут Большой Квидак.
Судя по лицу Хейла, его эрудиция увеличилась ровно на два слова. Первое из них было «Большой», второе «Квидак».
— А что собой представляет этот Большой Квидак? — спросил он.
— Он представляет собой монстра, — объяснил сфинкс. — Но ты ведь хотел услышать что-то другое?
— В общем-то, да, — подтвердил Хейл. — Мне хотелось узнать какие-нибудь подробности. Вроде того, какого этот монстр размера, как выглядит, нужно ли мне запасаться святой водой, ну и так далее.
Сфинкс хихикнул.
— Это будет нарушением традиции, — сказал он.
— Почему? — спросил Хейл.
— Она предписывает мне быть двусмысленным и туманным. Я и так был с тобой излишне ясен.
