В. Стюарт - Запрещённая планета
Ответа я не дождался. Они были слишком захвачены увиденным, чтобы пытаться выразить свои чувства в словах. Наблюдая за ними, я старался вспомнить свои собственные впечатления от первого осмотра этой лаборатории. Но они были смутными, туманными, неясными.
— Джентльмены, — сказал я наконец, — когда вы придете в себя от шока первых впечатлений, когда ваш разум воспримет то, что видят глаза, тогда — я уверен — у вас появится новая причина для удивления. Вы поймете, что многое из того, что вы видите, отнюдь не так уж вам не знакомо.
Я почувствовал, что надо разъяснить свои слова.
— Дело в том, что хоть все это и не было создано для использования человеком, кое-что из оборудования должно быть знакомо тому, кто бывал в электроннофизических лабораториях. Например, эти группы гигантских транзисторных установок, постоянно включенных и периодически меняющих свою напряженность…
И снова я вынужден был остановиться, потому что заметил, как Адамс — его разум младенца еще раз схватился за второстепенное — смотрит вверх, на куполообразный потолок, вырубленный в скале.
— Да, командор, — сказал я, — освещение, как видите, отраженное и сверху. К тому же — и, я думаю, это будет одной из неразрешимых проблем даже для вашего Главного Конструктора — оно ПОСТОЯННОЕ вот уже много тысячелетий.
Я заметил, как Остроу бросил на меня быстрый взгляд, и понял, что с Адамсом надо быть особенно осторожным в выражениях. Поэтому я поспешил добавить:
— Есть, конечно, и ряд приборов, которые окажутся совершенно незнакомыми. Именно они и доказывают явно научное превосходство креллов…
На этот раз Остроу перебил меня. Он указал пальцем на одну из установок и спросил:
— Вот то, например. Что это?
Теперь мне было не так трудно улыбнуться ему.
— Пожалуй, — оказал я, — это и есть самое ценное из всех сокровищ, собранных здесь. Без этого прибора я бы не смог узнать о креллах даже то немногое, что я вам рассказал.
Я подошел к прибору, чтобы кое-что им продемонстрировать. Они последовали за мной.
— Верхняя плоскость этого похожего на пульт выступа является экраном, — оказал я. — На нем могут быть воспроизведены записи и всевозможные данные о знаниях креллов от примитивных начал до той потрясающей вершины, которой они достигли ко времени своей гибели. По сути дела, это библиотека, сокровищница знаний, которой никогда еще не видело Мироздание…
Я показал на огромную, похожую на консоль доску управления:
— Все эти кнопки-переключатели, если известна система их включения, являются ключом к сокровищнице знаний креллов…
Я сманипулировал нужную комбинацию кнопок, и экран осветился, воспроизведя простые по начертанию письменные знаки, подобные геометрическим фигурам.
— Это запись из моего первого опыта, — сказал я, — с которого я начал анализ обширного, но очень логичного алфавита креллов. С тех пор прошло почти двадцать лет, и все это время я ежедневно приходил сюда, чтобы пополнить свои знания. Моя единственная цель — это изучать и изучать.
Пока я говорил, мои руки свободно владели переключателями, и на экране появлялись новые надписи.
— Но я все еще чувствую себя дикарем, — продолжал я, — который с изумлением бродит по огромному научному институту и неспособен постигнуть даже тысячной доли его чудес… Прошли долгие месяцы, прежде чем я раскрыл одну из главных целей работы креллов. Поняв ее, я начал овладевать основами их технических знаний. Моим первым опытом в этой области явилось создание робота, который… — я не мог устоять от того, чтобы не взглянуть на Адамса, — по-видимому, произвел на вас известное впечатление. Но, поверьте, это было просто детской забавой. С тех пор каждый час, проведенный в этой сокровищнице знаний, дал мне много новых сведений о технических достижениях креллов…
Меня прервали. Сначала Адамс, воскликнувший:
— Это грандиозно! Все это нельзя сразу даже оценить! Это…
А потом Остроу, который, как мне показалось, сначала предупреждающе взглянул на своего молодого спутника, прежде чем обратиться ко мне:
— Доктор Морбиус, вы упомянули о «главной цели» креллов. Что она из себя представляет?
Он наблюдал, внимательно изучал меня. Я обдумывал ответ долго. Несмотря на свою умственную неразвитость, Остроу обладал завидным интеллектом. Тщательно подбирая выражения, я ответил:
— Мои подлинные слова, майор, были: «ОДНА из главных целей». Я имел в виду их цель постепенного уменьшения и в конечном счете полного исключения материальных средств, всякой физической зависимости при создании какой-либо… э… продукции.
Он нахмурился, пытаясь понять мои слова. Адамс — и теперь я был рад его присутствию — снова вставил слово. Оно показало его способность быстро схватить суть.
— Двадцать лет, — сказал он, — не такой уж долгий срок, доктор Морбиус, чтобы постигнуть… Я имею в виду не только все это… — Он обвел рукой лабораторию. В тот момент, когда Адамс подыскивал нужные слова, он не казался таким тупым, как обычно. — Я не понимаю, как вы смогли… усвоить всю эту физическую науку. Ведь вы к этому не были подготовлены…
— Верная мысль, командор, — ответил я, чувствуя, что немного лести не помешает, — Но если вы последуете за мной, я смогу дать ответ на ваш вопрос.
Я двинулся к центру лаборатории. Дело в том, что до сих пор мы находились почти у самого ее входа, и я сомневаюсь, заметили ли они вообще это несколько опущенное, обнесенное оградой место, окруженное словно остров, свободным пространством, и все то, что находилось в нем. Остановившись возле одного из невысоких, широких сидений-кресел, которые — это сразу бросилось в глаза — совершенно не предназначались человеку, я остановился, наблюдая за их реакцией в то время, как они подходили.
Еще более изумленные взгляды. Еще более недоуменное молчание. Еще более детское выражение настороженного понимания. Еще более сильное чувство своего полного несоответствия всему окружающему…
Я дал им возможность осмотреться. А когда заговорил, всячески старался сохранить прежний дружеский тон и простоту обращения.
— То, на что вы сейчас смотрите, джентльмены, — начал я, — весь этот «остров» и его приборы — несомненно является самым интересным и важным из того, что вы видели здесь и увидите еще, когда я поведу вас вниз, вглубь планеты. Пожалуй, это сооружение представляет не меньшую, — а может, и большую — ценность, чем уже знакомая вам библиотека креллов…
Я умолк. Глаза их бессмысленно перебегали с прибора на прибор, но в них не было и проблеска понимания. Я опять постарался подавить раздражение.
