Чарльз Стросс - Семейный промысел
— Роланд, и ты, юный Винченце! Садитесь же рядом, небесный отец вас побери.
— Р-рад принять… — с дрожью в голосе произнес Винченце.
Вновь открылась внешняя дверь, избавив его от риска впасть в крайнее замешательство, и лакей объявил низким голосом:
— Её превосходительство кастелянша Маргит Пражская и её кузина леди Ольга Торольд.
Вошли шесть женщин и тут Мириам поняла, что сама она чуть ли не в нижнем белье в сравнении с теми двумя представительницами знати, кои были разодеты в столь пышные наряды, каких она в жизни не видела — шлейфам каждой из них требовалось по две фрейлины, дабы их поддерживать, а прически были до того наворочены, раззолочены и осыпаны рубинами, что напоминали сорочьи гнезда. Они смахивали на див из оперы Вагнера — толстая леди и стройная дева. Маргит Пражской было, пожалуй, за сорок, волосы уже начинали седеть, а щеки слегка обвисать. Вид у неё был такой, как будто при иных обстоятельствах она не прочь повеселиться, однако сейчас её лицо застыло в угрюмой гримасе. Ольга Торольд, напротив, едва достигшая совершеннолетия, игривая молодая девушка в золотисто-малиновом платье и ожерелье, сплетенном из драгоценных камней, которые вспыхивали огнем, стоило ей пошевелиться. Похоже, Ольгу немного смутил холодный оценивающий взгляд Мириам.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Ангбард. Ольга застенчиво улыбнулась и склонила шею в поклоне. Маргит, её дуэнья, уселась едва кивнув. — Уверен, до вас уже донеслись слухи о возвращении нашей блудной родственницы, — сказал он. — Питр, будь добр, плесни вина. Мэдок.
— Ах каких только небылиц я за сегодня не наслушалась, — сообщила Маргит на английском, но с каким-то необычно резким, брюзжащим акцентом. — Сия пташка по твою левую руку — дочь твоей сестры утраченной, это так?
— Истинно так, — подтвердил Ангбард. Слуга поставил перед Мириам изящный хрустальный бокал с вином. Она уже было потянулась к нему но остановилась, заметив, что никто другой не предпринял подобной попытки.
— Её наследственность не вызывает сомнений — врожденное свойство, а также анализ крови, результаты которого стали мне известны около часа назад, служат тому подтверждением. Она из нашего рода и у нас имеется достаточно оснований, дабы, к превеликому сожалению, констатировать смерть её родительницы Патриции Торольд-Хьорт. Позвольте представить вам Хельге, также известную как Мириам, из клана Торольд-Хьортов, уцелевшую прямую наследницу.
— Очаровательно! — Ольга жеманно улыбнулась Мириам, но та удосужилась лишь молча кивнуть в ответ.
Напротив каждого материализовались тарелки с первым блюдом — какая-то жареная домашняя птица, столь крохотная, что поместилась бы у Мириам в руке. Никто не пошевелился, пока Ангбард не воздел руки.
— Во имя небесного отца…
Мириам обомлела, изумившись настолько, что пропустила и монотонное продолжение его молитвы, и орошение стола вином и вторящий герцогу бубнеж Роланда, Ольги и Маргит, и заикающийся респонсорий Винченце. «Он ведь говорил, что это не христианский край», — напомнила она себе и беззвучно зашевелила губами, словно вторя молитве, дабы не выделяться. Завершив короткую молитву, Ангбард поднял бокал.
— Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома, — сказал он, после чего отпил вина. Таким образом прием начался.
У Мириам заурчало в желудке. Она взяла нож, вилку и опасливо набросилась на пищу.
— Поговаривают о жутких вещах, дорогая. — Мириам застыла и посмотрела через стол на Маргит, которая с симпатией ей улыбалась. — Вы так долго пропадали, должно быть это было ужасно!
— Возможно, — Мирам рассеянно кивнула и отложила вилку. — А может и нет. — Она задумалась. — А что вы слышали?
— Много чего, — затаив дыханье начала Ольга. — Вы осиротели от рук дикарей и росли как чернь в работном доме, так ведь, бабуся? Ночью вы были вынуждены спать в золе! Затем кузен Роланд спас вас и…
— Довольно, дорогая, — снисходительно сказала Маргит, воздев руку в перчатке. — Это её история и пусть она сама её расскажет. — Она глянула на Мириам, подняв бровь. Мириам сверкнула глазами в ответ, скорее изумленная простодушием девочки, нежели глупостью её дуэньи.
— Я бы и сам не отказался послушать как проистекало ваше воспитание, — громыхнул Ангбард.
— О, вот как. — Мириам посмотрела на стол, осознав, что пока они болтали, её бокал заменили тарелкой супа — во всяком случае, каким-то бульоном. — Что ж. Не хотелось бы вас разочаровывать… — она улыбнулась Ольге, — …но я росла в совершенно нормальных условиях. Вы ведь знаете, что моя родная мать исчезла? Когда её нашли в… э-э… на той стороне, меня забрали в приют и в скором времени меня удочерила молодая бездетная пара. «Студенты-радикалы, швырявшие в полицейских камнями, а впоследствии — профессура», — не сказала она. Ольга ловила каждое её слово, как будто Мириам описывала какие-то приключения с пиратами и странствиями по дальним странам. Либо девушка идиотка, либо настолько зашоренная, что все это звучало для неё экзотично. Скорее, последнее.
— Университетский преподаватель и его жена — критик и обозреватель. Кажется возникли какие-то проблемы с расследованием убийства моей… убийства Патриции, поскольку агенство, через которое меня удочерили, передало моим приемным родителям её вещи и не отвечало на запросы обо мне, откуда бы они не исходили. Так распорядились в полиции — всё-таки нераскрытое убийство, неопознанная жертва и тому подобное.
— Только что ты поделаешь, дабы уберечься от подрывника-смертника, — сказал Ангбард с обманчивой мягкостью. — Здесь же мы не подвержены прямой угрозе, — добавил он, улыбаясь Мириам, чем выражал очевидное намерение её успокоить. — Я принял соответствующие меры, дабы гарантировать нашу безопасность.
— Вы образованная, — сказала Ольга, — у вас был гувернер?
Мириам нахмурилась, не понимая к чему она клонит. — Нет, я ходила в колледж, как и все, — сказала она. — Медучилище и история экономических отношений, затем мединститут. Потом, ну, вместо того, чтобы стать врачом, я снова пошла в колледж, избрав иную специальность. Медицина не для меня.
— У тебя двойная специализация? — перебил Роланд.
— Вроде того. — Мириам отложила вилку. Она уже не могла есть, желудок был переполнен, а спина болела. Она откинулась на спинку кресла, но все равно не могла расслабиться. — Я переключилась на журналистику. Получила степень магистра. — Руки в перчатках взмокли и зудели. Это напомнило ей долгие смены в гериатрическом отделении, а также иной вид перчаток, которые она не снимала часами, ликвидируя закупорки. «Грибок, — рассеяно подумала она. — Нужно раздобыть присыпку». — Я взялась разрабатывать биотехнологический сектор, но вскоре поняла, что заниматься говнюками из сферы информационных технологий гораздо интереснее. — Она замолчала. На лице Ольги застыло выражение вежливого непонимания, как если бы Мириам вдруг перешла на беглый японский. — А ты?
