Джон Далмас - Фанглит
- Конечно, отец Дрого. - С этими словами я резко толкнул дверь и, пригнувшись, прыгнул внутрь. В то же время я выхватил станнер и в конце прыжка развернулся. За дверью стоял старейший рыцарь. По другую строну двери, прижавшись к стене, ждал сержант. В руках у них были прочные дубины. Я нажал на курок, и дубины выпали. К несчастью, отец Дрого стоял в дверях, и когда луч станнера переместился от одного воина к другому, он попал под его действие и тоже упал.
Что ж, подумал я, по крайней мере у него будет объяснение, почему он не поднял тревогу. И никто не обвинит его в предательстве интересов барона. Теперь нужно убираться отсюда как можно быстрее и постараться не вызвать тревоги.
Я схватил отца Дрого, втащил его в часовню и закрыл дверь. Потом проверил станнер. Я был уверен, что переключил его на среднюю мощность после Буйного; так оно и было. Конечно, и средняя мощность - это немало, но отец Дрого из них самый старший и, вероятно, самый слабый, а пульс у него ровный; я решил, что никто не пострадает. На столе в часовне стояли блюда и другие хорошо начищенные сверкающие предметы, с него свешивалась до пола скатерть. Я схватил рыцаря за ноги, втащил под стол и закрыл скатертью. Он оказался тяжелее, чем я думал, по-видимому, сплошь состоял из мышц. То же самое я проделал с сержантом. Отца Дрого я не стал тащить за ноги, взял под руки и поднес к столу. Он сделал для меня, что мог, и я хотел ответить ему тем же.
Спрятав их, я распрямился и огляделся. Почему-то я почувствовал себя сильным и уверенным, и мне было хорошо, как никогда в жизни. Ничего не увидев, я вышел через заднюю дверь часовни. Не стоит уходить через большой дом, там можно кого-нибудь встретить.
Я не пошел к переднему входу, откуда по склону холма шла лестница. Вместо этого спустился по травянистому склону и направился к воротам внутреннего частокола. Оттуда пошел к конюшне, посматривая на небо. Может, надеялся, что папа еще тут. Но его не было.
В конюшне Ранульф подпиливал копыто лошади (копыта у лошади не разделены надвое, как у горма, они сплошные). Я попросил оседлать мою лошадь. Он не задавал вопросов, только кивнул и занялся делом, а я ждал в запахе лошадей, сена и помета. Запах совсем неплохой. Не то что в катере. Когда он закончил, я вывел лошадь. Выходя, я оглянулся, опасаясь, что Ранульф что-нибудь заподозрит. Я готов был уложить и его, но он уже вновь занимался копытом.
Я сел в седло, проскакал по залитому солнцем двору и выехал из ворот, кивнув при этом стражнику. Тот ответил. Выехав на мост, я перешел на рысь и поехал по дороге на запад, туда, откуда пришел.
По пути я обдумывал свое положение. За мной могут погнаться, а могут и не погнаться. Ролан видел действие бластера, с другой стороны, он норманн. А из того что я видел и слышал, следовало, что норманн означает безрассудство. Если они будут на меня охотиться и не сделают какой-нибудь глупости, они могут меня убить. Он, вероятно, считает, что вся затея рухнула, и теперь ему нужны мой станнер, бластер и мое мертвое тело.
Я не представлял себе, как поступит в таких обстоятельствах Арно. Он может даже принять участие в охоте: если уж не получилось с военным кораблем, то по крайней мере попробует захватить станнер и бластер.
Вопрос номер два - когда они устремятся за мной? Если Ролан ждет немедленного сообщения от старого рыцаря или Дрого, он очень быстро почувствует неладное и пошлет кого-нибудь в часовню посмотреть, что там происходит. Может, уже сейчас отца Дрого и рыцаря ищут. А может, Ролан считает, что все идет по плану, и еще разговаривает с Арно.
Оглянувшись, я никого не увидел. В полумиле сзади виднелся замок. Я пустил лошадь галопом. Следующая проблема - куда направиться. Я знал, где папа с катером, и с воздуха легко нашел бы это место, но был уверен, что с земли не найду. Это маленькая мокрая поляна всего в восемьдесят футов в поперечнике в густом лесу. Я мог бы даже добраться до этого района, но найти поляну? Да можно пройти в ста футах от нее, не подозревая, что она рядом. А на настоящие поиски у меня нет времени.
К тому же хуже всего, если Ролан будет искать меня в лесу. Преследователи смогут скрываться среди деревьев, они окружат меня, и все будет кончено.
А возле места нашей утренней встречи оставаться нельзя. Оно слишком близко к замку. Меня будут искать с собаками и найдут еще до полудня.
Еще одна проблема в том, что все норманны отличные всадники. А я нет. Вне дороги, особенно в лесу, я не могу двигаться так быстро, как они. Конечно, лошадь у меня сильная, и, как всеми норманнскими лошадьми, ею легко управлять. Легкое движение узды, нажатие на бок - все, что нужно. Арно научил меня этому. Все дело в том, чтобы не упасть на полном скаку в лесу или на неровной местности.
На дороге у меня хоть одно преимущество: хоть я выше большинства норманнов, но вешу меньше почти любого из них, к тому же у меня нет кольчуги и тяжелого оружия.
Тем временем я двигался на запад. Там находится Орна. Не буду отыскивать катер и родителей. Пусть они сами найдут меня с помощью Баббы. Теперь главное, чтобы преследователи потеряли меня, и река поможет мне в этом. Потом я постараюсь спрятаться.
Еще через полмили поля кончились, и дорога пошла лесом. Пока я не видел ни следа преследования и начинал чувствовать себя все увереннее. Когда семья подберет меня, мы пролетим над замком с громкоговорителем и скажем Ролану, что можем быть его друзьями или врагами: выбор принадлежит ему. Может, он еще поможет нам освободить Денин.
В сущности он действовал не более предательски, чем Арно, напомнил я себе, когда Арно пытался овладеть моим "амулетом" в то утро в Провансе несколько дней назад. Но наш договор с Арно тем не менее действовал.
Но Арно не казался мне предателем и преступником, а Ролан казался. Арно всего лишь норманн, и он мне с самого начала понравился. Я ему не доверял, но он мне нравился.
Больше мили дорога шла лесом, и местность была холмистой. Но потом она выровнялась, по обе стороны дороги опять появились поля. Я миновал небольшой замок с частоколом без рва, никто меня не окликнул. Пока что я на дороге оставался один.
Я снова пустил лошадь рысью, потому что не представлял, сколько времени она выдержит галоп. Мне не хотелось, чтобы она выдохлась, если мне вдруг понадобится скорость. А рысью она шла без усилий и, казалось, способна так идти целый день.
К тому же рысь не вызывает подозрений. Если я буду продолжать скакать галопом, кто-нибудь может заинтересоваться, чего это я так тороплюсь.
Но когда мы снова въехали в лес, я пустил лошадь быстрее, чтобы оторваться от возможных преследователей. Если Ролан решит меня догонять, он будет подгонять лошадей изо всех сил, и с ним будут охотничьи собаки.
