Керен Певзнер - Город Ветров
И тогда в разговор вступил Сенмурв, лениво помахивая хвостом:
– Вы на них посмотрите.
Мы обернулись. Трое старцев сидели, как три соляных столпа, недвижимы и с открытыми ртами. Они в изумлении смотрели на меня, не отрываясь.
Молодой прислужник вскочил с места и подбежал ко мне:
– Расскажи, пожалуйста, как тебе это удалось. Я здесь в услужении уже три года, но ни разу не смог определить, кто из них Рамай, а кто – Мединай.
– Подождите, – остановила я всех и сказала с интонацией Ворошилова ведущего «Что? Где? Когда?», – давайте послушаем правильный ответ.
– Ты права, странница, – сказал правый старец, снял с головы шапку, вывернул ее мехом внутрь и снова надел на голову. Алыми буквами по подкладке змеилась надпись «Эметай».
У левого старца на шапке оказалось написано «Мединай», а у центрального «Рамай».
– Все очень просто, я действовала, используя логику: когда левый ответил, что слева от него Эметай, который говорит только правду, я поняла, что он сам кто угодно, только не Эметай. Эметай не скажет о себе, что он стоит слева от самого себя. Согласны?
– Разумно, – кивнули старцы.
– Хорошо, я продолжаю. Правый на вопрос, кто справа от тебя, ответил, что справа от него сидит Рамай. Так мог ответить каждый из вас. Для Эметая этот ответ был бы правдивым, для Рамая – ложным, ну а для Мединая – каким угодно.
– А что это тебе дает? – спросила Ипполита.
– Подожди, сейчас узнаешь. Когда же я спросила старца, сидящего в центре, кто он, он ответил, что он Мединай. Эметай бы никогда так не ответил. Поэтому это мог быть либо Рамай, либо Мединай.
– И все-таки я не понимаю, – сказала Далила, – ты еще ни разу не ответила нам точно, ты говоришь: или этот, или тот… Как же ты определила? Не иначе, волшебство.
– Никакого волшебства нет, – рассмеялась я, – я же говорю, простая логика. А вы не даете мне закончить.
– Я весь во внимании, – пробурчал Сенмурв.
– Вспомните, я сказала, что левый и центральный старцы – это или Рамай, или Мединай, а вот правым может быть любой. Значит правый от меня – Эметай, так как он не левый и не центральный. Из этого вытекает, что то, что он сказал – правда, и значит старец в центре – Рамай, ну а левый, естественно – Мединай. И еще одно: Мединай солгал, хотя мог ответить правдиво. Понятно?
Все молчали, переваривая мое объяснение. Наконец, мои слушатели заговорили, стали наперебой меня расспрашивать и даже трясти.
– Хватит, хватит, не все сразу! – закричала я умоляюще.
Слово взял Мединай.
– Мы потрясены твоими познаниями, о светлоликая госпожа. Как ты сказала: логика? Что это за чародейство, способное открывать тайны, скрытые так глубоко?
– Кто научил тебя этому? – спросил Рамай.
– Мы тоже хотели бы пить из этого источника… – Эметай смотрел на меня во все глаза.
– Да ладно, – смутилась я и густо покраснела, – это просто логическое мышление. На этом принципе построены все компьютеры.
– А что такое компьютеры? – спросил Сенмурв, – это приспособления, открывающие тайны?
– Что-то вроде этого, – ответила я.
– Постойте! – парнишка-прислужник протиснулся в центр. – А как же наша традиция? Ты задала свои вопросы. Теперь вы, уважаемые старцы, должны загадать госпоже загадку, и только если она ее разгадает, тогда разговаривать с ней.
– Действительно, – пробормотал Рамай и почесал затылок. Видимо, шерсть внутри шапки щекотала голову, – может, спросим ее что-нибудь?
– Нужно найти загадку посложнее, она наделена логикой! – Мединай поднял вверх палец.
– А что, если рассказать ей о принцессе и воловьих шкурах? – задумчиво произнес Эметай. – Эту загадку не разгадал еще ни один из назойливых посетителей.
– Вот противные! – явственно прошептала Гиневра Далиле на ухо. – Злятся на Марину, что отгадала их имена, вот и ищут, что посложнее.
– Не бойся, если что, я сама заставлю их отвечать на наши вопросы! чеканя каждое слово, произнесла Ипполита и нахмурилась.
Старцы никак не отреагировали, только сняли шапки и положили их себе на колени. Эметай начал рассказывать:
– В одной стране жил правитель, у которого была красавица дочь. Многие сватались к ней, но всем правитель отказывал, каждый казался ему бедняком.
И вот однажды пришел к нему юноша, прекрасный, как лик луны, и с ним его дружина. Был он двенадцатым сыном одного восточного царя. Увидел царевич дочь правителя и влюбился в нее без памяти. А когда пришел он к ее отцу просить руки девушки, рассмеялся правитель:
– Как смеешь ты, нищий голодранец, которому отец не оставил ни пяди земли, просить мою дочь в жены?! Не бывать этому!
Но на стороне юноши была дочь правителя, ибо понравился он ей и захотела она выйти за него замуж. Стала она слезно просить отца разрешить им пожениться и дать им кусочек земли, чтобы вести свое хозяйство.
– Земли?! – закричал разъяренный правитель. – Вот вам земля!
И он бросил им три воловьи шкуры.
– Сколько земли сможете покрыть этими шкурами, столько и получите. И чтобы завтра ноги вашей не было в моем дворце.
– Спасибо, дорогой отец, – поклонилась ему дочь. – Благодарим тебя за твою щедрость, этой земли нам хватит, да еще нашим людям останется.
На следующее утро вышли они измерять землю…
Старец прервал свое повествование и спросил:
– Ответь, незнакомка, что сделала дочь правителя, чтобы получить больше земли?
Ответы посыпались со всех сторон:
– Воины стали тянуть шкуры в разные стороны…
– Она попросила отца дать им еще шкур…
– Войско напало на правителя…
– Хватит! – закричала я и оглянулась в поисках чего-нибудь твердого, чтобы по нему стукнуть. Но не нашла. – Я знаю ответ.
Мои спутницы, пес и прислужник замолчали.
– Какой ответ хотели бы вы услышать, уважаемые старцы? – спросила я. Ваш, который я считаю неправильным? Или мой, полученный в результате «мозгового штурма»?
Жрецы опешили от такого нахальства с моей стороны. Еще бы, они загадали мне самую трудную задачу, а я еще имею наглость утверждать, что они неправы, еще не сказав ответ.
– Говори! – приказал Мединай.
– Все очень просто, – начала я в их стиле, – всю ночь девушка резала на тонкие полоски кожу и связывала их в один длинный ремень. А утром вышла дружина царевича и пошла по земле того правителя, держа в руках ремень. Обхватили они этим ремнем большой кусок земли и стали там жить– поживать да добра наживать…
– Вот это да! – ахнул прислужник и шлепнулся от удивления на пол.
– Ну что ж, ты правильно решила задачу. Именно так сделала дочь правителя, и он разрешил поселиться ей с мужем на той земле, которую они смогли охватить, – констатировал Эметай.
