Елена Федина - Сердце Малого Льва
— Ты кто? — еще раз спросил Льюис.
— Бог, — все так же скромно ответил Рыжий.
— Я серьезно.
— Серьезно? — он одним прыжком сел на колени и пнул кулаком подушку, — а серьезно я не для того себя малюю, чтобы все знали, кто я такой. Никакого житья тогда не будет, понятно?
— Понятно, — кивнул Льюис, — но я-то уже слышал, что ты лучезарный.
— Для тебя же старался, — фыркнул Рыжий.
— Я тебя разве в чем-то обвиняю? Наоборот…
— Так вот, в благодарность ты будешь молчать об этом. И о том, что я тебя вытащил, тоже.
— Хорошо.
— Вот и отлично, — только что строгое лицо лучезарного снова заулыбалось, — хороший мальчик. Может, в картишки сыграем, пока твою подружку не нашли?
— У меня вообще-то денег нет, — напомнил Льюис.
— Нужны мне твои деньги! — насмешливо взглянул на него приятель, — сыграем на раздевание?
— Как это?
— Слушай, ты в самом деле такой наивный, или прикидываешься? Валяешься тут со мной на кровати, тащишься от моей энергии, а раздеться не хочешь?
Льюис вскочил как ошпаренный, Рыжий же от этого только расхохотался.
— Да сиди ты, я пошутил!
— Знаешь что!
— Что, мой маленький? Что такое? А признайся, здорово было? Вот если б такую женщину, да?
— Дурацкие у тебя шутки, — краснея, сказал Льюис, он действительно еще ощущал блаженство в каждой клеточке своего тела, наверно, даже в каждом волоске.
— Остынь, — перестал улыбаться Рыжий, — если б не мои дурацкие шутки, ты бы умер от благодарности ко мне. Отблагодарить-то меня невозможно. А теперь не умрешь.
— Почему тебя невозможно отблагодарить?
— Да потому что у меня всё есть!
— Богатство — это еще не всё.
— Богатство! — Рыжий спрыгнул с кровати, подошел к окну и распахнул его, — а как тебе это?
Он прищурился, после чего малиново-зеленая, раздражающая реклама какого-то дамского салона напротив вспыхнула в последний раз и взорвалась синим пламенем, остался только обгорелый каркас и едкий дым. На улице началась суета.
— Ты пьян, — побледнел Льюис, такого он еще не видел, — там внизу люди.
— Осколков нет, — спокойно ответил ему приятель, — одни молекулы. И моргать больше не будет.
В комнате и правда стало темно, но не спокойно, а наоборот как-то жутко и неуютно наедине с этим монстром. Впрочем, этот монстр только что спас ему жизнь.
— Тоска, — вздохнул он устало, — мне даже помечтать не о чем… разве что о чашке кофе… Слушай, Ангелочек, попроси о чем-нибудь, а? Я исполню.
— Как золотая рыбка? — усмехнулся Льюис.
— Ну что ты ухмыляешься? — передразнил его Рыжий, — хочешь на Обезьяний остров? Прямо сейчас? Пальмы, солнце, океан, водопады… А?.. Хочешь в горы? Вечные снега, ледяные вершины… Хочешь, дом тебе подарю? Или яхту? Врагам твоим накостыляю, хочешь? Только скажи… А может, тебе звезду с неба? Так я могу!
Льюис не понял, что это: очередная дурацкая шутка, пьяный бред или крик души, да и разбираться в этом не хотелось.
— Первое предложение было самое заманчивое, — сказал он, — чашка кофе сейчас в самый раз. У тебя кофеварка есть?
— Есть, — приятель посмотрел разочарованно, махнул рукой и снова потянулся к пульту. На этот раз он звонил не в службу охраны, а в какой-то ресторан.
— Принесите мне две чашки кофе, — заявил он администратору, — без сахара, крепкий… на золотом подносе в красных сирглитовых чашках. И чтоб с белой каемочкой. Шустро как вирусы! И смотрите, чтоб не остыл.
— Сию минуту, сиятельный!
— Ты еще и сиятельный, — проговорил Льюис.
— Тебя что-то не устраивает? — обернулся к нему приятель, — может, ты с сахаром пьешь?
— А его тебе прямо с Вилиалы доставят?
— Мне нравится ход твоих мыслей. Правда, у них там все воняет лягушатиной, даже сахар.
Кофе они пили, лежа на кровати. С золотого подноса из красных сирглитовых чашек с белой каемочкой. Несмотря на это, Льюису ужасно хотелось спать. Впечатлений было предостаточно, и пора было от них отключиться.
Скоро позвонил Чегри.
— Лучезарный, — широко улыбнулся он, — вся улица прочесана, как ты велел. Ни девицы Солла, ни ее трупа там нет.
— Тогда чему ты ухмыляешься? — поинтересовался Рыжий.
— Мы старались для тебя, сиятельный!
— Ну? И что?
— И расширили поиск по своей инициативе. Мы нашли ее, но совсем в другом месте.
— Где?
— В общежитии университета, мужской корпус, комната девять. В кровати. Доставить ее, лучезарный? Вообще-то, она брыкается!
Льюис подскочил как ошпаренный.
— Нет! — взвыл он, — не трогайте ее! Оставьте ее в покое! Вы что, с ума сошли!
— Выполняйте указание, — усмехнулся Рыжий, — оставьте девочку в покое. Засуньте ее обратно в кровать и погасите свет.
— Во всем корпусе?
— Во всем городе, болван!
— Но… но мы старались, божественный…
— Знаю-знаю. Понял. Я к вам завтра загляну.
Начальник охраны просиял.
— Рады стараться, лучезарный! — радостно рявкнул он.
— Сгинь…
Рыжий выключил экран и лениво потянулся.
— Ну что, малыш? Нашлась твоя подружка.
— Для этого не обязательно было будить все общежитие, — возмущенно сказал Льюис.
— Да брось ты, — пожал плечом приятель, — подумаешь, пошумели! Жизнь у вас скучная: лекции да экзамены…
Льюис смотрел на него со смешанным чувством восхищения и осуждения, благодарности и раздражения. Его приятель взглянул на часы и резво вскочил.
— Надо же, уже пятый час! То-то я гляжу — светает. Пора домой! Пора, пора, пора! А то мамочка будет волноваться… Чего сидишь? Или твоей мамочке всё равно, малыш?
Льюис встал, он ничего уже не соображал и не владел собой.
— Мою маму убили, — сказал он хмуро.
Рыжий уставился на него густо обведенными глазами и продолжительно свистнул.
— А у вас там, на Земле тоже весело!
— Куда уж веселее!
— Ты отомстил за нее?
