Шмиэл Сандлер - Мой любезный Веньямин
Глава тридцать третья
Новая версия
Мне показалось, что Фридман что-то не договаривает, хотя именно он снял камень с моей души, подтвердив, что Веньямин не досужий вымысел затурканного алкоголика. После встречи с бывшим завскладом, я был вынужден или принять на веру все, что он поведал мне, или причислить самого Фридмана к пациентам доктора Бернштейна. Последнее мало соответствовало действительности, поскольку человек он был деловой и не стал бы отвлекаться на пустяки. Я поверил Фридману. В самом деле, чего ради он стал бы избавляться от Уилла? С таким же успехом он мог прикончить его во время их интенсивных перебранок, когда с переменным успехом они вели борьбу за право владения Веньямином. На время я сбросил Фридмана со счетов и это обстоятельство окончательно завело меня в тупик. Все прочие знакомые Уилла вряд ли были заинтересованы в его уничтожении, и почти никто из них не подозревал про чудо-цветок. Впрочем, о нем могли знать телохранители Уилла. Кроме того, Фридман признался мне, что Бабуин работал на него: "Через этого волосатика я знал обо всех планах Уилла, сообщил он мне, - вплоть до операции по розыску ботаников, возложенную на Федора. Чтобы расколоть Федю, Бабуину пришлось вступить с ним в интимные отношения, и умело возбуждать в нем ревность" Между делом, Фридман обронил также, что у мадам Вайншток было не меньше оснований опасаться Уилла. "Благодаря ему она обзавелась приличным бизнесом, а богатые не любят чувствовать себя должниками, тем более перед такими ничтожными лицами как Уилл" - А чем, собственно, ей мог навредить Уилл? - удивился я. - Вредить бы он не стал, наверное, но мог бы бахвалиться своими связями с ней. Я решил проработать версию с госпожой Вайншток. Но встретиться с ней было не так-то просто. Женщина она была занятая и с характером. Не каждый допускался к ней во двор.
Глава тридцать четвертая
Встреча в зоопарке
Из дневника Уилла Иванова:
1
"Наш рейс был двенадцатый. Мы опоздали на двенадцатый по вине Анатолия и сели на тринадцатый. Уже в самолете я узнал, что Анатолий нарочно подстроил опоздание. Я очень рассердился на него и хотел дать нагоняй за халатное отношение к работе, но при пассажирах было неудобно распекать взрослого и представительного человека, и я решил оставить это до прибытия в Эйлат. Уже в Эйлате нам сообщили, что рейс двенадцатый, на борту которого летели футболисты Португалии и один священник из Лиссабонского собора взорвался в воздухе. В газетах это приписали арабским террористам, но я сразу узнал почерк Шмулика. - Экая паскуда! - сказал я Анатолию - Несомненно, - отвечал Анатолий, - паскуда он, босс. - И он зевнул, прикрывая рот ладонью. Мы шли по улицам Эйлата, обсуждали последние злодеяния племянника и отплевывались, настолько мерзки были его поступки. Эйлат нам понравился. В нем было много иностранцев и русских проституток. Одевались они легко, прикрывая лишь то, что должно быть, прикрыто. Их загорелая кожа и полные, почти обнаженные груди, обещали туристам незабываемые альковные услады. Девочки для радостей были здесь аристократичнее, чем в Тель- Авиве и считали за падло ловить клиентов на обочинах скоростных магистралей. В городе было множество пальмовых алей, под сенью которых многие из туристов пили прохладительные напитки фирмы "Кристал". Русские девушки ходили с прейскурантом в руках, предлагая гостям оральный и анальный секс. У них были длинные смуглые ноги. Он раздавали мужчинам белозубые улыбки и напевали в нос "Подмосковные вечера" - популярная песенка израильских дон гуанов. Мы остановились в уютных номерах местного клаб-отеля. Мы возлежали в качалках, слушали марокканские частушки и ждали известий от агентов сыскной конторы. Мы назвали агентам все приметы ботаника вплоть до размера обуви и манеры чихать в носовой платок. Я скучал по Беллочке и очень жалел, что не взял ее с собой в дорогу. Она была очень рада, что я дал деньги мужу на ресторан и любила меня в наше последнее свидание особенно пылко. Конечно, мне было накладно выложить сразу целую кучу шекелей для финансовых затей "Третьим будешь" (своим телохранителям я платил недурственную почасовую плату и денег у меня оставалось не так уж много), но я не мог отказать любимой женщине, которая была для меня единственным близким человеком в этом неприветливом и чужом для меня мире. Для нее я готов был сделать, что угодно. Я бы открыл супругу еще с дюжину ресторанов, попроси она об этом. Деньги таяли на глазах, но я не позволял себе расслабиться и в глубине души верил, что все обойдется и я скоро найду Веньямина. Вечером в отеле разыгралась безобразная драка. Федор объявил военные действия против очкастого педераста. Выяснилось, что тот увел от него волосатого бабуина. Мы разняли бойцов и разошлись по номерам. Каждый был занят своим делом. Я тосковал по Беллочке. Федя выяснял отношения с Бабуином, а Анатолий завел роман с Клавдей, длинноногой горничной, представляющей сексуальные услуги туристам из Иордании и Латинской Америки. Она прибыла в Эйлат на заработки из Белоруссии, когда передовой колхоз, где она была комсоргом, внезапно разорился. Из "Зари Коммунизма" (так называлось коллективное хозяйство, в котором девушка проводила агитационную работу), через сутенеров международного класса, Клавдия Александровна (вчера еще авторитетный комсомольский активист), прибыла на южное побережье солнечного Израиля. У Клавы были круглые плечи и не менее округлый зад, чем, собственно, она и пленила Анатолия, воспитанного на картинах Ренуара и обожавшего крупные формы. Почти всю ночь они бешено занимались любовью в номере, а под утро, подустав немного, затянули в два голоса популярную песню Пахмутовой "Комсомольцы-добровольцы". При этом Толик, тоже в прошлом видный общественник, совсем расклеился, и, поддавшись ностальгическому настроению партнерши, всплакнул, роняя скупые слезы на смуглое колено бывшего комсорга, а ныне передовицы сексуального фронта. Я в это время пытался в номере связаться с Беллой по телефону, а когда мне это не удалось, устроил охоту на мух. В Эйлате было много мух. А вообще, мне было не до развлечений. Тяжелая и гнетущая тоска сдавила мне сердце: по Веньямину я скучал не меньше, чем по Белочке. Я чувствовал наступление большой хандры и был готов к резким переменам в моей жизни.
2
Вечером позвонил шеф сыскной конторы: - Сеньоры, - сказал он с акцентом, который выдавал в нем аргентинского еврея, - ботаник работает в зоопарке на должности австралийского динго. - Это на должности собаки что ли? - Да. - Позвольте, как же может человек работать на должности собаки? - Сеньоры, тут нечему удивляться, кругом безработица, а кормиться ведь надо. - Ну и что? - А то, - вдруг раздраженно отрезал шеф конторы, - что в зоопарке хоть и платят мало, зато пища есть - два раза в день, да и посетители подкармливают. Учтите, сеньоры, держать людей на должности зверей обходится сегодня государству дешевле. При этом две важные проблемы сводятся на нет: хоть как-то рассасывается проблема безработицы и компенсируется недостаток животного мира, который гибнет у нас вследствие небрежной охраны окружающей середы. Анатолий прервал аргентинца глупым вопросом: - У вас что - весь зоопарк укомплектован из людей? Шеф конторы сыска не ответил, он бросил трубку. - Хорошо замаскировался ботаник-то наш, - сказал Анатолий. - Да, - сказал я, - неплохо.
