Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности
Гудзор что-то помечал в начертанном им плане, и беззвучно шевелил губами. Гай со скучающим видом сидел поодаль, ожидая момента, когда ему представится возможность спасти своего хозяина. Или, хотя бы, защитить. Но врагов поблизости не было, и пёс скучал.
Гудзор удовлетворённо кивнул своим мыслям и, сложив план и убрав его в карман, сказал:
— Я думаю, что нам нужно пройти метров пятьсот на запад. Так дальше от пультового зала, но надёжнее, есть возможность спуститься в Рай по заброшенной лифтовой шахте. Этот участок Рая необитаем. Дело в том, что численность Богов медленно, но верно уменьшается, многие помещения становятся попросту ненужными. Вот и той шахтой перестали пользоваться ещё в мою бытность Хранителем. Не думаю, что её восстановили. Незачем.
— А почему численность Богов уменьшается? — удивленно спросил Айгур.
— Это неизбежно должно было произойти. Я уже рассказывал тебе, что с Ольмом и Гнюйсом в эту горную долину пришли только несколько десятков человек. Сколько их было точно — не знаю, но думаю, человек тридцать, может, сорок… Какая-то часть из них была изгнана Гнюйсом и его приспешниками из лаборатории, названной впоследствии Раем, в долину к горцам, где они смешались с местным населением и произвели на свет полноценное потомство…
— Значит, мои предки были горцами, — задумчиво произнес Айгур. — Так, вот, почему, когда я карабкался по скалам, мне эти упражнения не казались такими уж необычными. Знаете, Гудзор, я даже, грешным делом, подумал, что моя родина не долина, а горы. Это что — память предков?
— Я не устаю удивляться, Айгур, твоей природной сообразительности, — покачал головой Гудзор. — Ничего не зная о генетике, ты сейчас высказал то, до чего долгие годы не могли додуматься учёные Большого Мира. Да, это память предков, или, говоря по-научному — генная память. Твои предки, Айгур, горцы, для которых скалолазание — дело вполне привычное. Но и научные работники среди них были. От них ты получил светлую голову, то есть — способность легко усваивать новые знания… Иное произошло с потомками тех, кто остался жить в Раю. Изначально Богов было много меньше, чем людей. Определённое количество мужчин, определённое количество женщин… Вначале образование семейных пар контролировалось, но, со временем, потихоньку забылось — кто кому приходится близким родственником. Думаю, что, всё же, поступали кое от кого предложения обновить кровь за счёт местного населения, естественно, сделав вновь принятых в сообщество Богов равными себе по статусу. Во всяком случае, это было бы логичным, но… Скорей всего, пренебрежение к людям уже вошло в привычку у жителей Рая, а их непомерные амбиции способствовали поголовному оглуплению, и всё продолжалось, как и было. Мужчины брали себе в жёны двоюродных сестёр, а иногда и родных. У таких супружеских пар потомство появлялось на свет неполноценным. Наука Гнюйса пыталась как-то решать эту проблему, но и она оказалась бессильна против деградации. Дети в Раю рождаются редко, многие умирают в младенческом возрасте. А те, что всё-таки выживают, остаются, в подавляющем большинстве, слабоумными или, по крайней мере, инфантильными. Ещё пара сотен лет и Боги выродятся окончательно. Но у нас с тобой нет времени ждать этого дня…
Лифтовая шахта, и впрямь, оказалось заброшенной. Дверь в надстройку открылась с трудом — петли заржавели, их скрип был таким громким, что, казалось, его могут услышать жители всей долины. Механизм подъёма и опускания кабины не работал уже много лет, да и самой кабины не было — на блоки были намотаны оборванные концы ржавых, ощетинившихся острыми шипами проволоки, тросов.
— Как я и предполагал, — проворчал Гудзор, доставая из мешка скрученную в кольцо верёвку и привязывая один её конец к горизонтальному валу, установленному над шахтой. — Длина верёвки сорок метров. Спускаться будем по очереди, ты первый, я за тобой. Спускайся только на один уровень, он метрах в тридцати пяти ниже этого места. Выйдешь на площадку, если всё тихо, дёрни за верёвку — я спущусь. Если кого-нибудь увидишь, затаись. Нас не должны обнаружить раньше, чем мы доберёмся до главного компьютера. Но я думаю, что в этой части Рая никого не должно быть.
Айгур кивнул. Потом он подошёл к Гаю и, присев на корточки рядом с ним, взъерошил его чёрную гриву.
— Тебе дружище, придётся подождать меня здесь, — сказал он. — Если не дождёшься, уходи домой, к Лиэне.
Услыхав имя хозяйки, Гай дёрнул ухом и внимательно посмотрел на Айгура. Горбун развязал вещевой мешок и положил перед Гаем весь свой провиант. Пес понюхал еду, но есть не стал.
— Поешь, когда проголодаешься, — сказал Айгур и повторил: — Если не дождёшься, уходи домой, к Лиэне. Ты меня понял?
Гай, не мигая, глядел в глаза и прерывисто дышал. Понял ли он Айгура? Кузнец надеялся, что понял.
В лифтовой шахте гудел поднимающийся вверх воздух. Пахло плесенью, пылью и ржавым железом. Спускаться по довольно толстой верёвке было, в общем-то, не особенно трудно, но это для него, сильного и молодого. А как этот путь преодолеет пожилой, да что там пожилой — старый Гудзор?..
Темнота внизу редела. Айгур понял, что выход на первый уровень близок. Он перестал опускаться и завис над пропастью, затаив дыхание и прислушиваясь. Вроде, всё тихо, только гул поднимающегося воздуха. Значит, можно спускаться ниже. Поравнявшись с выходом, Айгур, прежде чем оттолкнуться от стены шахты и выскочить в проём на площадку, ещё раз прислушался и осмотрелся. Было видно, что здесь никто не появлялся длительное время: пол площадки был покрыт таким толстым слоем пыли, что в ней можно было утонуть по щиколотку. Свет сюда проникал через полупрозрачные стены. Его было немного, но глаза Айгура уже привыкли к полумраку.
Горбун ступил на мягкий ковер пыли и подошёл к стене, через которую шел свет. Стена оказалась вовсе не полупрозрачной, как вначале решил юноша, а обычной каменной. Но вся она была покрыта влажной липкой плесенью, и эта плесень светилась. Стали светиться и пальцы, которыми Айгур касался стены.
Молодой человек вернулся, дёрнул за веревку и остался ждать, держась за неё, собираясь помочь старику, когда тот поравняется с площадкой. Однако его сомнения в силах Бога-отшельника оказались напрасными: Гудзор легко и проворно, словно всю жизнь только тем и занимался, что лазал по верёвкам, соскользнул вниз и, качнувшись маятником, встал рядом с Айгуром.
У старика даже не сбилось дыхание.
— В это крыло подземного дворца перестали захаживать лет сорок назад, — сказал он тихим ровным голосом. — После того, как произошло частичное обрушение западной части свода. Под каменными обломками погибли два Воина, один Медик, один Технарь и три Хранителя. Завал не разбирали и тела не вытаскивали из-под обломков, боялись новых разрушений.
