Пол Андерсон - День их возвращения
Ивар заказал пива себе и иттрианину. Не то, чтобы пиво было плохим, но Ивар проглотил его залпом. Эраннат потихоньку потягивал.
- Разве ваша команда не хотела бы остаться на наш карнавал? - спросил Ивар.
Угрюмый бородатый человек, один из нескольких, кого привлек к их столу экзотический вид Эранната, пустил облако дыма перед тем, как ответить.
- Нет, не припомню, чтобы речной народ ходил когда-нибудь на такие вещи. Поговаривают, что эти, м-м-м, тинеранцы - люди от которых нужно держаться подальше. Хотя может быть, и стоит посмотреть.
- А что? - с вызовом сказал Ивар. - Они что, не люди, или не интересно посмотреть на танцы Фраины или искусство с мечами Миккая…
- У них вечно беспорядки. Я заметил, сынок, ты сказал "наш карнавал". Остерегись. Попытка быть тем, для чего ты не рожден, приносит только печаль.
- О своей жизни я как-нибудь побеспокоюсь сам, с вашего разрешения.
Моряк пожал плечами:
- Извини.
- Если кочевники являются такой беспокойной толпой, - спросил Эраннат, - почему вы пускаете их на свою территорию?
- Они всегда здесь проходили, - сказал старейший из присутствующих. - Традиция дает им это право. Включая право посмотреть на их жизнь - на представления, дешевые товары, удивительные профессии, и поучиться искусству вымогательства денег у простаков.
- Кроме того, - добавил молодой человек, - они действительно приносят краски, волнения, время от времени чувство опасности. Мы бы здесь жили чересчур тихо, если бы дважды в году не появлялся Вэйбрейк.
Челюсти бородатого тяжело придавили основание трубки, когда он прорычал:
- Скоро нам представится возможность получить сверхдозу опасности, Джим.
Ивар напрягся. Внутренний холодок прошел по спине:
- Что вы хотите этим сказать… могу я спросить? В ответ ему последовала народная пословица:
- Одно из двух?
Но другой посетитель, немного пьяный, громко заявил:
- Слухи только. И, все же, по реке что-то прошло, говорят далеко на юге есть тот, кто обещает, что Старшие возвратятся и освободят нас от Империи. Конечно, слухи могут выдавать желаемое за действительное. Но, черт возьми, как бы там не было, а это звучит правильно. Аэнеас действительно особенный. Раньше я никогда не обращал внимание на Дидо, однако, с недавних пор я стал все больше и больше думать обо всем, что наши философы узнали там. Я ходил под утренней звездой и попытался приблизиться к Исключительности, и вы знаете, мне помогло. Неужели мы позволим Импи снова сломить нас и сделать их подданными, когда мы можем быть на следующей стадии эволюции? Бородатый нахмурился.
- Это языческие рассуждения. Боб. Что до меня, то я буду придерживаться веры в Бога.
И обратился к Ивару:
- Да свершится воля Божья. Я никогда не думал, что Империя слишком плоха, и сейчас не думаю. Но сейчас она морально прогнила, и может быть мы являемся избранным Богом орудием, чтобы дать ей очистительный шок. - Немного подумав, добавил:
- Если это правда, то нам нужна Мощная помощь со стороны. Может быть. Он готовит для нас и это тоже.
Все взоры обратились на Эранната.
- Я простой житель долины и ничего не знаю, - закончил говоривший, - кроме того, что волнения увеличиваются, и надежда на освобождение растет.
Затем старик поспешно сменил тему разговора.
Ночь уже опускалась на землю, когда Первенец и иттрианин возвращались в лагерь. После того как они покинули город, зимний холод придал скорости их ногам. До этого воздух был мягкий, влажный, полный запахов земли. Гравий скрипел под ногами людей, идущих тем же путем. Голос оборвался, когда говоривший заметил представителя другой расы, но правила хорошего тона не позволяли ввязываться в серьезный разговор. Впереди, над фургонами, расположившимися среди палаток, на шестах светились лампы. Звуки музыки становились громче.
- То, что я пытаюсь понять, - сказал Эраннат,
- так это неприятие Аэнеасом Империи. Мой народ отчаянно сопротивлялся бы такому подавлению. Но по человеческим меркам в целом все выходит вполне пристойным - чуть больше налогов и подчинение суверенитета во внешних, а не во внутренних делах. Взамен, вы получаете протекцию, торговлю, многочисленные внепланетные контакты. Правильно?
- На первый взгляд, - ответил Ивар. В голове шумело от выпитого пива. - Но затем они посадили на нас это ничтожество Снелунда. И с тех пор слишком многие из нас гибнут на войне, а Импи говорят нам, чтобы мы изменили путь предков.
- Неужели правление последнего губернатора было действительно настолько гнетущим, по крайней мере, в том, что касается Аэнеаса? Кроме того, вы не пытались оценить нынешнюю ситуацию в том свете, что Империя признала допущенную ошибку, и сейчас ее исправляет? Правда, это стоит жизней и денег, чтобы ускорить исправление. Но ваш народ показал такую смертельную гордость, что власти стараются не очень сильно вас прижимать. Простое сотрудничество помогло бы вам сохранить практически все ваши институты власти или восстановить их.
- Откуда вы знаете?
Эраннат проигнорировал вопрос.
- Я мог бы понять гнев в начале оккупации, - сказал он, - если впоследствии он остыл, когда Имперский наместник оказался мягок. Вместо этого… У меня сложилось впечатление, что вы - аэнеанцы, восприняли ваше поражение с долей смирения, но с тех пор ваши мятежные эмоции возросли; а не имея, в действительности, надежды на независимость, вы превращаете их в фантазии. Почему?
- Я полагаю, вы пришли в замешательство, а сейчас начинаете приходить в себя. А могли бы эти надежды быть не совсем дикими? - Ивар пристально посмотрел на существо, которое неуклюже, почти болезненно, ковыляло рядом с ним. Гребень Эранната подскакивал в такт взмахам крыльев, тени на земле приглушали блеск глаз и перьев. - Что вы имеете в виду, говоря мне, что я должен стать мягким Имперским поданным? Вы, иттриане, - из свободного народа охотников, какими себя вы считаете - от нашей Империи однажды уже лишились многих своих владений. Что же вы пытаетесь читать мне проповеди?
- Ничего. Как я уже объяснял ранее, я ксенолог, специализирующийся в антропологии, здесь я собираю данные о вашем народе. Я путешествую неофициально, хайай, нелегально, чтобы избежать ограничений. Было бы неразумно сказать больше хотя бы потому, что вы не посчитали нужным раскрыть свои собственные отношения с властями. Я задаю вопросы для того, чтобы получить .ответы, которые могут помочь мне понять настроения аэнеанцев. Достаточно.
Когда Иттрианин заканчивал на этом слове, он заканчивал дискуссию. Ивар подумал: "Почему бы иттрианину не притвориться, что он безобиден? Б данном случае это поможет, его могут просто депортировать, если Импи удастся его поймать… Вероятно, он шпионит, не больше. Но если я смогу, убедит его рассказать у себя дома, что мы действительно боролись год за годом за свою свободу, они оказали бы нам какую-нибудь помощь - может быть, они бы могли оказать ее!"
