Ганс Доминик - Лучи смерти
Так он сидел неподвижно, пока аэроплан не прибыл в Кельн. Полчаса спустя он шагал по улицам Дюссельдорфа к дому Термэленов.
Его план был прост. Яна, ведь, должна когда-нибудь выйти из дому. Нужно подстеречь ее на улице, пустить в ход гипноз, покорить ее себе. Это было так просто, что не могло не удаться. Если же нет… было, правда, некоторое «если», но доктор Глоссин не считал его возможным.
Он плелся по улице, и случай благоприятствовал ему.
Яна вышла из дому и пошла по направлению к Раттингенским воротам. Доктор Глоссин жадным взглядом окинул ее фигуру. Она немного изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз.
Она шла по улице, изредка останавливаясь у витрин и рассматривая выставленные в них вещи.
В то время как Яна рассматривала драгоценности в витрине ювелира, он близко подошел к ней, стал за ее спиной и призвал на помощь всю свою энергию.
Яна как будто почувствовала что-то неприятное, похожее на физическое прикосновение. Она обернулась и свободно посмотрела ему в глаза.
Доктор Глоссин испугался. Это уже не была та девочка, которую он покорял взглядом в Трентоне и в Рейнольдс-Фарм. Он решил что игра проиграна, ожидал потока упреков, подумывал о быстром отступлении.
Ничего подобного не случилось.
Яна спокойно приветствовала его, как старого знакомого. Она пригласила его домой и там провела в гостиную. Здесь она стала осведомляться обо всех трентонских знакомых.
Доктор Глоссин обстоятельно отвечал на ее вопросы, стараясь найти объяснение ее странного поведения. Осторожно произнес он слово Элькингтон. Яна не реагировала на это. Доктор выразился яснее. Он заговорил об Элькингтоне, где в последний раз видел ее. Яна изумленно посмотрела на него.
— Элькингтон?.. Элькингтон?.. Я никогда не была в Элькингтоне. Насколько я помню, мы с вами в последний раз виделись в Трентоне не похоронах моей матери.
— Но, милая мисс Яна, разве вы не можете вспомнить и о Рейнольдс-Фарм…
Яна отрицательно покачала головой и рассмеялась прямо в лицо доктору; он не мог больше совладать со своим любопытством.
— Смею ли я спросить, мисс Яна, что возбуждает вашу веселость?
— Меня забавляет, господин доктор, что вы все еще называете меня мисс. Я думала, мой муж давно сообщил вам о нашем браке.
Вид у доктора Глоссина был в достаточной мере глупый. Удивление было слишком велико, новость слишком неожиданна.
Яна увидела это и расхохоталась.
— Вы, значит не знаете, что я замужем? Не знаете, конечно, и того, кто мой муж?
— Не имею понятия, мистрисс… мистрисс…
— Мистрисс Бурсфельд, дабы вы знали мою фамилию, господин доктор.
— Я почти так и думал.
Доктор Глоссин неслышно пробормотал эти слова. Пусть Яна вышла замуж, сегодня она — вдова. Это ему не помеха. Но он должен ясно видеть, что в ней изменилось.
Но должно было произойти и что-то другое. Говоря с Яной, доктор Глоссин пытался применить свои прежние приемы. Он изливал на нее целые потоки магнетической силы, взяв ее руки во время разговора. Он старался снова подчинить ее своей воле. Некоторое время она предоставила ему действовать. Потом она одернула руки.
— Довольно, доктор! Вы так смотрите на меня… Чего вы хотите?
С этими словами она так уверенно и свободно посмотрела ему в глаза, что он отказался от своих попыток.
Доктор Глоссин откинулся на стуле и достал из кармана сложенный газетный листок.
— Прошу извинения, мистрисс Бурсфельд, если мой взгляд дольше обычного остановился на вас, если мои руки дольше обычного держали вашу. Изумительная новость о вашем браке поставила меня в своеобразное положение; известие, которое прежде вызвало бы лишь сожаление, превращается в траурное.
Яна смотрела на него широко раскрытыми глазами. Удивление и страх отразились на ее лице.
— Дурные вести из Линнея, — проговорил доктор Глоссин, протягивая Яне гапарандский листок с известием о гибели старого труворовского дома.
Яна кинула на него взгляд.
— Господин доктор, я пе понимаю шведского, вы должны перевести мне это.
Доктор Глоссин снова взял листок и стал переводить слово за словом. Сообщение о пожаре, о взрыве, о гибели старого дома, о верной смерти его обитателей…
Яна бледнела с каждой минутой. При последних словах она с легким криком без чувств скользнула со стула на ковер.
— Теперь или никогда!
Доктор Глоссин нагнулся над ней, провел рукою по ее лбу. Всю магнетическую силу, которой он располагал, пытался он ввести в ее тело, чтобы снова всецело покорить ее своей воле.
Он приказал ей встать, и Яна повиновалась. С полузакрытыми глазами стояла она перед ним.
На третье лицо эта сцена произвела бы своеобразное впечатление. Ни слова не было сказано. Доктор Глоссин беззвучно отдавал свои приказания. Яна беззвучно выполняла их.
Направление ее зрачков не понравилось доктору. Он приказал:
— Смотрите на меня! Смотрите мне прямо в глаза.
Яна не обратила внимания на этот приказ. Ее взгляд блуждал. Она повернула голову, а затем и все тело. Потом полуобернулась к доктору спиной. Если бы доктор Глоссин ориентировался в комнате, он бы заметил, что она смотрит прямо на север.
Минуты проходили. Доктор Глоссин напрягал всю свою силу, но безрезультатно.
Если окружавшее Яну гипнотическое кольцо и распалось, то в эти минуты оно снова сомкнулась.
Яна спокойно с веселым лицом повернулась к доктору, возобновляя разговор.
— Эти газетные сведения запоздали. Несчастный случай, пожар, вспыхнувший в лаборатории Эрика Трувора… Я слыхала об этом. Жаль! Это опять задерживает работы. Я еще несколько дней должна буду провести в разлуке с мужем. Но вы можете быть спокойны. Он невредим и изо всех сил работает над своим открытием.
Доктор Глоссин испытал такое ощущение, словно все вокруг него рушится. Только что он был уверен в победе, в гибели своих трех врагов, намеревался снова подчинить себе Яну…
А теперь? Молодая женщина стояла переть ним уверенно и свободно. Она смеялась над известием, которое должно было сразить ее.
— Господин доктор, ваши сведения запоздали. У меня есть лучшие, более свежие.
Этим замечанием, произнесенным обычным разговорным тоном, она отражала все его атаки, превращала в прах его усилия, подвергала его опасности стать смешным, если он продлить свой визит.
Доктор Глоссин простился вежливо, наружно беснуясь в душе.
— Не одна, так другая! Посмотрим, как примет известие леди Диана.
С этими словами он покинул дом.
Здесь расположились оба флота. Перед Брокен-бэй на рейде Порт Джексона стояли шесть больших австралийских крейсеров: — «Тасмания», «Виктория», «Каледония» и пр. С миноносками их было пятнадцать судов. Приблизительно в шестнадцати километрах к северу стала на якорь английская эскадра. Она вдвое превышала численностью австралийский флот.
