Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 6
Наверное, когда Бирнамский лес сдвинулся с места, Макбету не было так страшно. О Боже… Мне казалось, что сознание, как река, выступает из берегов. Я чувствовал в себе нарастающую мощь и не был уверен, что сумею с ней совладать.
— Да, ты был слаб, а ныне стал сильным. Однако не останавливайся на достигнутом. Протяни руку и стань еще сильнее. Любое оружие годится, если оно способно помочь. У тебя хитрый и умный враг, поэтому используй свои возможности максимально.
Выдерни штекер номер пять и воскреси меня. Я знаю, как победить Блэка.
— Нет, — сказал я, — подожди… подожди…
— Время не ждет. Блэк с каждым мигом становится сильнее. Не пренебрегай мечом, способным рассечь сталь, не отбрасывай камень, который может стать краеугольным. Я нужен тебе. Выдерни штекер номер пять!
Моя рука уже тянулась к указанному штекеру, но я боялся хватить через край. Мне трудно было представить даже приблизительно мощь этого жаждущего воскреснуть предка. Вдруг он принудит меня выдернуть и четвертый, и третий штекеры, и второй, и… страшно даже подумать об этом… тот, последний… Тогда все наши многовековые усилия, направленные на моральное совершенствование человечества, пойдут прахом!
— Твое волнение понятно. Я разделяю твои взгляды, но они ничего не стоят, пока ты не претворишь их в конкретные действия. Тебе нужен мой опыт, чтобы защитить себя и всех нас. Выдерни штекер номер пять! Ну же!
Мышцы руки начали затекать. Пальцы свела судорога.
— Нет! — крикнул я. — Подожди!
— Ты должен это сделать!
Я не на шутку опасался, что зашел слишком далеко. Может, он и прав, этот Джордан… Мне вдруг вспомнилось, что его зовут именно так… Джордан. Конечно, он прав. Но мне не нравилось, что он мной командует. Я и без того с трудом соображал, кем в данный момент являюсь. А уж освободить в себе кого-то вовсе неведомого, — тогда я рехнусь окончательно.
— Я понимаю, ты колеблешься. Но из-за твоей нерешительности могут погибнуть все остальные… а также и эта девушка…
— Подожди!
Внезапно меня охватила ярость. Ведь это я, Джеймс Винтон, некогда укротил его своей волей! И этот жалкий прихвостень еще смеет мне приказывать!
Я грохнул кулаком по панели:
— Нет! У меня есть все, что мне нужно!
— Ну и дурак!
Вместо ответа я демонстративно вдавил штекер номер пять поглубже в гнездо. Джордан умолк.
Стараясь больше о нем не думать, я почти машинально приступил к завершающей стадии процедуры.
И вот давление на череп ослабло, и огоньки на пульте показали, что можно снять шлем, что я тотчас же и сделал. Задвинул его в шкафчик, отключил все узлы и системы и покинул помещение «Картотеки», закрыв за собой дверь. Следовало соблюдать осторожность.
Я прямиком направился к двери в «Компьютерную» и привел в действие часовой механизм замка. Вернулся в комнату отдыха, потому что дверь должна была открыться лишь через десять минут.
Бросился в кресло, закурил, нажал на кнопку в подлокотнике. За время моего отсутствия луна заметно передвинулась влево. Тени в складках ландшафта сместились — лучше стали видны древние развалины и растительность на склонах кратеров. Местность казалась мне теперь странно знакомой, а вот развалины… Почему-то они особенно привлекали мое внимание, вид их смутно тревожил меня. Война здесь была, что ли?
И вдруг — почудилось или?..
Я встал и подошел к стеклу почти вплотную. Да, это были вспышки света среди руин. Я продолжал всматриваться, и вновь там что-то вспыхнуло… и еще раз! и еще! Я попытался хронометрировать частоту этих вспышек, но никакой периодичности в их возникновении так и не уловил.
Внезапно ослепительный луч вырвался из развалин и ударил мне прямо в лицо!
Я заслонился рукой от нестерпимого блеска, нащупал кнопку — стена снова стала матовой.
Развалился в кресле, отметив про себя, что уже воспринимаю это загадочное явление как нечто вполне привычное. В самом деле, чему тут удивляться? Мы же наблюдаем эти вспышки на протяжении многих поколений. Я просто забыл… вернее, только что вспомнил об этом. Там, в руинах, осталось какое-то устройство… иногда, по неизвестной причине, оно включается…
Нет, все же интересно, что там происходит. Может…
О, дьявольщина, что бы там ни происходило, меня это не касалось, у меня есть вопросы поважнее.
Например, кем я был теперь? Ясно, что уже не тем, кто час назад проник в Нулевое крыло. И при этом я ничего не потерял, а только выиграл. Ведь я теперь больше Винтон, чем Кэрэб, и мне даже казалось, что так было всегда, что Поль Кэрэб — просто временная оболочка, вернее, экспериментальный образец… Но сейчас мне было не до экспериментов! Речь шла о жизни и смерти всей нашей семьи!
Господи, в какую же размазню я превратился! Я/Винтон усмехнулся при мысли о своих потомках. Боязливые, вечно в себе неуверенные чистоплюи. Да знают ли они, какой ценой куплено право на эту их щепетильность в вопросах морали и кто обеспечил им возможность быть анонимными филантропами Дома? Ведь этим они смогли заняться лишь во времена Ланжа Младшего. Да, справились с эпидемией чумы и предупредили еще ряд массовых заболеваний. Да, способствовали развитию перспективных отраслей медицины и приостановили реализацию проектов, чреватых нежелательными побочными эффектами. Да, заложили в программы компьютеров и внушили правительству здравые решения относительно контроля над рождаемостью. Снизили уровень преступности. Разработали методы сублимации агрессивности. Расставили акценты в системе образования. Практиковали групповую и индивидуальную психотерапию.
Но благодаря кому, еще раз спрашиваю, они могли позволить себе роскошь заниматься благотворительной деятельностью? Между прочим, не всеми подопечными она приветствуется. Многие считают ее бесцеремонным вмешательством в их личную жизнь. Ладно, как бы то ни было, это мы, суровые предки нынешних альтруистов, ценой тягостных раздумий, изнурительного труда и, что греха таить, немалой крови подготовили почву для нынешнего порядка вещей. Впрочем, дело того стоило. Но как же странно размышлять о себе, существующем в нескольких ипостасях одновременно! Правда, они все меньше отличались друг от друга, и я чувствовал себя уже увереннее.
Джордан был, конечно, прав, предлагая мне свою помощь, и даже какие-то его мысли шевелились в моем мозгу, но сам он уже исчез.
Да, наверное, я погорячился, отказавшись от его помощи… а впрочем, нет! Где-то все-таки нужно было остановиться. Сил у меня теперь хватало. Если предкам случалось поступать жестоко, значит, у них имелись на то веские причины, однако упиваться подробностями я не испытывал желания. Сопоставляя себя с предками, я видел, что сравнение не в мою пользу, поэтому оставалось слепо верить в правильность всех принятых ими в прошлом решений. Я верил, что семья никогда не жертвовала своими членами напрасно и каждый акт частичного самоубийства продиктован насущнейшей необходимостью. Ведь уничтожать друг друга просто из научного интереса было бы безумием.
