Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 6
Не думаю, чтобы кому-нибудь понравилось созерцать собственные потроха, тем более содержимое черепной коробки. А вот мне предстояло именно это. Не в буквальном смысле, разумеется.
Каков бы ни был у человека его жизненный опыт, размышления о чувствах сами по себе уже вызывают некоторое волнение. Даже если размышляешь о чувствах, которые никогда не переживал.
Вспыхнул голубой огонек индикатора, и я понял, что разряды начали безболезненно пронизывать кожный покров черепа, черепную коробку, твердую оболочку мозга, а затем и паутинную, и мягкую оболочки, пролагая себе дорогу в избранные для процедуры участки мозга и создавая там необходимое напряжение. Я закусил нижнюю губу. Вот, значит, каким образом мы совершенствуем себя.
Итак, можно было приступать к обычной процедуре, которой подвергал себя каждый новый связной. Мне предстояло погрузиться в глубины нашего коллективного сознания и чистить те его участки, которые были омрачены жизненным опытом Ланжа Младшего и Энгеля и потому могли внести разлад в мою собственную личность. Для верности следовало уничтожить их воспоминания вообще обо всем, что с ними когда-либо происходило.
Да, это было жертвоприношение или, если угодно, частичное самоубийство — избавиться от лишнего (в особенности — негативного) опыта моих предшественников. Ведь никто не знает, какую нагрузку способен выдержать человеческий мозг, поэтому еще в незапамятные времена было решено не испытывать его на прочность. И я считал это решение разумным. Насколько мне известно, мы всегда придерживались этого принципа. Его действенность подтверждалась как раз фактом существования нашей семьи. До сих пор, во всяком случае. Поэтому Ланжу Младшему и Энгелю суждено было умереть вторично… вернее, превратиться в неких неприкаянных демонов моего подсознания…
Но я ни на миг не забывал о мистере Блэке, и, чтобы эффективно действовать, мне нужно было стать как можно сильнее и обладать совокупностью коллективного опыта. В случае опасности мертвую память было разрешено воскрешать — хоть это, слава Богу, я/мы не забыли.
Я не знал, применялась ли кем-нибудь из нас в прошлом эта крайняя мера, и тем более не мог себе представить последствия такого поступка, но почему-то был уверен, что получу от предков не только опыт, но и необходимые мне сейчас свойства характера. Ведь пока что я все еще оставался самим собой, хотя частично был уже Энгелем и частично Ланжем Младшим. Короче, цель оправдывала средства.
Я перевел взгляд на коммутационную панель, увидел вставленные в гнезда штекеры (их было семь), а также множество гнезд пустующих… Сердце у меня бешено заколотилось. Каждый штекер — жизнь связного, а в каждом связном, как невидимая бабочка, трепетала жизнь всей нашей семьи!
Я протянул к панели сразу ставшую влажной от пота руку…
Штекер вставлялся в панель всякий раз по завершении процедуры стирания опасных участков памяти. Выдернуть его означало свести на нет усилия, которые затратил предыдущий связной, уничтожая нежелательное наследие своего предшественника. Иначе говоря, то, что он уничтожил, могло воскреснуть во мне.
Что же я делаю? Ведь пришел-то я сюда для того, чтобы вставить штекер номер восемь!..
Но рука помимо моей воли двигалась вперед. Я пытался и не мог ее остановить.
Затаив дыхание, смотрел я, как она повисла над панелью, помедлила — и резко выдернула штекер номер семь!
Глава 5
Я ожидал, что услышу звон медных кимвалов, а затем мой мозг взорвется и я потеряю сознание… В общем, что-нибудь в этом духе. Ничего подобного.
Я как будто проснулся утром, и воспоминания о вчерашнем дне медленно поднимались из глубин памяти. Сознание прояснялось, обнаруживая лишь то, что в нем присутствовало всегда. Перед внутренним взором проплывала галерея знакомых картин…
А это еще кто? Неужели Старый Ланж?
Ну конечно!.. В тот же миг мы оба — и я, и он — испытали нечто вроде легкого замешательства при мысли, что каждый из нас двоих является по отношению к другому сыном… или отцом?.. а на самом деле мы просто разные ипостаси одной и той же личности, но в слиянии участвовали и остальные, давно, казалось бы, забытые члены семьи, мы все были в сборе, как будто никогда и не расставались.
Отныне я и никто другой мог собрать всех нас воедино.
Я был Энгелем, Ланжем Младшим и Ланжем Старшим, а также всеми, кого принял в себя Ланж Старший от своего предшественника — кстати, довольно-таки свирепого типа, который еще секунду назад даже испугал меня… Ну да, это Винтон! Теперь я глядел на него глазами его преемника, то есть Ланжа Младшего, и видел, что он в сущности ничем не отличается от всех нас.
Что же со мной произошло? Мой мозг стал вместилищем опыта, накопленного семьей более чем за столетие, но пошел я на это не ради приобретения дополнительных сведений о мистере Блэке, а лишь затем, чтобы позаимствовать у предков недостающие мне качества… я и сам не понимал, какие именно.
— Ты давай дело делай. Потом поймешь.
Так мог говорить только Винтон. Властный, суровый Винтон. Я не знал, что ему ответить. Память о нем всегда жила во мне, но я не ожидал, что, приняв в себя Ланжа Младшего, неизбежно войду в соприкосновение и с более древним пластом сознания, не предполагал, что ко мне станет взывать еще и этот жестоковатый пращур. Иными словами, впуская в себя Ланжа Младшего, я впустил и Винтона и, заметив это, несколько растерялся.
— Ты имеешь теперь то, в чем нуждался, — говорил Винтон. — В тебе прибавилось силы и ума, но этого все еще мало, чтобы справиться с мистером Блэком. Нужно выдернуть штекер номер шесть. Сделай это, да поживее!
Винтон побуждал меня действовать. Таким он был всегда — энергичным, решительным. Вот как раз его решительности мне и недоставало.
И я, даже не успев ему возразить, продвинул руку на несколько дюймов вверх по диагонали и вытянул штекер номер шесть.
Как будто туман рассеялся перед глазами, в памяти воскресли события полуторавековой давности, и хотя они оставили меня равнодушным, совсем как чужие сны, зато я ощутил необыкновенную уверенность в себе и более не сомневался в своей способности противостоять нашему общему врагу. Я еще плохо разбирался в собственных ощущениях, а причина, их породившая, вовсе оставалась для меня загадкой, но тут началось вообще такое!..
Наверное, когда Бирнамский лес сдвинулся с места, Макбету не было так страшно. О Боже… Мне казалось, что сознание, как река, выступает из берегов. Я чувствовал в себе нарастающую мощь и не был уверен, что сумею с ней совладать.
