Брайан Стэблфорд - Центр не удержать
— Давай договоримся, — предложила она. — Я постараюсь называть тебя Майком, если ты не будешь говорить со мной загадками.
— Истоми, — продолжал я, слегка уязвленный, — очень умны. Кажется, они во всем превзошли нас. Вот почему у нас возникает чувство ненужности. Но Асгард, как и остальная Вселенная за его пределами, населен в основном существами, подобными нам. Истоми никак не могут понять: почему, если они такие умные. Вселенная не принадлежит им? Они силятся разглядеть свою ахиллесову пяту. Однажды они уже пострадали от контактов с Нечто, свободно разгуливающим по компьютерному пространству Асгарда.
Истоми столь могущественны, что нам представляются богами, а на самом деле они вовсе не боги. Они уязвимы во всех отношениях. Мы пробили себе бластерами дорогу сквозь враждебную программу, явившуюся за нами, но это не было войной. Это был прорыв. Наверное, нам еще придется противостоять чему-нибудь посерьезнее, чем салют, которым нас встретили в первой шахте. Я говорю про нападение враждебных программ. Каждый раз, когда Клио выпускает щупальце и ищет потайной замок, она обнаруживает себя. Таким же образом Девятка исследовала глубины компьютерного пространства Асгарда и в результате пострадала В решающий момент к битве будем готовы лишь ты и я. Так что береги спой скаридский автомат — когда-нибудь…
Тут я вынужден был прервать свое мелодраматическое повествование, потому что вездеход накренился, зашатался, и я вцепился в собственную лежанку. Казалось, что сейчас мы сорвемся, что механические паучьи ножки совсем нас не держат.
— Это объясняет, почему истоми готовы развлекать нас. — Голос Сюзармы вторгся в мои размышления. — Но что мы делаем здесь, а, Руссо… то есть Майк?
Я уставился на нее с некоторым изумлением. В конце концов она сама вызвалась на это дело. Ей следовало подчиниться приказу и последовать наверх. И хотя обстоятельства сложились против нее, помешав выполнить приказ, она уже вообразила, что обратно мы не вернемся никогда. Теперь я понял, что она пришла к этому решению, руководствуясь лишь отрицательными мотивами. Ее приказы казались ей же самой нелепыми, внушенными силами без человеческих чувств, без сердца, и ее подсознание диктовало ей неповиновение. Над остальным она не задумывалась.
— Мы стараемся спасти макромир, — напомнил я. — Если нам нужна причина, мы получили ее, когда погас свет. До этого я, кажется, слышал крик о помощи. А еще до того было простое любопытство — желание решить величайшую загадку, загаданную судьбой. Ну, не считая, конечно происхождения жизни, это здесь можно не учитывать. Кажется, причин достаточно.
— Может быть, — отозвалась она. — Но мне еще кажется, что откусить-то мы откусили, а проглотить не сможем. Как бы ни обстояли дела, существа, подобные нам, довольно ничтожны.
Я всегда это знал. И понял, что ей-то раньше такая мысль в голову не приходила. Припомнил, как она вела себя, только попав на Асгард. Тогда она считала, что может взорвать Звездную цепь, если ей не дадут действовать. Полагаю, что активное участие в уничтожении саламандров лишь подогрело в ней идеи о значимости Homo Sapiens. A сейчас эти же идеи остывали.
— Ну йот, — продолжал я. — Вирус, ничтожно малый, заметь, уничтожил Скаридскую империю, насчитывающую двадцать миллиардов гуманоидов. Нет ничего незначительного, если оно на своем месте, занимается своим делом и пришлось ко времени.
Тут я почувствовал себя неловко в роли проповедника, но повторил про себя последние слова, словно смакуя их. Определенно, в моей проповеди что-то было. Однако Сюзарма была настроена отводить душу новым для нее способом.
— Проблема в том, — задумчиво произнесла она, — что мы не представляем, какова наша роль. Ты только что любезно подчеркнул это.
Вообще-то я не полез бы за словом в карман и дал бы ей великолепный убедительный ответ. Но судьба избавила меня от этой необходимости. Что-то огромное и увесистое с чудовищным грохотом обрушилось на крышу нашего вездехода и оторвало нас от стены шахты.
Стена внезапно стала полом, и я вылетел из койки. В моем мозгу бешено стучало, что двадцать пять километров полета вниз — это жутко много и даже низкая гравитация не спасет нас.
Глава 18Для наших викингов пришло время ожить и вступить в бой. До этого был страшный миг, когда они неподвижно стояли, а ходячие мертвецы так и сыпались на них.
— Лук! — крикнул я Мирлину. А сам инстинктивно потянулся к мечу на поясе.
Я знал — бесполезно оправдываться, что я в жизни не стрелял ни из большого, ни из малого лука. Здесь действовала магия, и во мне мог с легкостью пробудиться Робин Гуд.
Я схватил колчан и перебросил его через плечо, затем сгреб лук и вставил в него первую стрелу. Я представил себе, что именно такой тугой лук пытался согнуть один из незадачливых женихов Пенелопы. Мне он покорился с легкое -1ью. Я натянул тетиву и прицелился, избрав своей жертвой скелет, чуть больше прикрытый истлевшей плотью, чем его ужасные соратники. Он выбрал удобную позицию на голове Горгоны. Я выпустил стрелу, и она полетела так быстро, что я тут же уверовал в свой лук. Стрела вошла в грудину скелета и разворотила ребра. Кости разлетелись в разные стороны.
Викинги зашевелились, размахивая мечами и пиками. Некоторые из них вздымали над головой боевые топоры, и их лезвия кромсали скелеты с отрадной легкостью. Пусть наши воины были автоматами — от этого они становились лишь грознее. Ни один из них не задевал другого во время битвы, скелеты сыпались со своего мрачного корабля такими потоками, что, казалось, должны были превзойти нас численностью, но, оказавшись на палубе, они тут же разлетались на части.
Один костлявый воин выхватил копье прямо из рук одного нашего молодца. И уже собрался метнуть его, как Мирлин сшиб Прага с насеста метко пущенной стрелой. Стрела пошла в глазницу, вышла из позвоночника и унесла жертву за собой в мрачные воды.
Столкнувшись, оба корабля замерли на месте. Наша корма слегка выступала из-за корпуса другого. То возвышение, на котором стояли мы с Мирлином и богиней, было труднее атаковать, чем основную палубу. Однако по веревке костлявые воины могли спуститься и на него. Лук больше не был подмогой; я опустил его и вынул меч из ножен. Раскрутил в воздухе с чудовищной скоростью навстречу тем, что спускались ко мне, держа наготове собственные ржавые мечи. Оба были разрублены пополам.
Я не мог избавиться от ощущения, что все давалось слишком легко, что эти страшилища, несмотря на их внешность, не могли быть серьезными противниками. Но тут увидел, как белокурый воин споткнулся, увидел, как его тянут руки, которым вообще не подобало двигаться. Тогда стало понятно — мало разбить скелеты. Кости снова могут соединяться и образовывать новые тела.
