Перпендикулярность (СИ) - Любарская Анна

Что-то мелькнуло на краю зрения, справа. Плавно переведя фокус внимания он увидел… это может быть только космическим кораблем. Вытянутая, явно металлическая конструкция. Угадываются двигатели по бокам. Многочисленные выступы, какая-то аппаратура, антенны. Сверху, если это верх — сложная приплюснутая надстройка, по форме понятно, что у нее какое-то особое назначение. Он разглядел что-то вроде надписи на поверхности, свободной от выступов и оборудования. Буквы… но угадать алфавит не смог. Кажется, не похож ни на один из известных ему человеческих алфавитов.

Он не успел как следует испугаться того, что вокруг вакуум, что он видит технику явно более развитой цивилизации, как дух захватило: от корабля отделился мелкий объект, похожий на самолет. И направился к нему с огромной скоростью!

Мгновенный испуг захлестнул, и когда он открыл глаза в рассветный пейзаж за окном, который проглядывал сквозь пульсацию светящихся объемных геометрических фигур, то не сдержал стон облегчения.

Фигуры, пляшущие перед глазами, стремительно бледнели, а сон расползался в голове клочьями, превращаясь в туман. Через две секунды он помнил лишь о том, как застрял в тумане сердца аномалии, как боялся сойти с ума, и не мог найти путь обратно.

В палату почти вбежала Ольга со стаканчиком кофе в руке и печенюшкой в зубах. Что-то промычала, поставила стакан на подоконник, вынула печенюшку, и жуя, заявила:

— Так, молодой человек, вы сейчас выдали такую электроактивность своим драгоценным мозгом, что я чуть со стула не упала, — она направилась к монитору с показателями.

— Когда я расскажу о своем сне, то все тоже со стульев попадают, — жалостным тоном сообщил он, — сколько я спал?

— Восемь часов. Тебе нужен был полноценный отдых. Мы обследовали всех, кого ты успел вывести, есть небольшие физиологические изменения, связанные с нехваткой кислорода, вынужденной голодовкой и нехваткой жидкости. Несколько травм, вполне совместимых с жизнью. Ничего экстремального. В мозгу никаких изменений и странностей в поведении нейронов. Ты по-прежнему единственный обладатель нейронного ключа. Ну что, звоним Роману Сергеевичу? Сначала сон ему расскажешь, потом продолжишь вывод людей?

Леша кивнул, и завалился обратно на подушку, пытаясь удержать в памяти сон во всех подробностях. И не догадываясь, что многих подробностей уже не хватает. Еще он прислушивался к ощущениям. Там, во сне, казалось, что он умирает. Но сейчас никаких следов в теле не наблюдалось. Ничего не болело, не тянуло и не тряслось. Только осталась легкая тоска по чему-то утраченному. Будто часть его осталась там, в тумане. Или где-то еще…

Роман Сергеевич не заставил себя долго ждать. Он вошел, когда Леша допивал кофе, сидя на диванчике напротив кровати. Перед ним на приставном столике высилась горка шоколадных конфет, рядом лежала коробка с пирожными и печеньем.

— Ого! — руководитель сводной группы сделал удивленное лицо, и кивком поздоровался с Ольгой, которая стояла у окна, опираясь на подоконник.

— Я смирилась, мы вводим глюкозу внутривенно, но ему все равно не хватает. У него сейчас даже переизбытка сахара не возникает, контролируем каждый день.

Расположившись в кресле у окна, Роман включил диктофон на планшете с одновременной трансляцией своим сотрудникам, и кивнул Леше, чтобы рассказывал.

Когда он закончил, Роман кивнул:

— Очень хорошо, что ты прервался и смог увидеть этот сон. Твое подсознание, получив новый пакет информации, сумело увидеть опасность в той области, которая нами еще не изучена. Теперь мы сможем подготовиться. А ты пока действуй по намеченному плану и не вздумай подходить к этой капле наяву.

Глава 19

Мама. 13 сентября 2072

На этот раз процедура облачения в модификатор прошла легче и быстрее. Леша уже понял, как может помочь одевающим его, и стал ловчее обходиться с устройством. Проезд до института сопровождался терпеливым повторением инструктажа. Роман Сергеевич не освободил Лешу от необходимости выслушать снова все то, что он и так прекрасно помнил. А потом они приехали, приблизились к дверям лаборатории, и он пошел.

Вчера он вывел всех женщин, кроме мамы, и часть мужчин. Сегодня предстояло вывести оставшихся мужчин, включая Илью. И маму. Он прошел через зону действия аномалии и видимую границу без приключений. Протиснулся в изолированную часть лаборатории сквозь плотный туман и искры аномалии. И первым делом угодил в мамины объятия.

— Ты в порядке! — она не плакала сейчас, но по красным глазам все стало понятно.

— Мам, прости, нужно было сказать, что семнадцатый человек после отдыха. Но я был уверен, что смогу еще парочку вывести.

— Ничего. Так, давай, идите! Не тяни! — всхлипнув, она быстро сжала его плечо и отошла. Махнула рукой в сторону подобравшихся ближе сотрудников, которые до этого тактично держались в стороне.

Леша задержался, посмотрев в сторону капли. Вроде бы, такая же, как и вчера.

— Пробовали подобраться к выключателю? — он кивнул в сторону трубы и сердцевины аномалии.

— Пробовали, но передумали. По мере приближения, где-то на расстоянии метра от видимой поверхности, резко меняется направление гравитации и ее сила. Начинает затягивать. Еле утащили от нее наших экспериментаторов, — она показала на парней с перевязками и шинами. Запись в том кольце-флешке.

— Ладно. Близко, значит, подходить нельзя.

Он развел руки, показывая тому, чья очередь подошла, что готов вести его наружу.

Выведя сотрудника лаборатории из высотки, Леша глазами нашел Романа Сергеевича и изложил все, что узнал от мамы. Тот внимательно выслушал, привычно сделав звуковую запись на планшете и отправив ее своим. Поинтересовался Лешиным самочувствием, и они поехали в институт за восемнадцатым человеком.

На этот раз дело шло чуть легче. Алексей приноровился к модификатору, и по-новому чувствовал тело в зоне действия аномалии и во время пересечения ее видимых границ. Но отвлекало мельтешение его прозрачных копий, которые начали появляться раньше, после третьего за этот день человека. Ему приходилось тратить силы на то, чтобы держать фокус внимания и не отвлекаться.

Да и к боли в теле во время преодоления видимых границ привыкнуть было куда сложнее. Но он договорился с собой, что после того, как победит чертову аномалию, доучится до каникул, а потом рванет куда-нибудь. И Нику пригласит. В голове защелкали варианты поездок в Крым, на Байкал, Камчатку, в Сочи, Калининград… Леша остановил себя, сказав мысленно, что выберет потом. Вот чего захочется в тот момент, то и выберет. А если Ника не сможет или не захочет, Дуську прихватит, она не откажет!

К моменту, когда вывел двадцать восьмого человека, усталость уже въелась в тело и голову. Но на вопрос Романа Сергеевича, не стоит ли перенести на завтра вывод Ильи и мамы, только раздраженно отмахнулся. Сил на пиетет не осталось.

Зона действия аномалии в лаборатории встретила его десятком прозрачных копий и ощутимым покалыванием в теле. Продираться сквозь видимую границу было в разы тяжелее. Казалось, что она сгустилась, искры слепили и пекли глаза. Глухая боль в теле заставляла шумно дышать, с трудом удерживаясь от стона. Перепад пульса прошел не сразу после появления горячего ощущения от модификатора к груди.

Алексей мысленно попросил, сам не понимая кого, чтобы обошлось без отклонений от привычной схемы действий. И вывалился в нормальное пространство лаборатории. Мама сидела за столом и закачивала что-то на телефон с одного из компьютеров. Увидев сына, улыбнулась так буднично, будто он зашел на кухню, пока она готовила завтрак.

— Тут есть еще наши ценные мысли и наблюдения, не вошедшие в ту флешку, — пояснила она, — Тебе помочь с Ильей?

— Я раньше уколов не делал, — смущенно пробормотал будущий космо-врач.

— Вот. Есть над чем поработать, — рассмеялась мама, — Ладно, давай свой препарат, уколю его.

Лежащий на скинутой на пол одежде Илья завозился. Руки его уже были связаны спереди. Ноги также обмотаны проводом. Они подошли к нему вместе. Мама хотела наклониться, но тот внезапно заговорил: