Перпендикулярность (СИ) - Любарская Анна

— Много же ты знаешь, дружок, — прошептал Леша, оказавшись совсем рядом с каплей, вернувшейся к прежним размерам.

Опомнившись, он быстро осмотрел себя — на нем модификатор, паутинчатая световая сетка работает. Ну и где тут намек на возможность что-то отключить? Труба и труба. Полый бублик, только большой. Может, пообрывать ведущие к нему провода? Но их защитные оболочки выглядят очень крепкими. А у него нет инструментов.

— Вон там! — двойник мгновенно оказался рядом, и ткнул пальцем в ту часть агрегата, которая тонула в густой мутной поверхности каплевидной сердцевины аномалии.

Приглядевшись, Леша понял, что видит. Ниже трубы действительно находится короб, покрытый изоляционным материалом, усиленный каркасом из металло-полимера. Часть короба вполне доступна, а часть уходит дальше и скрывается в серой мути.

— Два электронных замка, нужен код, ты его знаешь. И один замок внутри сердца аномалии.

— Знаю код? — удивился Леша.

В голове вдруг всплыла строка из двенадцати чисел. Откуда? Он протянул руку к замку, прикрытому крышкой, поднял ее, увидел тактильную панель для ввода.

— Нужно набрать на обоих замках.

— Да понятно, — раздраженно бросил Леша, — И что сложного-то?

Дважды набрав комбинацию цифр на одинаковых панелях, он вздохнул. Начал протискиваться в густой туман, чтобы увидеть и открыть третий замок, который по идее должен располагаться не дальше полуметра от этих. И провалился в густую взвесь серых и белых точек, искры синего и белого света, нарастающую тупую боль во всем теле, и неровный сердечный перестук. Горячее ощущение, проникшее от модификатора к сердцу, вернуло ритм к норме, но остальное окружило его со всех сторон.

Леша попытался осмотреться — только густой туман и искры. Нужно наощупь, подумал он и протянул руки вперед, туда, где только что видел панель. Руки не ощутили ничего, кроме сопротивления густого тумана и глухой боли.

— Эй, друган, ты тут вообще⁈ — попытался крикнуть он, но звук был таким глухим, что он засомневался, услышал ли только что собственный голос.

Молчание. Леша вздохнул, и старательно не обращая внимания на тупую боль во всем теле, попробовал плыть в направлении трубы и панели с ручным управлением. Ничего, кроме тумана. Начал думать: когда он набрал код на панели, то поверхность капли была слева от него. Но он повернулся к ней лицом и вошел в ее поверхность практически в анфас, а значит, по правую руку, должна быть часть короба с панелью замка. И он правильно начал двигаться в этом направлении. Но когда он проник через границу капли, все вокруг занял туман. И он летит уже значительно дольше, чем визуальный диаметр чертовой «младшей матрешки». Он должен был уже достичь ее границы и выйти наружу, в изолированную часть лаборатории. Что тут с расстояниями⁈

Паника подкатила к горлу: а если он застрянет здесь? Если внутри капля размером с Луну, Землю или Юпитер? Он будет барахтаться здесь, пока не умрет от голода? Кстати, а чем он дышит? И достаточно ли здесь воздуха, хватит, чтобы дотянуть до голодной смерти? А его двойник? Он знал об этом? И направил его в ловушку? Зачем⁈

Леша затормозил, не понятно, каким образом. Впрочем, как ему удавалось перемещаться, он так и не понял. И почему он решил, что вообще перемещается? Может, стоит на месте. Или это капля перемещается относительно него. А что, если здесь нельзя умереть? Леша почувствовал, как ужас перед перспективой голодной смерти вытесняется страхом сойти с ума, оставшись навсегда в бесконечном тумане.

Рука сама потянулась к горлу, словно помочь сделать вздох, потому что воздух застыл в легких. Леша закрыл глаза, и сосредоточился на дыхании. Ему сложно дышать или это иллюзия? Воздух потек из легких, и обратно. С этим порядок.

Открыв глаза, он поморщился, убедившись, что туман и искры никуда не делись. Он не проснулся от кошмара в своей палате. И над ним не стоят врачи. Если не придумает, как выбираться, это может плохо кончиться. И если бы только для него.

Потерев ладони, и прикусив губу, Алексей попытался восстановить в памяти все свои движения. Чтобы вернуться как можно ближе к тому месту, где он пересек границу капли. Если тут можно употреблять слово «место». Потом воспроизвел по памяти в обратном порядке. Ничего не изменилось. Никаких границ. Только густой туман, мельтешение искр, и сдавливающая тело боль, которая напоминала, что он пока жив.

Что предшествовало его разговору с двойником? Он уснул в больнице! Все это не может быть ни чем иным, только сном! Но как же проснуться? Что-то говорило ему: если просто ждать пробуждения, ничего не произойдет. Но там, на обратной стороне сна, в реальности, ему не дадут умереть во сне! Врачи увидят, что он не просыпается сам, и разбудят. А если что-то будет не так с телом, определят по показателям.

А может… Леша почувствовал, как холодная струйка пота потекла между лопаток. Может, его уже пытаются откачать? Может, прямо сейчас аппаратура заходится в писке, означающем остановку сердца? Может, он умирает прямо сейчас⁈ И никто не сможет спасти маму и ее команду. Никто не остановит стремительно растущую супер-аномалию, и она уничтожит нашу планету гравитацией, вдавив в дно черной дыры и разорвав в клочья?

Сердце стало биться, как сумасшедшее. Сердце человека в сердце аномалии, которой нет никакого дела до его крохотных тревог. Она просто растет, потому что такова ее природа. Он должен исчезнуть отсюда! Вернуться обратно, в нормальный мир, исчезнув здесь. Прекратиться, прямо здесь и сейчас!

Что-то изменилось. Алексей не успел сделать очередной вдох, как его сжало со всех сторон. Остатки воздуха вышибло из легких со стоном. Модификатор засветился ярче, ослепляя, по груди разлилось ощущение кипятка, но сердце замерло, не в силах сократиться. В глазах стало темнеть. Боль затопила его.

Сквозь терзающую тело, скручивающую, разрывающую боль, сквозь душащую тьму, мелькало множество линий, форм, теней и световых пятен. Его куда-то тащило. Вверх? Вниз? В сторону? Заставив себя раскрыть глаза шире, он ошарашенно смотрел на хаос вокруг. Словно оказался внутри калейдоскопа, в котором рассыпались, ломались, взрывались миллиарды фигур, складываясь на едва уловимое мгновение в сложнейший величественный узор, и вновь рассыпались в хаос.

Ему вспомнились медитативные видеоролики, где трехмерные фракталы бесконечно трансформировались под космическую музыку. В младших классах он увлекался ими, чтобы расслабиться во время напряженных учебных будней. Шторм, происходящий вокруг сейчас, очень похож на эти фракталы. Только сошедшие с ума, и ускорившиеся в миллионы раз. Зрение не должно воспринимать такую скорость изменений, но он каким-то немыслимым образом снова видит каждую точку. И, кажется, его мозг вот-вот разорвет от переизбытка визуальной информации.

Когда это кончится! Нетерпеливая волна поднялась внутри, повергнув его в шок изумления: в нем еще остались силы для каких-то эмоций? Он еще в состоянии что-то чувствовать? Инстинктивно, Леша дал волне гнева и раздражения заполнить себя целиком.

На свободу!

Хаос замер, калейдоскоп дрогнул, и начал раскручиваться в обратную сторону. Фигуры, осколки, обрывки чего-то начали стремительно складываться, вкладываться друг в друга, упрощаться. Скорость движения нарастала, и в какой-то момент все слилось в разноцветную туманную массу. Не успел Леша додумать мысль о том, что туман может на самом деле быть совсем не туманом, как все исчезло.

В последний момент, его словно выбросило с силой куда-то в отсутствие всего. Этот миг растянулся в вечность. И он видел, как его тело превращается в бесконечную вереницу двумерных силуэтов, эта вереница извивающейся лентой выстреливает из темноты, которой еще совсем недавно была гигантская аномалия, в темноту, в которой ничего нет.

Горизонт, вдоль которого произошел этот выброс, осветился розоватым светом, перевернулся, и все поглотила тьма. А потом сквозь нее проступили звезды. Миллиарды холодных колючих звезд. И розово-фиолетовая туманность. Определить расстояние до нее невозможно. Но видеть звезды и туманность ТАК можно только в одном случае. Если вокруг — космос.