Константин Якименко - Тень на дереве
И только я виноват в том, что так вышло.
Невозможно спасти всех. Когда спасаешь одного, приходится жертвовать кем-то другим. Я спас Ильму - и пожертвовал Тейгом.
Е м у, наверное, наплевать.
Или нет. Просто о н о знает всё, что знаю я.
В тот день, когда Тейг прибыл за мной, я с самого утра чувствовал: что-то случится. И оно случилось.
О н о.
Вижу, как это было. Мы стоим на взлётной площадке; чуть поодаль "Хитрый Кэн-крэн", блистающий корабль Тейга. Ильма - рядом со мной. Ветер сегодня беснуется, и вихри её длинных тёмных волос беспокойно разметались на его волнах. Но так даже красивее. Хотя нет. Ильма всегда красивее, какая бы она ни была.
У неё гибкое, податливое тело. Её длинные тонкие пальцы легко касаются меня.
- Ты ведь не будешь там слишком долго?
- Нет. Разве я могу? - но на самом деле я ничего не знаю. Другая галактика есть другая галактика.
- Я здесь сойду с ума без тебя... - тихо, едва слышно.
- Не надо так... Постарайся не скучать. И к возвращению я бы хотел увидеть твою новую картину!
- О... не знаю, Ихер. Ничего не знаю... Но всё может быть! Ну, ладно. Беги, тебе пора. Тейг уже заждался.
Окрик Тейга, как если бы он слышал:
- Эй, Ихер! Ты скоро там?
- Сейчас! - потом Ильме: - До свидания, моя любимая!
Спешу к нему. Вдруг - будто молния, укол в грудь, пронзающее насквозь лезвие. Холод смертоносной пустоты. Металлический шёпот:
"Помнишь? Я здесь!"
- Тейг, я никуда не лечу!!!
Недоумение:
- Что случилось, Ихер?
- Пока - ничего.
- Ну так что ж...
- Мне нельзя! Я не могу!
- Чамен, ну что это за семь пятниц на неделе!
- Понимай, как хочешь. Думай, что хочешь. Я не могу.
Сидим на холодном камне. Слова не нужны - мы и так понимаем друг друга.
Наконец Тейг говорит, что останется с нами ещё на сутки. Отвечаю: "Это же здорово!" - и подписываю его смертный приговор.
Вечер. Мы снова закатываем пир, второй день подряд, хотя это непредвиденный удар по дворцовой казне. Все веселятся, особенно Тейг. И даже я успел позабыть о недавних страхах.
Не знаю, как я мог не услышать ветер, но я его не услышал.
Окна лопаются, сразу все - как пузырьки на воде; битое стекло со звоном сыплется на ковры. Чернота врывается в зал через дыры - наглая, самодовольная, всеподавляющая и мучительно неуязвимая. Тейг застыл с раскрытым ртом. А Ильма смотрит на меня - она понимает. Потому что я рассказал ей всё. В её глазах нет ужаса, и это - самое страшное.
Она и сейчас чудовищно прекрасна.
Я тянусь за силой во все стороны, нащупываю линии. Но это бесполезно они отсечены. Единственная сила, которая мне доступна, у меня внутри.
Выплескиваю её наружу; строю щит, но он тут же ломается. Чёрное всё ближе. Ильма, нет!!! Она задыхается. Она едва стоит на ногах...
Кричу во вселенский рупор: ты не посмеешь! Тебе нужен я! Я, а не она.
На миг, вместивший в себя безграничные просторы космоса, о н о настигает меня в мыслях. И теперь я знаю всё, что должен знать.
Тянусь сквозь вакуумные барьеры и схватываю столько силы, сколько могу. Она даже не сопротивляется - она легко отдаётся мне. Бросаю всё, что есть, на Ильму. Это - светлая сила, она защитит. Она всегда будет защищать... не только от н е г о - от любых опасностей, подстерегающих человека в жизни. Теперь Ильма будет жить долго-долго. Как я.
Если бы Тейг улетел, он тоже остался бы жив. Мне нет прощения.
Меня швыряет прочь - в открытый межмировой проём, который я сделал сам. Сейчас меня нет. Я растворен в пустоте; я везде и нигде. И я ничего не могу - только ждать. Вот что значит быть тенью.
Я даже не успел попрощаться. Не успел сказать, чтобы Ильма не теряла надежды!
Глупо: разве осталось место для надежды среди триллионов ветвей? Только забыть. Забыть и не думать. Если бы я, конечно, мог.
Зато я знаю, что с ней ничего не случится. Какое счастье: хоть в чём-то я уверен.
Один в своей комнате. Здесь мало мебели. Никаких излишеств - только самое необходимое.
Недостаточно устойчивые стены. Дерево впитывает силу, камень сдерживает её. Бетон и металл не могут ни того, ни другого.
Какая разница? Вопрос времени, не более.
Моросящий дождь за окном: унылая тоска природы по давно утраченной девственности. Вяло подыхают изувеченные сморщенные листья.
Простое зеркало в коричневой деревянной раме. В нём - тощее вытянутое лицо человека, которому следовало умереть тысячи лет назад. Редкая поросль на подбородке. В глазах - одиночество светлячка на дне пустой закрытой бочки из-под вина. Волосы чёрные, как шерсть кошки, которую невозможно найти в тёмной комнате; как пучина страха.
Как о н о.
Этого человека не существует.
Так и есть; всё очень просто. Я был един во всех ветвях, пока мне принадлежали три атрибута могущества. Когда я утратил их, я стал ничем. Я упал с дерева, как будто меня никогда не было. Люди, которые знали меня, больше никогда обо мне не вспомнят.
Осталась только тень.
Ильма! Ты, наверное, всё ещё королева Кариэмы; ты живешь в моём дворце и не помнишь, кто раньше был твоим королём. Ты не помнишь, как мы любили друг друга и клялись, что наша любовь будет вечной; не помнишь, как несколько лет ждала моего возвращения из ученичества на островах Дракона и как не хотела отпускать меня, когда я принял Вызов; не помнишь, какую цену нам пришлось заплатить на Эльбисе, чтобы мы могли быть вместе.
Ты ничего не помнишь.
Если однажды произойдёт чудо: я вернусь в свою родную ветку и мы снова встретимся, Ильма меня даже не узнает. Ихер Чамен? - напряжёт она память, нет, впервые слышу. Кто он такой?
Это - тоже часть моей платы е м у. За её жизнь и безопасность.
Люди видят меня, но не замечают до тех пор, пока я не замечу их. А когда я ухожу, то мгновенно исчезаю из их памяти и из их жизни. Не важно, зовут ли меня Ихер Чамен, Николай Крук или ещё как-то.
Но бывают и исключения. Бывают те, кто замечают меня сами.
Возможно, лучше бы их не было. Возможно...
- Зачем ты пришла?
Стоит надо мной - взволнованная, смущённая, испуганная. Птичка, нечаянно залетевшая в открытое окно чужой квартиры. Знакомый полумрак знакомого кафе, только музыка сейчас тише и ровнее. Это хорошо.
А зачем ты сюда пришёл, спрашивает бездушная сталь, упрятанная под толстые кости черепа, но я не отвечаю.
- Хочешь, чтобы я ушла?
- Н-нет. Извини.
- Значит, я могу присесть?
- Если хочешь... да, садись.
Теперь уже точно. Даже если она сейчас уйдёт, я не смогу выбросить её из головы. Значит, отсчёт начался. Сколько осталось? Неделя? Три дня? Или всего один?
- Дурак, - говорит Лада.
- Да, я дурак. Я действительно тебя впутал... кое во что. Я не хотел.
- Ты расскажешь, в конце концов?
