Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение
Почти не подгоняемый ветром, плот очень медленно отходил от острова, а теперь мерно колыхался среди необозримого пространства моря. Здесь должен был проходить оживленный корабельный путь, но «потерпевший кораблекрушение» лишь один раз увидал у самой линии горизонта парус, почти сливающийся с небом. Парус долго маячил вдали, пока окончательно не растаял в сизой дымке на горизонте. Но вот, после долгого бесплодного ожидания, вдали вновь мелькнул едва заметный парус. Через полчаса он был уже отчетливо виден, а еще через час можно было разглядеть и само судно, медленно скользившее поперечным курсом.
Что должен делать в такой ситуации Тенг Паас, потерпевший кораблекрушение? Он закричал, размахивая большим куском ярко-желтой ткани. Судно и плот постепенно сближались и вот на судне, по-видимому, заметили человека на плоту. Корабль потихоньку развернулся, взяв курс на плот, и вскоре плот очутился у самого борта корабля. Уже были видны люди, собравшиеся на палубе, вот уже можно различить речь, слова которой так старательно заучивались…
Какая она будет, первая встреча?
«Ради великого Лейсы, покровителя мореходов!..» — голос Тенга внезапно перешел в хрип и сорвался. Закашлявшись, потерпевший кораблекрушение пошатнулся и ухватился за треножник мачты, чтобы удержать равновесие. Сверху, с палубы, ему бросили канат. Тенг Паас привязал конец к металлическому кольцу, вделанному в сундук.
«Сначала поднимите груз!» — крикнул он. Сундук благополучно перекочевал на борт судна. Другую веревку, брошенную на плот, он обвязал вокруг пояса и, упираясь ногами в обшивку судна, вскарабкался на борт, подтягиваемый вверх сильными руками моряков.
Десяток мужчин обступил его плотным кольцом. Тенг быстро оглядел их, стараясь не обращать внимания на запахи немытых тел, грязной пропотевшей и просоленной одежды, гнилой рыбы и бог знает чего еще, обрушившиеся на его обоняние, как только он ступил на палубу. Несколько впереди остальных стоял здоровенный мужик, заросший лохматой бородой. Он выделялся среди других не только надменным взглядом, но и красиво отделанным поясом с ножнами короткого широкого меча. Тенг вспомнил жест приветствия и через мгновение они со здоровяком уже энергично пожимали друг другу запястья обеих рук.
«Несколько глотков воды, умоляю,» — севшим голосом промолвил Тенг спустя несколько секунд. Отпив из грязной металлической фляги, протянутой одним из моряков, тепловатой влаги сомнительной чистоты (Тенг, несмотря на жажду, с трудом заставил себя подавить естественное чувство отвращения), он опустился на свернутые в бухту канаты, лежащие на палубе, и несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.
«Корабль моего отца шел с Востока с грузом тканей и несколько дней назад был застигнут штормом. Капитан старался держаться подальше от берега, но нас и так стало уносить в открытое море. Рулевое весло сломалось, когда мы пытались укрыться в бухточке маленького острова неподалеку — не знаю его названия. Корабль разбило о скалы. Со мной выбрался еще один матрос, но его мучила тяжелая рана в голову и меньше, чем через час он скончался. Я сумел вытащить из воды случайно уцелевшую часть груза, из прибитых бурей к берегу деревьев соорудил плот. Я надеялся достичь земли за пару дней, но ветер ослабел, а потом на море и вовсе установился почти полный штиль. У меня же не было ни глотка пресной воды, ни крошки пищи. Если бы не вы, я, должно быть, лишился бы рассудка от жажды посреди моря»
Закончив рассказ, Тенг умолк, тяжело дыша.
«По нашему ты почти чисто говоришь, а по обличью вроде на рата не похож», — с сомнением произнес моряк, которого Тенг выделил, как главного.
«Мой отец был чистокровный рат, из самой Мерианы», — с некоторой обидой произнес Тенг, — «но он очень долго жил на Востоке, там у него была большая торговля. Ну, и женился он на местной» — разведя руками, пояснил потерпевший кораблекрушение, всем своим видом показывая, что он не одобряет отцовский выбор.
«Наше судно как раз идет в Мериану» — заметил главный.
«Может, кто помнит там моего отца?» — с надеждой в голосе спросил Тенг. — «Тенг Хаим Кану его звали. Правда, тому уж больше двадцати лет, как он уехал на Восток. Но в Мериане бывал временами.»
«А тебя как зовут-то?»
«Тенг Паас, водитель караванов», — гордо ответил Тенг.
«Слушай, водитель караванов, а чем заплатишь за проезд? Если нечем, придется поработать гребцом» — довольно жестко заметил главный.
«Несколько золотых у меня найдется» — заверил его Тенг.
Когда судно ошвартовалось у соляной пристани торговой гавани Мерианы, самого крупного порта Империи, Тенг подошел к капитану, который носил звучное имя Горр Трогг и произнес:
«Настало время отблагодарить вас за спасение и за перевоз. Вот пять шонно. А в благодарность прими еще от меня штуку ткани», — Тенг протянул капитану ярко-желтый сверток, поблескивавший на солнце, — «за нее ты выручишь не меньше пятнадцати шонно, а то и все двадцать. И не забудь из выручки раздать по одному шонно каждому из одиннадцати членов экипажа».
Капитан подбросил и ловко поймал золотую монету с профилем Эраты Второго и неуловимым жестом опустил ее в мешочек у пояса. Подарок — ткань — он принял как должное.
«У меня есть одна просьба» — добавил Тенг. — «Я не знаю здесь никого, а деньги моего отца надо отдать на хранение, чтобы сделать платежи по его обязательствам. Не сможешь ли ты быть моим свидетелем у менялы?»
Они сошли на берег по сходням, по которым уже сгружали мешки с солью, и Горр тут же нанял двух оборванцев, чтобы тащить сундук Тенга. Пока они проходили вдоль соляной пристани, Тенг еще мог не обращать внимания на витавшие в воздухе запахи, ставшие уже привычными за время плавания на судне — с той лишь разницей, что потных немытых тел грузчиков, сновавших вокруг, было куда больше, да соляная пыль, не успевая осесть, постоянно висела в воздухе.
Но путешествие мимо рыбных пристаней едва не стоило Тенгу вывернутого наизнанку желудка — настолько тошнотворным был запах гниющих рыбных отбросов, валявшихся и на пристанях, и поблизости от них на берегу, и плававших в воде у причалов, где из-за них, отчаянно пища, ссорились вившиеся стаями в воздухе пестрые серо-коричневые морские птицы (выполнявшие здесь функции вроде земных чаек). Хотя Тенгу и довелось заранее познакомится с видеосъемками порта в Мериане, прямое знакомство с вонючей местной реальностью было не сравнить с разглядыванием ее же на экране в комфортабельном помещении станции.
Когда они, наконец, добрались до лавки менялы, застоявшаяся спертая атмосфера в ней показалась Тенгу чистейшим горным воздухом. Тенг открыл сундук, меняла начал отсчитывать золотые монеты, а капитан Горр широко раскрыл глаза. Меняла же все считал и считал. Наконец сундук опустел, за исключением четырех бронзовых подсвечников, оставшихся лежать на дне. Меняла сел составлять расписку.
