Борис Липатов - Вулкан в кармане
— «Дейче-Алльгемейне-Цейтунг»! «Форвертс»! «Форвертс»!!.
7. Пряником начинают интересоваться
Огромная зала… Откуда-то льется нежный голубой свет… В мягких креслах — десять человек, на круглом столе — десять рюмок и пять бутылок. Тихо.
Десять человек следят часовую стрелку.
И когда черная доползла до без четверти два, из трубки радиотелефона побежали взволнованные слова главного секретаря:
— Только-что получено сообщение от м-ра Бока о изобретении чеха Пряника. Взрывчатое вещество сказочной силы!!. Жду инструкций (трубка захрипела)…
«Только что получено сообщение».
Десять человек выпили десять рюмок и переглянулись.
— Вещество должно быть нашим?
— Оль-райт!
— Мистер Докс, рапорядитесь!
Мистер Докс торжественно повернул рычажок и медленно произнес:
— Правление банка «Джон Пьерпонт Морган Компани» предлагает немедленно известному сыщику Шерлок-Пинкертону выехать в Прагу, получив личные инструкции у главного секретаря.
— Оль-райт.
Десять человек выпили десять рюмок и поудобнее ушли в кресла.
8. Зулумба
До этих дней автобиография Зулумбы проста: шалаш отца, пальмы и протяжные песни матери; пароходный трюм — душный и вонючий; улицы, мощеные булыжником, тяжесть подкованных ботинок, туго набитого ранца и винтовки; огромный плац казармы, ругательства унтера, прикосновения руки его к черным щекам, узкий, жижой кровянистой залитый окоп, атаки, похожие одна на другую, рана, тягостный плен и, наконец, мир.
Мир! Раньше Зулумба знал: ему белые дают кушать, а он должен убивать. Просто!
Теперь — мир. Убивать нельзя, а кушать нужно.
Зулумба бродил по Берлину и жадно думал о солдатской каше и соленых галетах. Вот и сегодня — Зулумба застыл у ресторана, втягивая сладостный аромат затейливых блюд. От запаха пищи голова кружилась и тошнотой заливало рот…
Из ресторана толстый, лоснящийся комочек вылетел, катясь к лакированному авто.
ЗУЛУМБА
решительно протянутой ладонью перерезал путь упитанной физиономии.
— Хлеба!
— Негр! Настоящий негр!!. Что?.. Хлеба? Будет, дружище… ну-ка, лезь в авто! Живо!!. Негр!.. Чорт возьми, негр!!.
Голодного Зулумбу укачивает в шелком обитой кабинке, а рядом довольно сосет сигару импрессарио «Джаз-Бандов» и «Экзотических балетов» —
САМУИЛ PАЦKEP.
С этого дня Зулумба, подгоняемый виртуозной руганью Рацкера и страхом опять очутиться на улице, — учится танцевать негритянские танцы. Давно-давно, когда луна выкатывалась из необъятного мешка ночи, Зулумба танцевал у костра вместе с другими голыми мальчишками; танцы были приятные и от них сила разливалась по потному телу, но Рацкер требовал от Зулумбы «африканского темперамента», и Зулумба послушно выпячивал живот и, поднимаясь на цыпочки, вилял бедрами.
* * *Первое выступление прошло блестяще.
Когда голый Зулумба раскачивался на тесной эстраде — декольтированные дамы млели за столиками, а залитые жиром «шибера» весело гоготали, следя дрыгающиеся бедра Зулумбы.
— Браво!.. Бис! Бис!
Рацкер потирал руки, высчитывая, сколько плотных дол-ладов принесет ему «эта черная обезьяна».
— Зулумба! Браво!.. Бис!..
— Зулумба!.. А-а-а!!.
9. Деловой день Штрука
— Позвольте!
— Сударь, вы пришли позже!!.
— Тише! Вы мешаете работать!.. Кто из вас мистер Тропе? Очень приятно. Пожалуйте за мной!
Так начинается деловой день Паркера Штрука — Бюро Частного Сыска (Лондон, Бекер Стрит, 81).
Мистер Тропс, поправляя воротник — за секретарем по длинному коридору; у дверей секретарь замер и нежно-нежно прикоснулся несколько раз пальцем к полированной поверхности. В небольшом квадрате выскочило «Войдите» и мистер Тропс проскользнул в кабинет.
За письменным столом необъятных размеров, заваленным кипой папок, — гроза уголовного мира —
ПАРКЕР ШТРУК.
— Мистер Тропс? Чиновник министерства иностранных дел?
— Да, Мистер Тропс…
— Слушаю!
— Нами получено сообщение от сэра Бэканена об изобретении Тадеуша Пряника. Вы, конечно, понимаете, что интересы Великобритании…
— Одним словом, вы хотите иметь изобретение этого чеха?
— Совершенно верно! Зная ваши исключительные способности (мистер Штрук снисходительно улыбнулся), меня попросили передать вам предложение министерства взять на себя миссию трудную, но выполнимую, — добыть это исключительное изобретение. Конечно, о вознаграждении говорить не приходится… Эта чековая книжка к вашим услугам!
«Эта книжка в вашем распоряжении».
Когда мистер Тропе, несколько раз поклонившись, осторожно унес себя из кабинета, Штрук нажал небольшой рычажок и взял трубку домашнего телефона.
— Секретариат? Немедленно скажите, сколько мы имеем претендентов на изобретение Пряника?.. Семерых?.. Так, так!.. Немедленно отправить трех лучших агентов навести справки…
И погладив чековую книжку, Штрук решил тоже выехать сегодня же.
— Семь чековых книжек! Это недурно! Молодец Пряник! Но все-таки кому же я буду доставать изобретенные газы?.. Семь претендентов!!. О! Об этом рано думать. Сначала нужно достать, а потом… потом… кто больше заплатит. Итак, — в Прагу!
И Штрук, заперев Бюро и рассовав книжки по карманам, весело насвистывая, вышел из кабинета.
10. О «Везувиане»
Оскар пьет сельтерскую и поминутно смотрит на опухшую с похмелья физиономию, заполнившую квадрат зеркала.
— Эх, здорово же крепкое пиво в этом кабачке! «Черный Петер» не зря-таки славится своим замечательным пивом. Что и говорить, хорошее пиво. Только вот… Ах, как глупо в общем!..
Оскар глотает еще стакан газированной водицы и еще раз смотрит укоризненно на свое отражение.
— Что это? Какие-то люди, о чем-то говорили, что-то предлагали… Чокались… Вздор!!. Какие там террористы!.. У него после пива собственная революция в голове, а он думал, что у него крепкая, надежная немецкая голова… А, будь проклята эта контузия!.. Проклятая война! Проклятый кайзер! Проигрался, а теперь живет припеваючи в Голландии, наверное, тюльпаны сажает… Русские куда резоннее; ихний император тоже цветочки весьма долюбливал, а его вместе с привязанностью к цветам взяли и израсходовали… Не проболтался ли он?.. Нет, нет!.. Драться, правда, хотелось… Да с кем? Те, которые около вертелись, какие-то щуплые, впрямь как русские эсэры… Ха-ха-ха!!. Честное слово, замечательный этот кабачок «Черный Петер». Какое пиво, какое дивное пиво!.. Но не проговорился ли я?.. Нет, кажется, я ничего не говорил… Ничего лишнего…
