Филип Дик - Человек в высоком замке
Представитель Министерства иностранных дел закончил свою сухую, неторопливую информацию.
Мистер Тагоми подумал: «Похоже, я схожу с ума. Мне нужно как-то отсюда уйти, у меня начинается приступ. Тело больше не может вмещать все это, оно начинает отторгать чуждое ему, я умираю».
Он с трудом поднялся на ноги и начал протискиваться к выходу через стулья и людей, почти ничего не видя.
Скорее в туалет. Он побежал по проходу между рядами.
Несколько голов повернулось в его сторону. Его увидели. Какое унижение — обморок во время столь важной встречи.
Дайте пройти! Он выбежал в дверь, которую перед ним открыл служащий посольства.
И сейчас же улеглась паника. Окружающее перестало плыть перед его глазами, снова стали различимы предметы — пол, стены.
Приступ головокружения. Функциональное расстройство среднего уха, вне всякого сомнения.
«Какое-то ограниченное, кратковременное расстройство», — подумал он.
Нужно прийти в себя, восстановить с внешним миром связь, вспомнить, как он устроен.
За что ухватиться? За религию? За…
Служащий посольства подхватил его локоть.
— Сэр, вам помочь?
— Спасибо, мне уже лучше.
Лицо служащего было спокойным и внимательным, ни тени насмешки. «Возможно, что все они будут смеяться надо мной где-то в глубине души», — подумал мистер Тагоми.
«Я не могу поверить в это. Я не могу выдержать этого. Разве то, что я сделал, грешно?» Прислушиваясь к шуму движения на Зуттер-стрит, он подумал о кулуарных разговорах, о представителе МИДа, выступавшем перед элитой Сан-Франциско. «Вся наша религия неверна. Но что же мне делать?»— спрашивал он себя. Он прошел к главному входу в посольство. Какой-то служащий открыл дверь, и мистер Тагоми спустился по ступенькам к стоянке автомобилей. Шофер его машины стоял вместе с несколькими другими шоферами.
«Это неотъемлемая часть нашего мира, проникающая в наши тела, даже в камни, на которых мы стоим. Все вокруг пропитано злом. Почему? Мы, как слепые кроты, роемся в земле, осязая ее своим рылом. Мы ничего не знаем. Я постиг это теперь, когда не знаю, куда же мне идти. Остается только вопить от страха, бежать без оглядки. От Кого ждать сострадания? Смейтесь надо мной! — подумал он. — Нет, нужно возвращаться в контору».
— «Ниппон Таймс Билдинг»! — приказал он шоферу. — Помедленнее.
Из окна машины он смотрел на город, автомобили, магазины, высокие здания, многие из которых были очень современны. Люди. И все эти мужчины и женщины спешат куда-то по своим глубоко личным делам.
Когда он добрался до своего кабинета, то поручил мистеру Рамсею связаться с другим Торговым Представительством, занимавшимся рудными ископаемыми, и попросить, чтобы их представитель на встрече в посольстве связался с мистером Тагоми, как только вернется.
Звонок раздался незадолго до полудня.
— Вы, наверное, заметили мое недомогание во время встречи, — сказал мистер Тагоми в трубку. — Оно было, несомненно, замечено всеми, особенно мой поспешный Уход.
— Я ничего не заметил, — ответил глава Представительства по импорту руды в Японию. — Вот только после инструктажа я не увидел вас и заинтересовался, что с вами произошло.
— Я высоко ценю вашу деликатность, — невыразительно произнес мистер Тагоми.
— Совсем нет. Я уверен, что все были настолько поглощены лекцией Министерства иностранных дел, что вряд ли были в состоянии отвлечься на что-либо другое. Что же касается того, что произошло после вашего ухода… Вы присутствовали при изложении кратких характеристик претендентов на власть? Сначала говорилось об этом.
— Я дослушал до того момента, когда пошла речь о Зейсс-Инкварте.
— После этого докладчик пространно говорил об экономическом положении Рейха. Правительство Родных Островов придерживается точки зрения, согласно которой замыслы Германии низвести население Европы и Средней Азии до положения рабов плюс истребление всех интеллектуалов, буржуазных элементов, патриотической молодежи и многого другого обернется экономической катастрофой. До сих пор нацистов спасали только внушительные достижения германской науки и промышленности. Чудесное оружие, так сказать…
— Да.
Мистер Тагоми сел в кресло, держа трубку в руке.
— Так же как и их удивительные ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2 и реактивные истребители военного времени.
— Все, что они делают, это всего лишь ловкость рук, — сказал эксперт по рудам. — Главным образом их экономика держится на использовании атомной энергии и на том, что внимание широких кругов общественности систематически отвлекается, ну хотя бы запуском ракет на Марс и Венеру. Так сказал докладчик.
— Значение всех этих факторов сильно преувеличено нацистами, — заметил мистер Тагоми.
— Прогноз докладчика был очень мрачен. Он сказал, что возникло ощущение, будто большинство высокопоставленных нацистов отказывается открыто смотреть в лицо фактическому застою в экономике. Поступая так, они еще больше развивают тенденцию к еще более рискованным и грандиозным авантюрам, к меньшей предсказуемости, к меньшей стабильности экономики в целом. Сначала цикл фанатического энтузиазма, затем страх, затем решения партии и жесты отчаяния — и все опять идет по кругу. Все это, как он указал, ведет к тому, что власть могут захватить в крайней степени безответственные и безрассудные претенденты.
Мистер Тагоми кивнул невидимому собеседнику.
— Значит, мы должны предполагать скорее худшее, чем благоприятное. В этой нынешней схватке и трезвые, и ответственные потерпят поражение.
А кто же, по его мнению, является наихудшим?—
спросил мистер Тагоми.
— Гейдрих. Доктор Зейсс-Инкварт. Герман Геринг. Однако об этом он высказался недостаточно подробно.
— Что еще?
— Он сказал, что мы должны крепить веру в императора и правительство в этот час более, чем всегда… Что мы должны с доверием взирать на своих руководителей.
— Была минута скорбного молчания? — Да.
Мистер Тагоми поблагодарил собеседника и положил трубку.
Он пил чай, когда зажужжал интерком.
— Сэр, вы хотели отправить соболезнование германскому консулу, — раздался голос мисс Эфрикян. — Вы изволите продиктовать мне его сейчас?
Только теперь мистер Тагоми осознал, что забыл об этом, и пригласил секретаршу в кабинет.
Она сейчас же вошла, обнадеживающе улыбаясь.
— Вам уже лучше, сэр?
— Да. Инъекция витаминов помогла.
Она на несколько секунд задумалась.
— Напомните мне, как фамилия германского консула?
— Фрейер Гуго Рейсс.
