Джек Вэнс - Языки Пао. (Сборник)
— А как насчет директора?
— Что насчет директора?
— Мог он?..
Молли скептически фыркнула:
— Только не старый пень Ричард. Он у нас никогда даже не показывался. Кроме того, его дурила молодая мозглячка в офисе.
Раздался гудящий звук мотора. Джин выскочила в сад и вытянула шею в сторону удаляющейся воздушной лодки. «Какого черта… я сказала ему ждать. Как я вернусь в Ангел Сити?»
— Ну-ну, — донесся пронзительный голос снизу. — Ну-ну, это в самом деле настоящий реликт прошлых дней.
Молли Салмон тяжело встала на ноги.
— Этот голос! — Лицо ее налилось нездоровым багрянцем. — Я никогда не забуду его. Это Колвел.
Джин последовала за ней в салун.
— Эй, ты, уродец с кислой мордой, какого черта тебе здесь надо? Давным-давно я поклялась, что если поймаю тебя где-нибудь, то оболью помоями, и именно так я сейчас и сделаю… сейчас я возьму ведро… — Молли повернулась и, тяжело дыша, удалилась по коридору.
— Это вы отослали мой кэб, мистер Колвел? — поинтересовалась Джин.
Колвел поклонился:
— Да, мисс Парле. Я хочу показать вам свое цыплячье ранчо и думаю, именно сегодня вам удобнее всего принять мое предложение.
— Предположим, я не захочу. Как я тогда вернусь в Ангел Сити?
Колвел сделал элегантный жест.
— Естественно, я доставлю вас туда, куда вы пожелаете.
— Предположим, я не захочу с вами лететь? Колвел покраснел:
— В этом случае я, конечно, виновен в том, что навязываю вам свое общество, и могу предложить только свои извинения.
В комнату, пыхтя от ярости, вбежала Молли Салмон с ведром. Колвел с поразительной живостью, однако ничуть не пожертвовав своим величием, попятился на веранду. Молли выскочила следом. Колвел отступил дальше, во двор. Молли сделала еще несколько шагов и выплеснула содержимое ведра в его направлении. Колвел избежал помоев, потому что успел отскочить на добрых двадцать футов. Молли взмахнула кулаками.
— И больше не появляйся на Десятой Миле, а то тебе худо будет, очень худо, ты, грязная свинья… — И она добавила еще несколько непристойностей.
Квадратная, с рыхлым, как тесто, лицом женщина, которая гоняется за элегантным Колвел ом с ведром помоев, — этого оказалось слишком много для Джин. Она разразилась искренним смехом. Но одновременно из глаз брызнули слезы. Ее отец и ее мать. Несмотря на бурные протесты Молли, Джин помнила, что у Колвела была дочь, похожая на нее: Марта, Санни, Джейд, как бы ее ни звали.
Не взглянув на Джин, Молли триумфально удалилась в салун. Подошел Колвел, сердито вытирая лоб.
— Я не пожалею расходов, я подам на нее в суд, и ее приговорят…
— Вы мой отец? — спросила Джин.
Колвел бросил на нее быстрый изучающий взгляд.
— С чего вы взяли? Это очень любопытный вопрос.
— Молли моя мать. Она говорит, что забеременела, когда поблизости был только один мужчина.
Колвел решительно покачал головой:
— Нет, мисс Парле. Если даже отбросить вопросы морали, смею вас уверить, я человек утонченных вкусов и умею разбираться в людях.
Джин призналась себе, что сочетание в любовных делах Молли и Колвела труднопостижимо. Но кто тогда ее отец?
Колвел скорбно поднял брови, словно не желал причинить боль, которую тем не менее должен был причинить.
— Похоже… извините меня, я буду груб. Я чувствую, вы, хотя и молоды, но реалистка. Отношения вашей матери с мужчинами были таковы, что ответственность за отцовство ни на кого конкретно возложить нельзя.
— Но она была в Доме Реабилитации. Она говорит, что не видела ни одного мужчины, кроме вас.
Колвел с сомнением покачал головой:
— Наверное, вам лучше всего посетить старый дом. Он примыкает к моему…
— Запомните раз и навсегда. Я не интересуюсь вашими цыплятами. Я хочу вернуться в Ангел Сити, — отрезала Джин.
Колвел склонил голову в знак поражения:
— Ну, пускай Ангел Сити. Я приношу извинения за свою самонадеянность.
— Где ваша лодка? — резко спросила Джин.
— Здесь, за этой берлогой. — Он провел ее вокруг ржаво-белой массы грибов.
Воздушная лодка была старой и величавой. Слова «Кодиронский Дом Реабилитации» были закрашены, но контуры букв вполне читались. Колвел откинул дверцу. Джин заколебалась и задумчиво посмотрела на трактир «Десятая Миля».
— Что-нибудь забыли? — вежливо спросил Колвел.
— Нет… думаю, нет. Колвел терпеливо ждал.
— Да, еще одно, мистер Колвел, — сердито сказала Джин. — Возможно, я молода и много чего не знаю, но…
— Да?
— Я страшно вспыльчива. Так что летим в Ангел Сити.
— В Ангел Сити… — задумчиво повторил Колвел.
Джин прыгнула в лодку. Колвел захлопнул дверцу, обошел кругом. Затем, словно его осенило, откинул панель моторного отсека.
Джин настороженно наблюдала. Похоже, он что-то подсоединял, не слишком важное.
Внутри кэба был спертый воздух, пахло лаком и озоном. Джин услышала, как включилась вентиляционная система, наверное, именно с ней возился Колвел. Воздух стал холодным и свежим. Очень свежим. Запахло сосновыми иголками и сеном. Джин глубоко вздохнула. В носу защипало… Она нахмурилась. Странно. Она решила… Но Колвел закончил и снова обошел вокруг лодки. Приблизился к дверце и заглянул в кабину. Джин видела его лицо только краешком глаза и не могла заметить его выражение. Ей показалось, что он кивнул ей и улыбнулся.
Колвел не торопился влезать в лодку. Стоя рядом, он смотрел вдаль, в долину, на три вулканических конуса, три черных пня на фоне тусклого неба. Аромат сосновых иголок и сена глубоко проник в легкие Джин, казалось, пронизал все ее тело. Она почувствовала легкое раздражение… Наконец Колвел открыл дверцу и подержал ее широко распахнутой. Ветер Плагханской долины устремился в салон, неся с собой привычный запах выветренных скал и пыли.
Колвел осторожно понюхал воздух и в конце концов влез в лодку и закрыл дверцу. Лодка задрожала. Трактир «Десятая Миля» превратился в миниатюрный макет внизу. Они летели на север. Ангел Сити был на юге.
Джин протестующе застонала. Колвел самодовольно улыбнулся:
— В былые дни мы иногда перевозили буйных пациентов. Очень хлопотная затея, пока мы не установили бак с успокоительным, соединенный с вентиляцией.
Джин тяжело дышала.
— Через два часа будете как новенькая, — снисходительно произнес Колвел. Он начал жужжать под нос песенку, сентиментальную старую балладу.
Лодка перевалила через гребень и закачалась в мощных воздушных потоках, затем спустилась в долину. Впереди вырос огромный черный эскарп. Яркий синеватый свет солнца, отражаясь от контрфорсов утеса, бил в лицо.
