Брайан Плант - «Если», 2002 № 05
— Либо работает в обратном порядке, — добавил Адриан. — Мы помним события, которые еще не происходили. Может, все, что требуется, это заложить основу для того, что мы вспомним раньше?
— Это, разумеется, выведет нас отсюда, прежде чем мы получим шанс заложить основу, необходимую для верного решения…
— Знаю, это безумие, — кивнул он. — Но не следует забывать, что все, имеющее смысл, для нас абсолютно бесполезно. Поможет только вздор, но какого-то определенного рода.
Джессика, подавшись вперед, положила ладонь на его колено.
— Именно поэтому я здесь.
Адриан вздрогнул. И вовсе не потому, что не любил, когда до него дотрагиваются. Френсис часто обнимала его за плечи. Остальные члены команды хлопали по спине и жали руку. Но сейчас ему не хотелось задумываться, чем те прикосновения отличаются от этого.
— У нас совсем не оставалось времени на личные дела, — начала Джессика. — Слишком мы были заняты постройкой корабля. Теперь же нам совершенно нечем заняться, пока не найдем способ выбраться из червоточины.
— Да, время… — рассеянно повторил Адриан, не в силах придумать ничего, что могло бы оттянуть неизбежное. И хотя он славился способностью принимать решения, в человеческих отношениях разбирался не слишком хорошо.
— Мы — группа людей, оторванных от остального человечества, и вряд ли когда-нибудь сможем вернуться назад.
Адриан кивнул.
— Поэтому, — продолжала Джессика, — нам стоит поразмыслить о выживании.
— Я только об этом и думаю.
Адриан откашлялся. В комнате отчего-то стало невыносимо душно.
— Нужно как-то устраиваться, — сказала Джессика.
— Устраиваться, — повторил Адриан.
— Разделиться по парам. Подумать о том, что пора иметь детей.
— Понятно, — тупо сказал Адриан.
— Знаю, ты не слишком любишь говорить, даже думать о подобных вещах, — заметила Джессика. — Приходится нам, женщинам, заботиться об этом, строить планы, договариваться.
— Хочешь сказать, что уже обсуждала это? — прохрипел Адриан. — Вместе с другими женщинами?
Он сам не узнавал своего голоса, но ничего не мог поделать.
— Разумеется, нет, — заверила Джессика. — Но мы все знаем. И я хотела сказать, что всегда восхищалась тобой как руководителем и человеком. Мало того, ты мне нравишься.
Она порывисто прижалась к нему и поцеловала.
Адриан, на какой-то миг забывшись, ответил. Ее губы были мягкими и чувственными. Но он тут же отстранился, потрясенный реакцией собственного тела. Джессика встала, и Адриан неожиданно остро ощутил, что обтягивающий, как чулок, комбинезон скрывает тело женщины, мало того, женщины желанной, и эта женщина готова принадлежать ему.
— Я рада, что все улажено, — прошептала она, поцеловала его в щеку и вышла из комнаты.
— Улажено? — запоздало пробормотал он. — Улажено?
Успокаивало одно: все это забудется, как и остальное.
Ему показалось, что откуда-то доносится смех, но голоса были совершенно незнакомы.
* * *Адриан не считал себя хорошим оратором, но Френсис заявила, что его выступление просто необходимо. Команда ждала хоть какого-то ответа. Пусть Адриан тоже сбит с толку, но он был и остается капитаном. А это означает, что решение должен принять именно он. Более того, он не смеет выказывать перед экипажем своих истинных чувств — беспомощности и растерянности.
Он собирал команду дважды: в первый раз перед пробным полетом, когда предложил каждому возможность отказаться и уйти незамеченным. На втором совещании обсуждалась компьютерная программа: стоит позволить ей действовать дальше, направляя землян к цели, выбранной инопланетянами, или остановить:
После этого команда разделилась на группы — рабочие и по интересам. Экипаж был набран из добровольцев, согласившихся строить корабль. Сначала время занимали вечеринки и веселье, но позже стали возникать склоки и ссоры, особенно на почве ревности и любви. Обычно для разрешения подобного рода недоразумений стороны прибегали к советам Френсис или, если это не помогало, к корабельному суду. Последней инстанцией считалось мнение капитана. Теперь же ему пришлось встретиться со всеми и объяснять необъяснимое.
Экипаж собрался в спальне холостяков. Френсис стояла позади капитана, всей своей фигурой олицетворяя поддержку. Джессика загораживала дверь, словно боялась массового бегства.
— Мы знали, что придется встретиться с неизведанным, — начал Адриан, — только не предполагали, что оно окажется столь безумным.
По толпе собравшихся пробежал нервный смешок.
— Мы прошли через испытания, которым нет разумного объяснения, — продолжал Адриан. — Но связаны они с нашим пребыванием в червоточине. Пока известно только это. Но вот отрадный факт: поскольку все мы здесь, можно считать, что корабль выдержал. Хотя мы мало что помним…
— Лично я не помню ничего из случившегося после того, как мы куда-то попали, — проворчал один из членов экипажа. — И это меня пугает.
— Такое кого хочешь напугает, Кевин, — согласился Адриан.
— Но это полбеды! — воскликнула одна из женщин. — Я припоминаю вещи, которых вообще не было: например, что мы с Биллом поссорились…
— А я вспомнил, как мы помиримся, — сообщил мужчина, смеясь.
— Поэтому мы предположили, что здесь, в червоточине, причина и следствие поменялись местами. Но мы не позволим неожиданному взять верх над нами, если хотим понять, что происходит и как отсюда выбраться.
— И когда это будет? — допытывалась женщина.
— Мы пока еще многого не знаем, Салли, — вздохнул Адриан. — Наверняка известно только одно: «когда» — это слово, которое ничего не значит в том месте, где мы находимся. Червоточина — это космический вневременной туннель, по которому можно перебраться из одного конца Вселенной в другой, вроде складывающегося пространства, где соприкасаются и скрещиваются отдаленные друг от друга точки. Червоточина существует в некоем гиперпространстве, где время и пространство неразделимы. Мы думаем…
— Почему ты беспрерывно повторяешь «мы думаем»? — раздраженно бросила женщина.
— Для нас все так же ново и непонятно, как и для тебя, Джоан. Дай нам возможность все выяснить: как ведет себя новое время, как мы можем в нем функционировать, и уверяю, мы скоро сможем продолжать путь.
— Вспомните книги «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье», — вмешалась Френсис. — Алиса попала в место, где все перепутано, но сохраняла спокойствие и в конце концов вернулась в свой дом.
— Но это детская книга! — сорвался кто-то.
