Михаил Тырин - Фантомная боль
— Значит, на центральный рынок? — в очередной раз спросил сероглазый блондин, сидящий за рулем.
— Да. Лучше заезжать со стороны западного входа — там меньше идти.
Чем ближе был рынок, тем мрачнее становился Антон. Такое же настроение бывает в быстро движущейся очереди к стоматологу. Но когда машина наконец остановилась и блондин объявил «приехали», все печали отступили перед необходимостью выполнять обещание.
— Ну, пошли, — сказал второй оперативник — невысокий крепыш с тонкими усиками.
— Я не пойду, — помотал головой Антон. — Меня там каждая собака знает. Я вам этого парня опишу. А вы его сами найдете.
— Поступим проще, — сказал блондин и полез в свой «дипломат». Через минуту на лацкане его пиджака заблестел значок какого-то спортивного общества с крошечным замаскированным телеобъективом.
— Изображение будешь видеть вот на этом экране, — сказал блондин, показывая Антону приборную панель машины. — Я сейчас суну в ухо микродинамик, и ты будешь мне подсказывать, как и что. Говори прямо в рацию, канал включен.
Они собрались вылезать из машины, но Антон остановил их:
— Подождите! Вы бы хоть пиджаки сняли. Вам так никто ничего не покажет — от вас за километр казенщиной несет.
Полицейские переглянулись, послушно сняли пиджаки и галстуки и стали похожи на молодых веселых инженеров.
Вскоре они смешались с рыночной толпой. Антон перелез на переднее сиденье к экрану и взял в руки радиостанцию.
Вначале он плохо узнавал знакомые места — на экране все выглядело по-другому. Но потом глаза нашли несколько хорошо знакомых деталей, и он начал полноценно ориентироваться в пространстве, по которому передвигались полицейские.
— Переходите на параллельную линию вправо... Сейчас пройдете два ряда, а в третий сверните, — говорил он в микрофон радиостанции. — Теперь идите прямо, держитесь левой стороны. Уже близко. Притормаживайте... Вон тот парень, в джинсовой безрукавке...
Антон смотрел на знакомые, почти родные места, и сердце его немного ныло. Казалось, что он не был здесь уже много лет, но ничего так и не изменилось. Ему захотелось выбраться из кабины этой проклятой полицейской машины, шагнуть в ворота рынка, пройтись по рядам, встретить знакомых, поболтать с каждым, узнать последние новости.
...На экране показалось улыбающееся навстречу «покупателям» лицо Леденца. Вслед за этим экран погас. Полицейские решили, что Антону незачем смотреть дальше.
Он положил рацию на сиденье и глянул через стекло машины на улицу. Мимо сновали люди, что-то говорили друг другу, носили коробки, копались в кошельках, стояли в очередях к банкоматам. Обычная городская суета казалась Антону увлекательной, как самый захватывающий фильм. Он так давно не видел всего этого, что сейчас ощущал себя чуть ли не пришельцем из каменного века.
И вдруг он понял — машина не заперта! Он может выйти, постоять рядом, вдохнуть давно забытый запах города. Мысль была такой простой и соблазнительной, что он немедленно потянул рукоятку, и замок двери щелкнул, открываясь.
Городской шум закружил голову. Антон вылез из кабины и встал, оперевшись о капот, блаженно щурясь под ярким солнцем. Рядом с этой большой и дорогой машиной он был похож на водителя, ожидающего, когда вернется шеф. Это немного забавляло.
Душу подтачивала только одна мысль — что там сейчас происходит с Леденцом? Не дай Бог, полицейские додумаются притащить его сюда — тогда Антону вовек не отмыться перед торговцами.
Он успокаивал себя разными благоприятными предположениями, считая, что Леденец не даст взять себя голыми руками и не допустит ничего дурного.
Антон начал мечтать, как сегодня он сядет в самолет и улетит от всех проблем и переживаний.
— Есть пятьдесят копеек?
Антон обернулся. Рядом с ним стоял, тяжело дыша перегаром, парень с помятым, землистого цвета лицом. Он был примерно одного с Антоном возраста и почти такого же роста, но во всем другом сильно отличался — грязная, поношенная одежда, искусанные ногти, грубая рыжая щетина на подбородке и такие же рыжие волосы — спутанные, уродливо постриженные. Он был похож на коренного обитателя загородных нищих кварталов, где существовали вечно безработные, вечно пьяные и больные люди, у которых не хватало даже сообразительности записаться на социальное пособие. Антон невольно отстранился.
— Нет, — он покачал головой. — У меня нет денег.
Парень обмерил взглядом фигуру Антона, глянул на машину, сверкающую черной лакировкой, и нахмурился. Было ясно, что он ему не поверил. Действительно Антон не был похож на бедолагу, у которого нет в кармане даже такой малости.
— Ну че, полтинник жалко? — послышалось сбоку.
Антон увидел, что неподалеку стоит еще один оборванец, чуть постарше рыжего и выше ростом. Его клетчатая рубашка из-за отсутствия пуговиц была завязана узлом.
Антон быстро повел взглядом по сторонам. Люди шли мимо. Никому не было дела до чужих неприятностей. Не было поблизости и милиции, которая имела право без всяких разговоров отправлять подобную публику в спецприемник.
— Может, поищешь? — мирно предложил первый, почесав грязной рукой подбородок. «Клетчатый» почуял заминку и начал медленно подбираться.
— У меня нет мелочи! — повторил Антон, еще больше отстраняясь.
Возможно, все бы кончилось благополучно и они пошли бы себе дальше клянчить, но в глазах Антона мелькнула откровенная брезгливость, и они это заметили. Теперь уже они не могли уйти просто так. Легко простить человеку жадность, но презрение...
— Ах, мелочи нет?! — Рыжий схватил Антона за руки и прижал к машине. Он сделал это так ловко и быстро, что никто из прохожих ничего не заметил. Клетчатый тут же подскочил и начал щупать карманы.
— От блин! И вправду, ни фига... — прошипел он. — Щас, погляжу в машине еще, там вроде барахло лежит.
Только теперь Антон в полной мере осознал, что его просто-напросто грабят! И кто?! Эти помойные ублюдки, которые не стоят даже пинка ногой. Он вскипел от ярости и возмущения — так, что даже затряслись губы.
— А ну-ка, отпусти руки, — тихо процедил он, глядя прямо в глаза рыжему.
— Щас! — рыжий ничуть его не испугался.
Антон хотел честно предупредить рыжего, что тот зря с ним связался, но ярость уже выплеснулась. Он стиснул зубы и двинул оборванца головой в переносицу.
Рыжий шумно вдохнул и подался назад. Антон размахнулся и ударил его в грудь — неуклюже, но очень сильно. Рыжий отлетел еще дальше.
Такое событие уже не могло остаться незамеченным. Люди начали останавливаться, послышались шумные комментарии. Однако с помощью никто не лез, все только смотрели.
Впрочем, Антон сейчас и не думал о помощи. Налетчики уходить не собирались. Это были люди того сорта, которых нужно избить до полусмерти, чтобы заставить отказаться от желания наказать «упрямого наглеца» в лице Антона.
