Михаил Тырин - Фантомная боль
— А для нас нет. История учит — все, что один человек может засекретить, другой может рассекретить. Пока эти процессоры не подделывают, но уже активно пробуют. Скоро научатся, и тогда...
— Уже научились, — пробормотал Антон, ошеломленный одним неожиданным воспоминанием.
— Что? — Анна прищурилась, на глазах превращаясь в офицера полиции.
Антон тут же пожалел, что проболтался. Ему вовсе не хотелось подставлять Леденца. Но деваться было уже некуда.
— Ты что-то знаешь про подделку «Хризолитов»?
— Я не уверен... — пробормотал Антон, краснея. — Просто недавно мне предлагали этот процессор за... Всего за восемьсот рублей.
— Да? Любопытно. — Анна говорила с наигранным равнодушием, делая вид, что это ей совсем неинтересно. Поняв, что Антон не хочет ничего рассказывать, она решила успокоить его.
— Ну ладно, — она встала, дружески тронув Антона за плечо. — Ты больше не злишься?
Антон улыбнулся и помотал головой.
— Это самое главное, — тоже улыбнулась Анна. — Ну пока. Мне пора идти.
Она повернулась и вышла из столовой своей легкой, юной походкой. На душе у Антона было светло и радостно.
x x x
Вечером, уже перед самым отбоем, к нему вдруг пришел Сергеев. Он молча кивнул на дверь, предлагая выйти на улицу и поговорить с глазу на глаз.
Антон сел на прохладную от вечерней росы скамейку, чувствуя себя неуютно.
Сергеев помолчал некоторое время.
— Вообще-то я Анну отругал, — сказал он наконец. — За болтливость. Она слишком много тебе наговорила — и вчера, и сегодня в столовой. Видно, нравишься ты ей... Она тебе верит. И я верю — больше, чем всем остальным ребятам.
— Больше, чем Самураю? — не удержался Антон.
— Ну... Самураю я тоже верю, — уклончиво ответил Сергеев. — Я вообще забочусь о том, чтобы мы все друг другу доверяли. Без этого ничего не получится.
— А что должно получиться?
— Преждевременный вопрос. Об этом, кроме меня, никто пока не знает. А что касается тебя, я особенно хочу, чтоб ты работал с нами сознательно, а не по принуждению.
— Да уж какая тут сознательность, — горько усмехнулся Антон. — Я к вам не просился. Та же самая тюрьма, только с веселыми прогулками.
— Нет, подожди. Постарайся понять меня правильно. Вот посмотри, вчера ты принял участие — пусть даже косвенное — в расследовании незаконной передачи технологической информации. Разве ты об этом жалеешь?
— Об этом — нет.
— Уверен, что нет. Ты даже в какой-то степени этим гордишься.
Антон пожал плечами. Почему-то не хотелось сознаваться, что он действительно гордится. В какой-то степени.
— Тебе единственному из команды этот вопрос не безразличен. Ты один знаешь, какое значение для страны имеет эта разработка. И кому, как не тебе, я могу верить?..
— Веришь — не веришь, — невольно усмехнулся Антон.
— Что?
— Есть такая детская игра «Веришь — не веришь».
— Думаешь, я с тобой играю, — удрученно произнес Сергеев. — Ладно, все равно словами я тебя убедить не смогу. Ты прав, насильно мил не будешь. Ну, а насчет вчерашнего вечера... Анна сказала: ты обиделся, что мы тебя... э-э-э... попросили удалиться.
— Э-э-э, выгнали, — вежливо уточнил Антон.
— Ну, пусть так. Но ведь было время, когда и меня выгоняли. А может, будет время, когда ты будешь меня также выгонять.
— Да уж конечно! — фыркнул Антон.
— Я серьезно. Все зависит от тебя. Ну, и от меня тоже... Я не преувеличиваю. Мы очень благодарны тебе за эту шифровку. Честно сказать, никакого фурора она не произвела, но подтвердила одно очень серьезное подозрение. Я хочу тебя отблагодарить.
«Как трогательно!» — мысленно посмеялся Антон.
— Я догадываюсь, чего тебе хочется больше всего.
— Очень интересно. Еще никто не угадывал моих мыслей.
— Тут и угадывать нечего. Вот мое предложение — даю тебе билет на самолет, деньги, и ты на пару дней летишь отдохнуть, скажем, в Анапу. Хочешь?
— Хочу, — ответил Антон, недоверчиво покосившись на Сергеева. — Вы серьезно?
— А как я еще докажу все, что я тебе сейчас наговорил?
— Я полечу один? Без конвоя?
— Ты полетишь один, у тебя будет достаточно денег, чтоб пожить в хорошей гостинице, посидеть в ресторане, взять водный мотоцикл напрокат и так далее. Но только два... ну, пусть три дня. Потом ты должен вернуться. Сам, без напоминания.
У Антона бешено застучало сердце. Он и не мечтал о такой возможности — два дня делать все что угодно, тратить деньги на что угодно и быть совершенно свободным.
— Но давай договоримся — ты полетишь после того, как окажешь нам одну услугу, — добавил Сергеев и выжидательно посмотрел на Антона.
— Я так и знал, — вздохнул Антон. — С этого бы и начинали.
— Можешь отказаться, — сразу пояснил Сергеев. — Можешь отправляться без всяких задержек. Но мое предложение тоже касается продажи поддельных «Хризолитов». Если ты не против, завтра мы проведем одно мероприятие, а после обеда ты уже будешь в самолете.
— Ладно, давайте, — махнул рукой Антон. — Какое мероприятие?
— Ничего сложного. Ты говорил Анне, что тебе предлагали дешевый процессор Мельникова. Завтра ты с двумя нашими людьми покрутишься по городу на машине и покажешь им этого человечка, договорились?
Антон почувствовал холодок в груди. Сергеев предлагал ему обыкновенное предательство — сдать своего же брата торговца. Это еще почище, чем громить ряды на рынке. Первым желанием было отказаться наотрез, встать и уйти, но... Он вдруг представил себе, как лежит на пляже — совершенно свободный и никому ничем не обязанный, как бродит по набережной среди яркой южной зелени, сидит в кафе и никуда не торопится...
Да черт с ним, с этим Леденцом! В конце концов, сам виноват — нечего связываться с «левым» товаром. Да и не будет с ним ничего страшного — уж Леденец-то всегда отмажется.
— Согласен, — тихо ответил Антон. В этот момент он почувствовал, как из души уходит что-то очень важное. — Только...
— Что?
— Не говорите ребятам, куда я поехал. Скажите, на учебу или... Ну, я не знаю.
— Конечно, — сказал Сергеев, вставая. В его голосе отчетливо слышалось облегчение. — Спокойной ночи.
x x x
Оба офицера были молодыми, веселыми и очень энергичными. Чисто выбритые, аккуратно подстриженные, в черных красивых костюмах, они внушали симпатию. Антон сидел на заднем сиденье машины и настороженно слушал, как они разговаривали между собой.
Они болтали о всяких пустяках и о вещах, совершенно непонятных Антону. В основном о внутрислужебных отношениях в их ведомстве. К Антону они отнеслись доброжелательно и даже несколько раз пошутили с ним. Тем не менее юн чувствовал себя скверно.
— Значит, на центральный рынок? — в очередной раз спросил сероглазый блондин, сидящий за рулем.
