Стивен Бакстер - Корабли времени
– Такое чувство, будто стоишь на громадном столе, – поделился я своими ощущениями с Нево. – Неужели мы по-прежнему внутри Сферы?
– Смотрите, – откликнулся Нево из-под зонта.
Закрутив головой по сторонам, я вначале не увидел ничего, кроме неба и солнца – с виду вполне земных. Но небо фактурой напоминало карту – или несколько карт, сложенных вместе. Я стал различать нечто за облаками. То, что я принял за дефект очков, было на самом деле мелкими крапинками, пятнышками, словно бы нанесенными акварелью: голубого, серого и зеленого цветов.
И только тут я стал понимать, что это.
Это было дальняя сторона Сферы, находящаяся за Солнцем… Пятна представляли собой океаны и континенты, горные хребты и степи – а может быть, и города! Замечательное зрелище – как будто множество земных карт сложились воедино. Сфера была настолько велика, что кривизна совершенно не чувствовалась. Казалось, я зажат между этими двумя слоями, меж массивами трав и крышей неба, где повис светильник Солнца.
– Не забывайте, что вы смотрите на расстояние орбиты Венеры, – предупредил Нево. – С такого расстояния Земля покажется точкой. Многие топографические массивы в несколько раз превышают размеры планеты.
– И, видимо, там есть океаны, способные поглотить планету. Представляю, какие геологические силы…
– Там нет никакой геологии, – перебил Нево. – Здесь все имеет искусственное происхождение, весь Внутренний Мир и его ландшафты.
Мне показалось, что он взбудоражен.
– В нашей истории многое развивалось иным путем, но одно осталось незыблемым: Это мир вечного дня, в отличие от мира, в котором живем мы – мира вечной ночи. Мы поделены между Тьмой и Светом, как и в той, вашей Истории.
Нево подвел меня к самому краю стеклянного диска. Он остался стоять на платформе с раскрытым зонтиком над головой. Я нерешительно ступил на траву. Под ногами чувствовалась твердая почва: необычное ощущение, после того как проведешь несколько дней на мягкой податливой поверхности пола Сферы. Трава была короткой и упругой, напоминая ту, что произрастает на морских берегах. Нагнувшись, я нащупал под ней сухую песчаную землю и выковырял из норки маленького жучка, который тут же вырвался и озабоченно скрылся из виду, зарываясь еще глубже в песок.
В траве шелестел ветер. Других звуков не было: ни пения птиц, ни звериного рева.
– Не особо плодородная почва, – заметил я Нево.
– Да, – ответил он. – Но она, – и снова жидко булькающее слово, которого я не понял, – восстанавливается.
– Как вы сказали?
Это симбиоз. Растения, насекомые и животные представляют собой единый механизм. Прошло всего сорок тысяч лет со времен войны.
– Какой войны?
Нево явственно пожал плечами, отчего шевельнулся его мех – явно перенятый у меня жест!
– О ее причинах уже никто не помнит. Все, кто воевал – и дети их – уже давно умерли.
– Но вы же сказали. Что этим никто уже давно не занимается, потому что нет причин для раздоров.
– Среди морлоков – да, – отвечал он. – Однако во Внутреннем мире… Это был само разрушающийся мир. Достаточно одной бомбы. А их было много. Земля была разрушена – и все живое на ней истреблено.
– Но как же растения, мелкие животные…
– Все, до основания. Поймите, погибло абсолютно все живое. Осталась только трава и насекомые – и так повсюду, на миллионы квадратных миль. Только теперь эти земли в безопасности. Им уже ничего не грозит.
– Нево, а что за люди здесь живут? Они похожи на меня?
Он ответил не сразу.
– Подобные вашем архаическому варианту. Здесь есть колония реконструированных неандертальцев, которые уже освоили религии исчезнувшего народа. Есть здесь и такие, что ушли в развитии дальше, чем вы, но и отличаются от вас не меньше нашего. Сфера огромна. Вы можете выбрать себе колонию по вкусу. Если пожелаете.
– Кхм. Не уверен, что у меня есть такое желание. Этот огромный мир давит на меня, Нево. Но, может быть, стоит сначала все посмотреть, прежде чем я выберу место, где мне суждено провести остаток жизни? Вы меня понимаете?
Он не стал спорить. Похоже, больше всего ему хотелось поскорее выбраться из этого светлого мира, залитого Солнцем.
– Прекрасно. Когда захотите увидеть меня снова, вернитесь на платформу и произнесите мое имя.
Так началось мое самостоятельное путешествие по Внутреннему миру Сферы.
В этом мире вечного дня трудно было измерить происходящее время. Если бы не мои карманные часы, я бы, наверное, потерял чувство времени. Да и смысла в нем здесь не было: день не сменял ни вечер, ни ночь, ни закрывающие Солнце облака. Я обзавелся календарем и стал отмечать проходящие сутки.
Нево оставил мне на платформе обычное жилище – четыре непрозрачных стены, подносы с водой и сыром. Было там небольшое окно и дверь. Достаточно было поставить пустой поднос на платформу – и спустя несколько секунд появлялся новый, заполненный провиантом. Ничего не поделаешь, это был единственный для меня способ выживания. Таким же образом «окуная» предметы в поверхность платформы, можно было получать их обратно чистыми, чем я и воспользовался, чтобы приводить в порядок обувь и гардероб. Нево показывал, что точно так же можно было мыть руки, но на это я не решился – опускать непонятно куда руки, а уж тем более лицо было выше моих сил. Так что я продолжал полоскаться водой.
В отсутствие бритвы я зарос пышной бородой, в которой уже просматривалась седина, указывая на то, что время идет.
Нево показал, как пользоваться очками. Нажав определенным образом на линзы, можно было приближать самые далекие предметы, как в телескопе. Я не преминул этим немедленно воспользоваться. Резкость была такой, что недостижима ни в подзорной трубе, ни в телескопе.
Первые дни своей одинокой жизни я гулял босиком по траве и покрывался бронзовым загаром. Временами начинало казаться, что я нахожусь на курорте, где-нибудь в Богноре.
Вечером я возвращался в свою хижину и как только закрывалась дверь, засыпал подоткнув под голову сложенный сюртук.
Большую часть времени я проводил в разглядывании Внутреннего мира в увеличительные очки. Я сидел на краю платформы или же валялся на траве с сюртуком, подстеленным под голову, бороздя взором небо, похожее на карту.
Это была экваториальная зона, почти типично земной ландшафт. Сравнительно узкая (в масштабах Сферы) полоска шириной в несколько миллионов миль. Там в небе, были странные пятна серебряно ледникового цвета, просвечивающие замершими морями, мне удалось разглядеть также оранжевую кляксу овальной формы непонятного происхождения – быть может, осенние леса, или прерии, или просто лесные пожары. Здесь, на экваторе, воздух был гуще, а гравитация сильнее. Похоже, этот экваториальный район был необитаем. Пустыни и океаны, в которых можно было утопить землю, сияли на Солнце фантастическим блеском. Эти пустоши земли и воды разделялись мирами-островами, районами размерами чуть больше земли.
