Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2
— Спасибо, — перебил собеседницу заинтригованный Дар, — клубы мне без надобности. («Умри, если хочешь», м-да!..) Где находится ваша станция? Я просил дать выход на спутники Юпитера.
— Вы находитесь на Гавиале.
— Разве есть такой спутник?
— У Юпитера более ста спутников. Гавиал — один из них, открыт в две тысячи пятом году.
— Понятно. Каковы его размеры?
— Диаметр — два километра триста шесть метров.
— Блудный астероид…
Голос поперхнулся, инк переваривал слово «блудный». Но вежливости не потерял:
— Что вас еще интересует?
— Значит, ваша станция еще способна содержать живущих?
— «Абрамс» имеет автономную систему жизнеобеспечения с полным циклом утилизации отходов. Она может обеспечить всем необходимым четыреста тридцать человек. В настоящее время на ее территории проживают четверо.
— Станция имеет зону отдыха и обзора?
— Разумеется, и не одну. На станции имеются два общих визинг-зала, один из которых разрушен и заблокирован, а также двенадцать малых башен наблюдения.
— Как пройти в уцелевший визинг-зал?
— Я провожу вас.
Одна из стен кабины растаяла. Дар вышел в коридор и едва сдержал восклицание: пол коридора вдруг поплыл вперед, набирая скорость. Побежали мимо стены коридора, он изогнулся — раз, другой, третий — и вынес невольного пассажира в большое помещение с прозрачной куполовидной крышей. По-видимому, это и была зона отдыха, одновременно служащая залом визинга, то есть залом обзора и наблюдения. Зал представлял собой нечто вроде луга, заросшего травой и цветами, по которому бежали десятки пересекающихся тропинок. Имелись также несколько открытых веранд и беседок, пустующих в данный момент.
Прозрачная крыша зала была поделена на две части — черную, с россыпью звезд, и зеленовато-палевую, с пятнами и струями белого, серого и голубоватого цвета. Дар не сразу сообразил, что эта похожая на пухлое облако стена на самом деле является Юпитером. Точнее — только краем гигантской планеты, освещенным солнцем.
— Святой наставник! — прошептал Дар, завороженный зрелищем. Конечно, в гимнасии и потом, в универсалии, он изучал астрономию и видел панорамы планет Солнечной системы, но одно дело — смотреть учебный фильм, другое — наблюдать грандиозное прохождение Юпитера с расстояния всего в двадцать три тысячи километров.
Гавиал — трехосный каменный эллипсоид, приспособленный для обитания людей, — слегка повернулся, Юпитер полностью закрыл «небо» планетки, и на его пушистом фоне просияли голубым огнем еще два спутника, побольше и поменьше.
— Проводник, — позвал Дар.
— Весь внимание, — отозвался невидимый гид станции тем же грудным контральто.
— Что это за спутники?
— О каких спутниках идет речь?
— Я вижу две голубых звезды на фоне Юпитера.
— Это Кармен и Сюита.
— Астероиды?
— Их размеры…
— Не надо. Они заселены?
— Не имею сведений.
— А какие ближайшие спутники заселены людьми?
— На Каллисто располагается база спасательного флота. На Европе — только научно-исследовательские центры и станции.
— Сколько лет?
— Не понял.
— Человек обжил Солнечную систему еще в двадцать четвертом веке, а на Европе до сих пор находятся исследовательские станции? Что они там изучают?
— Европа заселена.
— Кем? — теперь уже не понял Дар.
— У меня нет полного интенсионала по данной теме, однако, насколько мне известно, в глубинах подледного океана Европы существует жизнь.
Дар вспомнил, что в Хрониках упоминалась Европа, один из Галилеевых[4] спутников Юпитера, в связи с открытием на ее поверхности неких следов высокотехнологической цивилизации, существовавшей задолго до появления человечества. Но о жизни, а тем более о разумной жизни, Хроники ничего не говорили. Впрочем, вполне возможно, Дар просто не учил эту область космической истории человечества. Случалось и ему пропускать занятия в гимнасии.
— Что еще ты знаешь о жизни на Европе?
— Ничего, — лаконично ответил гид.
— Что ж, и на том спасибо. Мне пора.
Дар кинул последний взгляд на громаду Юпитера, нависшую над планеткой, которая принадлежала Союзу Одиноких Сердец, и вынул из сетки сферу кэнкона. Он уже почти освоился с этой удивительной машиной, способной перемещать в пространстве живых людей и «внедрять» их в сеть действующих линий метро. Еще более удивительным казалось то обстоятельство, что люди, владевшие технологиями изготовления подобных машин (а это были технологии класса «Джинн» и «Аладдин», как говорил наставник), не смогли сохранить свою популяцию и ушли со сцены истории, оставив самостоятельно думающими и работающими в течение сотен и тысяч лет многие технические сооружения.
«Колодец» с пушистыми зыбкими стенами, далекие звездочки и шарики планет, повисшие в бездне. Мягкий голос оператора:
«Переход открыт. Назовите координаты конечного портала».
Дар хотел было сказать: «Неси меня домой», — но вместо этого у него вырвалось:
— Ты можешь переключаться на межзвездный уровень?
— Без проблем.
— Где находится ближайшая станция метро этого уровня?
— В моем реестре всего два миллиарда звездных объектов, имеющих станции метро. Более половины из них давно отключены, в том числе — ближайшие к Солнцу: системы Сириуса, Спики, Ван Маанена и другие. Ближайший работающий терминал метро располагается на поверхности коричневого карлика Шив Кумар, в сорока световых годах от Солнца.
— Что такое коричневый карлик?
— Звезда массой от одной сотой до одной десятой массы Солнца, с температурой поверхности менее двух тысяч градусов. Такие звезды испускают преимущественно инфракрасное излучение.
— Это уже и не звезда вовсе, — пробормотал заинтересованный Дар, — а большая планета. Хотя все равно находиться на ее поверхности неуютно. Или там тоже есть жизнь?
Оператор кэнкона вежливо промолчал.
— Ясно, — взбодрился чистодей, — этого ты не знаешь. У меня есть возможность побывать на этом карлике?
— Разумеется.
— Поехали!
Свет в «колодце» померк, сознание сжалось в линию, в точку, в ничто и возродилось вновь, как воздушный шарик в толще воды.
Дар ожидал, что увидит стены тесной кабины метро, одинаковой для всех терминалов сети мгновенного транспорта, но вместо этого обнаружил обширное пространство, ограниченное конусовидной поверхностью. Стоило ему появиться внутри конуса — диаметр основания около пятидесяти метров, высота — метров двадцать, — как сработали светильники и помещение залил неяркий приятный свет сродни солнечному.
