"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 8 (1967-68 г.)
– Теперь начнут станцию громить! Бежим! - закричал Митя. Но девушка не сдвинулась с места.
– Нет, - сказала она тихо. - Они идут к морю.
– Не может быть! - прошептал, догадываясь, Митя. - Но почему?
– Не знаю. Ничего не знаю.
Самуры, не обращая на них внимания, подобно горному потоку катились к берегу океана, навстречу прибою. Его древняя никогда не смолкающая песня сливалась с торжественно-мрачным напевом рожков. Когда первые ряды самуров во главе с вожаком вошли в кипящую полосу прибоя, Митя, следовавший в хвосте лавины, опять схватился за голову и застонал:
– Какой же я был идиот! Вообразил, что все так легко и просто. Какой идиот!
Трубный рев самуров, достигнув к концу пронзительной ноты, мгновенно обрывался, едва их накрывала вода. В тот момент, как последняя группа подошла к линии прибоя, Волков неожиданно бросился вслед за ними.
– Что ты задумал? - вскрикнула девушка, пытаясь остановить его. - Разве их удержишь?
– Один, хотя бы один экземпляр… - сдавленно восклицал Митя - Для науки! Мы…
Он вырвался из рук Валентины и очертя голову прыгнул в воду. Поскользнулся и упал, захлебываясь в горько-соленой купели. Ему удалось схватить за ногу последнего из самуров, уже почти погрузившегося в воду. Но удержать не смог. Никто не смог бы. Громадный, целенаправленный порыв был в этом последнем стремлении пришельцев. Какой-то новый, порожденный метаболитом инстинкт неодолимо гнал самуров в извечную колыбель жизни - в океан.
Подавленные и растерянные, просидели они весь остаток дня на берегу лагуны. Дул теплый северный ветер, ярко светило солнце, но небу бежали пухлые облачка. Как будто никогда и не было на свете никаких самуров. Они ушли в безбрежное синее лоно океана и унесли с собой свою неразгаданную тайну.
* Метаболит - химическое вещество, способное подавлять (угнетать) деятельность ферментативной нервной системы организмов.
В. Михановский. Удача
Шеф, вертя в руках мельхиоровую зажигалку, бросил наметанный взгляд на посетителя. Странный субъект! Нагрудный номер, антенна - все как положено. Плечи квадратные. Такие атлеты теперь в цене. Можно бы, конечно, взять его. В закрытый отсек, поближе к излучению. И подальше от инспекции, которая в последнее время лезет куда не следует. Слушая монотонный, будто сонный голос посетителя, шеф с привычной злобой подумал о своих исконных врагах из инспекции. Их, видите ли, волнует безопасность этих белковых истуканов! Не хватает солдат для армии республики! А кто же полезет под нейтронные пучки?
Положим, заставить белкового болвана не так уж сложно. Несколько катодных разрядов - желательно на затылке, - и он становится послушным как овечка. Хотя это и не совсем по правилам, зато выгодно.
Но чтобы добровольно, как этот?…
Шеф снова глянул на посетителя. Чертовски нужен фокусировщик на новую схему. Автоматика на нейтрино влетит в копеечку. Человек? Их сколько угодно, предлагающих свои услуги. И недорого… И инспекцию обмануть с ними куда легче. Но слишком уж это недолговечный материал - человек. А обучить новичка - не так-то просто.
Конечно, для участка «тот свет» наиболее подходящая фигура - белковый балбес. Но куда там! Послушать только этих демагогов из инспекции, так нужно отдать последнюю сорочку «нашим младшим братьям».
Попробовать, что ли, в самом деле?
Шеф наморщил лоб. Похоже, что не провокатор. Пожалуй, бледноват - видно, сердце на исходе. Ну, это ничего - лишний аккумулятор для него найдется. В крайнем случае потом отработает. И все-таки странный он, этот белковый…
– Кстати, как твоя кличка? - спросил шеф.
– Кличка? - растерянно переспросил посетитель, качнув антенной.
– Ну да, как тебя нарекли на биоцентре, после того как слепили?
– Простите, босс… я не расслышал… энергия на исходе… моя кличка - Рыжик.
– Странная кличка. Мне подобные не встречались, - заметил шеф.
– Меня прозвал так человек-воспитатель еще на учебном полигоне, - торопливо пояснил Рыжик, жалко улыбнувшись, - с тех пор кличка и прилипла.
«На его щеки пошел первоклассный пластик, - подумал шеф. - Какая тонкая мимика! Она отражает малейшие движения мысли». Шеф даже почувствовал некое подобие жалости при мысли о том, что так здорово обученный робот вскоре попадет под смертоносное облучение.
– Работать придется в две смены, - сказал босс. - У компании пока нет второго фокусировщика на нейтрино. Зато жетонов будешь получать вдвое больше. А отдых тебе ни к чему, верно?
– Не совсем, мистер…
– Как это? - глаза шефа округлились от удивления.
– Мне нужно иногда расслаблять мышцы, чтобы не терять равновесия.
– И часто?
– Нет, хотя бы раз в сутки…
– Ну, это не беда. Ладно, я беру тебя, робби, - заключил щеф. - За оплатой компания не постоит. Завтра с шести утра можешь заступать.
Но Рыжик не спешил уходить.
– Нельзя ли мне сейчас получить аванс? - сказал он. - Хотя бы с десяток жетонов…
– Гм… аванс, - повторил шеф и подозрительно посмотрел на собеседника. - А зачем он тебе?
– Видите ли, человек… Я думал зайти в радиомастерскую… Блок памяти пошаливает.
– А! Это похвально, - одобрил шеф. - Работник должен наниматься в полном здравии. «И тебя не придется ремонтировать за счет компании», - мысленно добавил он.
Рыжик глядел на шефа, ожидая ответа.
– Ладно, ступай в кассу за своими жетонами, - великодушно разрешил босс. - С богом, до завтра! - И он потянулся к видеофону, чтобы отдать соответствующее распоряжение.
Из холла административного корпуса медленно вышла фигура с квадратными плечами. Придерживаясь за выщербленные гранитные перила, она опустилась вниз и, покачивая на ходу головной антенной, двинулась к выходу.
– Глянь-ка, - подтолкнул Гунмор подчаска, - вышагивает, словно он здесь хозяин.
– Много воли они забрали, эти белковые скоты, - сказал рослый подчасок, сплюнув.
– А людей, пожалуйста, выбрасывают за ворота, - добавил Гунмор.
– Где уж человеку за ними угнаться. Мне рассказывал парень из четвертого отдела, что они, белковые идолы, устали не знают.
– Они вкалывают, пока не разорвется сердце.
– А ты что, разве не так трудишься на Уэстерн-компани? - неожиданно ухмыльнулся подчасок.
– Не болтай лишнего, - строго оборвал Гунмор. - Кругом ищейки компании… Ишь, походочка!…
Последнее восклицание относилось к фигуре, которая, обогнув клумбу с огненными настурциями, направилась прямо к ним.
