"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 8 (1967-68 г.)
Тогда весь научный материал вместе с несколькими «орешками» предложили «разгрызть» самому большому электромозгу в Институте Общих Проблем. Тут с ними и познакомился Брейт, руководитель кибернетической группы. Программирование шло ежедневно, но через несколько дней машина запросила новые данные, которых у Брейта не было. Короче, сдвинуться с места не удалось. Впрочем, это можно было предвидеть, потому что ни одна машина не может выдвинуть самостоятельную гипотезу, особенно при таких скудных знаниях о предмете.
Мысли Брейта снова вернулись к короткой истории грактитов. Первый был обнаружен полтора месяца назад. С той поры все проклинали их за погубленное время, за бестолковость дела и так далее, тем не менее загадка влекла к себе своей тайной и надеждой на сенсационную развязку.
«А существует ли разгадка в пределах возможностей современной науки? - задумался Брейт, объезжая выбоину в асфальте. - Если согласиться с космическим происхождением грактитов, то перед нами откроются неограниченные возможности и неизвестно, куда следует направить поиски».
Асфальт внезапно кончился, и дорога перешла в лесную просеку, наезженную колесами грузовых машин. Тут Брейт впервые поймал себя на «недозволенных» мыслях. Тогда он решил лучше контролировать свои мысли, так как ему не хотелось начинать отпуск с грактитами в голове. Включив радио, Брейт сосредоточил все внимание на управлении машиной.
На правой стороне дороги виднелся большой желтый указатель: «Въезд в лес воспрещен». Перед зарослями, местами вырубленными, виднелась ограда из двойной сетки. Проехав еще несколько ярдов, Брейт заметил на дороге силуэт охранника с автоматом у пояса. Широко расставив ноги, солдат как бы нехотя помахивал правой рукой с красно-белым диском для остановки автомобилей.
– Нет проезда, - сказал он устало, когда Брейт затормозил в нескольких ярдах от него.
Из-под высокого шлема на шею его текли струйки пота. Только сейчас Брейт почувствовал, как его обволакивает липкий студень неподвижного воздуха. В такую жару куда приятнее ехать в машине, с ветерком. Поэтому Брейт рассердился за задержку.
– Но ведь раньше этих знаков не было! - буркнул он раздраженно.
– Это со вчерашнего дня… Вам нужно проехать две мили обратно и свернуть на Монтероэ.
«Хорошо, что две», - подумал Брейт, собираясь дать задний ход, чтобы развернуться в узком месте дороги.
– А что такое? - спросил он. - Маневры какие-нибудь?
– М-м… Нет… Только… - начал солдат, но потом задумался и официальным голосом закончил: - Военная тайна.
И чтобы скрыть нарушение правил, ибо он вступил в разговор с посторонним лицом, а может быть, и просто из любопытства, он потребовал:
– Ваши документы!
Он долго разглядывал их, потом прочел вполголоса:
– Доцент Уильям Брейт, Институт Общих Проблем, Мертон.
Он оглядел Брейта, снова взглянул на документы и сказал:
– Та-ак. Подождите.
Подойдя к кустам, он достал оттуда переносную коротковолновую радиостанцию. Поговорил с кем-то негромко и вернулся к машине:
– Майор просил вас связаться с ним. Они только что звонили вам, то есть в Институт. Вы знаете об этом?
– Как раз с сегодняшнего дня я в отпуске. А что за тайна такая?
– Неизвестно. Что-то случилось на четвертом контейнере. Вы узнаете все от майора.
Разговаривая, он подкидывал на ладони маленький закругленный предмет. Брейт уставился на его руку как загипнотизированный.
– Где вы это взяли?
– Камешек?… Здесь где-то нашел.
– Дайте его мне!
– Пожалуйста, если хотите.
Это был грактит. Еще один для коллекции. «Всюду эта дрянь меня преследует. Даже здесь…» - подумал Брейт, пряча «камешек» в карман.
Он был заинтригован. Что за история? Чего хочет Армия от Института?
– А что, собственно, тут находится? - спросил он, указывая на лес и проволочную ограду.
– Не знаете? Центральный Склад Радиоактивных Изотопов… Проезжайте еще полмили прямо, там будут ворота и караулка. Вас пропустят.
Майор был изысканно любезен, хотя его и тревожила ситуация, которую он оценил как непонятную и, возможно, небезопасную.
– У нас здесь радиоактивные материалы, - сказал он. - Они хранятся в бетонных, изолированных свинцом контейнерах, имеющих форму колодца. Территория у нас обширная. Третья зона, где радиация выше допустимых пределов, занимает площадь в четыре квадратных мили. Все операции там выполняются с помощью дистанционного управления с поста, расположенного в первой зоне, то есть здесь. Во второй зоне можно находиться только в защитной одежде и ограниченное время. И вообразите, что в этой третьей зоне в одном из контейнеров что-то зашевелилось! Сначала мы подумали, что в бетонный контейнер упал медведь или еще какой-нибудь лесной зверь. И именно в тот контейнер, который несколько дней назад мы загрузили значительным количеством стронция-90… Однако наше предположение бессмысленно; хотя контейнер перед этим действительно был открыт, но перед наполнением его тщательно проверяли с помощью телевизионных камер, а погрузка контролировалась монитором, ничто не могло бы ускользнуть от нашего внимания… Будь это даже лесная мышь, скажите, как она могла бы приподнять бетонную крышку контейнера весом в две тонны? Дело в том, что вчера один из наблюдателей случайно заметил - конечно, на телеэкране, - что крышка четвертого контейнера поднялась на несколько дюймов вверх и снова опустилась, будто кто-то хотел ее поднять и не смог.
– Может быть, это и в самом деле какой-нибудь лесной зверек? - неуверенно спросил Брейт.
– Что вы, профессор! Невозможно, чтобы живая тварь выжила несколько дней при такой радиации! А контейнер закрыт вот уже целую неделю!
«Что мы знаем о радиации?» - привычно подумал Брейт. Жара совершенно лишила его желания задуматься даже над самой интересной задачей.
–А может быть, солдату показалось? Сейчас такая жара. Мало ли что могло ему померещиться?
– Верно. Ему-то могло померещиться. А вот кинокамера не подвержена оптическим галлюцинациям. Движение крышки контейнера повторялось дважды: вчера и сегодня. Камера работала целый час и точно все зарегистрировала. Похоже было, будто на кипящем чайнике прыгает крышка.
– А не выделяется ли там какой-нибудь газ?
– Это ничего не объясняет, контейнеры не герметичны. Впрочем, представляете ли вы, какое должно образоваться давление, чтобы поднять такой вес? Нет, я думаю, что все это не так-то просто. Я позвонил в Штаб и к вам в Институт. Они пообещали прислать комиссию, но мне кажется, что они отнеслись к моему сообщению без должного внимания и не очень торопятся. В этом случае вся ответственность ложится на меня.
