Сергей Куприянов - Галоп
Он согнул в локте левую руку с закрепленным на ней коммуникатором – сегодня утром Тауберг выдал – и стал неловко нажимать на кнопки, сбиваясь и начиная вновь. Больше всего он не хотел нарваться на Кинг-Конга, и, наверное, именно поэтому именно его код все время всплывал в памяти. Наконец, сообразив, что можно воспользоваться общим меню, вызвал врача.
– Это я, – сказал он, когда лицо эскулапа появилось на экране. – Хочу вот к вам зайти.
– Ну и в чем дело, заходите.
– Так вас нет.
– Это, может быть, бога нет, хотя тоже вопрос, а я точно есть. Вы где?
– Тут, у медблока.
– Понятно. – И отключился.
Хорошие тут порядки. И народ ничего, вежливый и гостеприимный. Воспитанный, можно сказать.
Тут дверь лабораторного блока открылась и из-за нее показался доктор, облаченный в халат и резиновые перчатки.
– Прошу, – не слишком ласково пригласил он. – Что еще произошло?
– Ничего пока. Хотел с вами переговорить по поводу…
– Да заходите же! Жарища тут.
Макс поспешил воспользоваться приглашением и вошел внутрь, где действительно было куда прохладней, чем снаружи. За его спиной щелкнул замок.
– Я на минуту. Хотел с вами поговорить по поводу успокоительного, – поспешил объяснить цель своего прихода. – Не знаю, что происходит с животинками, но если так будет продолжаться, может, стоит попробовать увеличить запас лекарств.
– Да? Это каким же образом? – довольно ехидно поинтересовался врач.
– Насколько я знаю, корабль все еще на орбите. Не знаю что там у них за груз, но, думаю, если командир к ним обратится, то они поделятся своими припасами.
– Да вы садитесь, – показал доктор на стул. А что, вы предполагаете, у них это может быть надолго? Я имею в виду лошадей.
– Не знаю. – Макс, не скрывая интереса, огляделся. – С подобным я не сталкивался.
– А вы вообще давно… Ну, с ними. Я имею в виду, работаете.
– Сколько себя помню.
– Вот как. – Том Иванович сел напротив и пожевал губами. – Выпить хотите?
– Попозже. Кстати, приглашаю. Прямо сейчас. Я привез кое-что.
– Джина нет?
– Есть. Кстати, содовая тоже.
– Отлично. Лед я обеспечу. В сущности, я готов.
Он начал стягивать с рук перчатки, проявляя признаки нетерпения. «Алкаш», – подумал Макс, наблюдая за этими торопливыми движениями.
– Так что насчет лекарств?
– Лекарств? Господи! Ну звякните Ларуссу, пусть занимается.
– Том Иванович…
– Том! Просто Том. Надоело мне это все! – доктор зло швырнул перчатку в угол, где стоял приличных размеров никелированный бак с закрытой крышкой. Макс проводил этот полет взглядом и с удивлением увидел, как при подлете к емкости крышка открылась, приняв «посылку», после чего вернулась на место с мягким чмоком.
– Том, мне, честно говоря, не хочется сегодня обращаться к нему с такой просьбой.
– Просьбой?
Доктор секунду или две смотрел на него с любопытством, а потом загоготал, от натуги краснея лицом.
– Просьбой? Ну вы дали! – И снова пароксизм смеха. – Просьбой… Да вы ему карьеру спасаете! Если эти скотины взбунтуются… Ох… Хотел бы я видеть. Ладно, что от меня надо? За стакан джина я готов хоть голышом маршировать.
Ну точно алкаш. И как такого сюда отправили?
– Скажите ему. Пусть свяжется с кораблем. Успокоительные, наркотики. Я не знаю что, вам виднее. Я вам серьезно говорю, ничего подобного я у массипо не видел.
– Боитесь? – въедливо спросил Том, вставая и расстегивая халат.
– А вы? – внезапно разозлился Макс. – Сами-то не боитесь?
– Я? Еще как! Черт его! Где мой ком? Куда я его, что б он, сунул?! Слушайте, дайте ваш. Пока тут найдешь…
– Вон лежит, – показал Макс на стеллаж у входа. Теперь было ясно, что доктор пьян.
– А-а, спасибо. Кстати, хотите совет? Никогда не снимайте с себя эту штуку. Никогда! Тут один снял… – Он неловко пытался прицепить на себя коммуникатор. – И что же? Съели!
– Давайте помогу.
– Не надо. Настоящий военный врач в любой момент должен быть готов исполнить свой долг и обрезание. Вы никогда не видели, как делают обрезание взрослым мужчинам?
– Нет. И, главное, никогда не хотел.
– Да? Странно. Мне казалось, что у вас большие интеллектуальные запросы. А вы и правда чемпион?
– Бывший. Командиру…
– Да помню я! – Доктор таки справился с коммуникатором. – Господин полковник? Я, да. Мы тут с новым тренером обсудили ситуацию с животными. Словом, есть проблемы. Требуется запросить корабль на наличие у них транквилизаторов. Наших запасов недостаточно. Пока он еще здесь.
– Вы уверены? – прозвучал отчетливый голос Кинга.
– По крайней мере есть такая опасность. Полагаю, нам они не откажут. Любые успокоительные. Мы, как военная база особого режима деятельности, вправе получить любую потребную нам помощь в необходимых количествах. Седативные, наркосодержащие – все, что есть в наличии.
– Допустим. А что с ДНК?
– Сто процентов!
В боксе повисла нехорошая тишина. Макс не мог видеть лица полковника, зато он прекрасно видел доктора, лицо которого стало вдруг не то что трезвым – застывшим. Такое бывает у вышедших в тирах спортсменов, когда-то бывших большими и знаменитыми, которых время от времени по случаю приглашают на торжественные мероприятия, где они, играя, а может и в самом деле веря, изображают одновременно демонстративное достоинство, приличную скорбь и остаточную гордость. Некоторые, говорят, неплохо этим кормятся.
– Спасибо, – прозвучало после паузы.
– Пошли. Мавр сделал свое черное дело. Да, лед! Не в службу. Вон там в холодильнике лоток стоит. Расколоть чем найдется?
Макс неопределенно пожал плечами и достал из морозильной камеры емкость со льдом килограмм так на пять весом. Внутри остались еще две такие же. Широко тут гуляют.
– Скажите, чемпион. Ничего, что я вас так называю?
– Тогда уж лучше бывший, – без особого энтузиазма ответил Макс, прижимая к себе холодный бюкс, отчего по коже побежали мурашки. Сколько же там градусов-то?
– Бывших чемпионов не бывает. Бывают бывшие военные, бывшие бургомистры, бывшие проститутки, но чемпион – это навсегда. Потому что это не должность, не звание – это титул. Вы не будете против, если к нам присоединится наш, точнее, где-то даже ваш коллега?
– Коллега?
– Нет, не чемпион, конечно, – поморщился доктор. – Я про Винера. Некоторые называют его гробокопателем, но я вас уверяю – ни одной могилы он не вскрыл.
– Пусть приходит. Но с него анекдот. Или хорошая история, – решительно заявил Макс, чувствуя себя в полном праве.
