Алла Марковская - Волны. Сэнп
Милэн обернулась — незнакомка… О Мать Вселенная… да это же Лэнора!.. В светло-сером костюме, чистая, изысканная, чужая, злая. Вот только глаза были живыми, человеческими, покрасневшими — плакала.
— Лена?.. — выдавила из себя Милэн и попыталась повернуться к ней на вертком высоком стуле, попробовала опереться об барную стойку, промахнулась, едва удержалась, чтобы не упасть, глупо хихикнула, взяла в руки бокал, спросила, — хочешь коктейль? Вкусный…
Лэнора резким движением попыталась выбить стакан из руки Милэн, та едва успела убрать коктейль, было не столько жаль спиртного, как руки золовки — порежется. Лэнора нанесла второй удар, и стакан полетел в сторону бармена. Бармен привычно пригнулся, битое стекло и брызги.
— Где он?! — Крикнула Лэнора, даже не заметив, что ее кровь капала на дорогую ткань изысканного костюма. — Он украл моего сына!
Милэн протрезвела…
— На корабль напали. Лена… Работорговцы. Мы ищем. Он не мог бы забрать у тебя сына. Он ведь тебя любит.
Милэн объясняла ситуацию Лэноре, но та ей не верила, смотрела на сестру мужа, как на лютого врага.
— Перед его отлетом мы говорили о разводе… — бросила Лэнора сквозь зубы.
— Гэл скорее навредит себе, но не тебе. Это стечение обстоятельств. Калтокийцы сейчас проверяют все рынки рабов, о которых мы знаем. Их найдут…
— Я должна побывать на корабле моего отца, на том, который захватили пираты…
— Он взорван…
В глазах Лэноры появилось отчаяние, плечи опустились, голова поникла:
— Они погибли? — жена Гэла едва не упала. Милэн вскочила на ноги, попыталась подержать родственницу, но Лэнора ее оттолкнула, — ты всегда хотела, чтобы он бросил меня… — отвернулась и пошла к выходу. За ней тенью следовали два огромных аросца — телохранители.
Обитатели и посетители тэдрола расступались перед гигантами, сопровождающими тонкую, невысокую, белоголовую женщину. Лэнора уходила.
— Они живы! Лена! — крикнула Милэн ей в спину. Лэнора вздрогнула, но не обернулась, — он не позволит сыну погибнуть! — но женщина ушла, она не верила сестре своего мужа.
Бармен осторожно выглянул из-за стойки:
— Эти аристократы так несдержанны…
— У нее сын пропал, — прошептала калтокийка, — и муж…
— Капитан! Вылетаем! Мы заправились! — крикнул элсар, у входа в бар.
Милэн бросила пятьдесят тэстолов на стойку:
— Сдачи не нужно, купите новый стакан.
— Легкого пути, капитан, — пожелал ей бармен.
— Спасибо… — буркнула калтокийка. К плохому настроению прибавилась головная боль. Все усилия напиться насмарку. Да еще совесть проснулась… Но ведь Гэл и вправду не специально пропал!
* * *Скалы, деревья, корнями вросшие в камень, узенькая тропка, где два коня не разминутся, и шелест молодой зеленой листвы над головой — шепот гайи:
— «Здравствуй…. Куда идешь?.. Я укрою тебя от дождя, и от ветра, но как тебе укрыться от себя самого?.. Волн».
Рыжий конь размеренно шагал, Гэл приноровился к раскачиванию в ритме конского шага, тем более седло было удобным, глубоким. Айрэ уснул. Гэл одной рукой держал кожаный повод, другой рукой обнимал спящего ребенка. Неподкованные копыта мягко ступали по утоптанной почве тропы. На ветвях пели птицы, где-то за деревьями зарычал незнакомый зверь.
Гэл и сам едва не уснул. Рыжий почувствовал, что всадник перестал его понукать и решил было совсем остановиться… Когда перед ним возникло нечто похоже на большого волка, стоявшего на двух ногах. Запах зверя, запах страха заставил рыжего жеребца пронзительно заржать и взвиться на дыбы. Гэл едва не упал, но, схватившись за гриву, сумел удержаться в седле вместе с сыном. Айрэ от неожиданного рывка проснулся, спросонья испугался, внезапно ускользающая земля и конская грива, которая воспринялась как змея. Малыш вскрикнул, зажмурился и вцепился в кожаную безрукавку отца мертвым хватом. Гэл пытался успокоить испуганного коня, но жеребец продолжал клацать зубами и пятиться назад. Чудище стояло на тропе, преграждая путь. Нервный жеребец перестал пятиться, задрал повыше голову, прижал уши и стоял, перебирая длинными ногами, взбивая пыль, дышал он тяжело, нарочно раздувая ноздри, наверно, жалел, что не может плеваться огнем, как его дальние родственники, планетарные драконы.
Гэл присмотрелся к явлению на дороге. Оборотень в старом грязном меховом плаще, куцая борода на вытянутой челюсти, длинный клыки, с клыков капает пена, красные глаза светятся чрезмерно показательной магией. Лицо, которое можно было назвать и мордой, заросло редкой черной шерстью, лохматые руки с белыми когтями держали посох. Набалдашник посоха вырезан из желтоватой кости, изображал оскаленную голову волка, в глазницах костяной головы красные камни, и эти красные камни светились…
Гэл хмыкнул.
Айрэ рискнул открыть глаза и сразу же закрыл:
— Ой…
— Не бойся, маленький, это простой перевертыш… — прошептал Гэл, — он не страшный.
— Папочка, я его боюсь, — шептало в ответ дитя Тэйла, — он злющий…
— Ты, главное, с Огонька не свались, а со злющим перевертышем я поговорю…
Полулюдь заговорил неожиданно:
— Что смотришь? Сползай с коня и иди себе… А детку свою оставь… На закусь, — и чудище засмеялось-закаркало в стиле пошлых второсортных фильмов ужаса.
Гэл послушно спрыгнул с коня. Знал, Огонек не обидит Айрэ. Конь снова попятился, отступая назад. Айрэ схватился и гриву и поводья, как утопающий за соломинку.
Перевертыш смерил взглядом Гэла, хмыкнул:
— Иди, иди, не держу…
— Ты кто? Урод… — негромко спросил Гэл.
У перевертыша оказался прекрасный слух, он прорычал:
— Я думал ты умнее… Щенок…
— А я думал, у перевертышей зрение хорошее… — ответил ему Гэл и прыгнул, в прыжке преобразился. Маг-перевертыш увидел прыгающего оборотня, оценил размер и заорал от ужаса. Рыжий конь резко повернулся на месте, вкладывал опыт и умение для того, чтобы удержать и спасти ребенка на своей спине, убегал мягко, плавно набирая скорость. Гэл понимал — действовать необходимо очень быстро, иначе Рыжий унесет Айрэ обратно в горную деревню…
Перевертыш прыгнул в заросли. Гэл в два прыжка догнал убегающего мага, проломил своим звериным телом плотный ряд тонких молодых деревьев и прыгнул беглецу на спину. Тот только крякнул и распластался на мокрой траве. Дыхание у мага сбилось, он судорожно ловил воздух широко раскрытой пастью. А когда Гэл поднял его за шиворот, перевертыш клацал клыками уже от страха. Гэл едва не задохнулся, маг вонял немытым человеком.
— Еще раз спрашиваю, — тэйл с трудом преодолевал брезгливость и желание запустить грязным перевертышем в ближайший ствол старого дерева, — ты кто такой?
