Грэхэм Мастертон - Сфинкс
- О, Гин, мне так жаль. Боже, теперь я понимаю, почему ты такой грустный. Послушай, разве нельзя сделать операцию или, может, провести курс гормональной терапии?
- Она не хочет, - сказал он уныло.
- Она не хочет?! Как это не хочет?
- Именно так. Она думает, что грудь у нее нормальная и красивая. Она так уверена в этом, что я сам чуть не согласился, что она нормальная.
- Как это может быть нормальным? Три груди! Это совершенно ненормально!
Он хлопнул листком с ксерокопией по столу.
- Это ненормально для того, у кого отец и мать - обычные люди. Но в этой книге написано, что убасти - потомки существ, происходящих от плотского союза женщины и льва. Девушка, в жилах которой течет львиная кровь, должна иметь несколько львиных характеристик, таких, например, как куча сосков, чтобы вскармливать свое многочисленное потомство. А вспомни ее глаза - зеленые с желтым отливом. Как у львицы.
- Гин, - сказала Мэгги в отчаянии, - ты должен что-то придумать.
Он закурил сигарету.
- Если бы я знал, что делать, я бы не сидел в офисе на следующий день после свадьбы.
Она тихо покачала головой.
- Мэгги, я ценю все, что ты для меня сделала. Я хочу примириться с этим и узнать, что за всем этим скрывается. Как бы там ни было, Лори - моя жена, и я в ответе за нее.
- А ты не подумал, что она может быть опасна?
- Опасна? Что ты имеешь в виду?
- Ведь львы же опасны,
- Да, но...
Мэгги опустила глаза.
- Я подумала о том, что сказал французский дипломат.
- Какой дипломат?
- Тот, который предупреждал: "Остерегайтесь танцев".
- Ну?
- Я вдруг поняла, он же говорил по-французски. Знаешь, как эти дипломаты, не задумываясь, переходят с одного языка на другой. Возможно он сказал "ле дантс", а не "ле данс", то есть "остерегайтесь зубов"!
- "Ле дантс"?
- Да, остерегайтесь зубов!
Он нашел Питера Грейвза в баре арлингтонского гольф-клуба. Это было строгое солидное заведение с зеркалами в тяжелых рамах; приглушенные интеллектуальные беседы иногда прерывались взрывами смеха. Гин заказал неразбавленный коктейль "Джек Дэниэлс" и зачерпнул пригоршню сырного печенья: было время обеда, а он до сих пор ничего не ел.
Они пожали друг другу руки. Гин очень устал, не хотелось ни с кем разговаривать, но он понимал, что должен сделать над собой усилие и поговорить с Питером перед тем, как он вернется к Сэмплам.
Он закурил.
- Неплохое местечко. Здесь собираются ученые мужи?
Питер покачал головой:
- Мм... В основном военные. Одна бомба, сброшенная сюда во время обеда, могла бы за пару секунд уничтожить большую часть офицерской верхушки Пентагона.
- Я это запомню и в следующий раз заработаю несколько баксов, продавая военные секреты.
Питер пил коктейль. Он то поднимал, то опускал вишенку в пенистую жидкость.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Почему ты спрашиваешь об этом?
- У тебя был ужасный голос по телефону. Я тогда подумал, что у тебя нервный срыв.
- Срыв? У меня?!
Наконец Питер перестал терзать вишню и съел ее. Но оставшимся черешком он принялся водить по пепельнице и тыкать в пепел от сигареты Гина.
- Нервным срывам подвержены даже люди с хорошо отлаженной психикой. Фактически они-то как раз больше подвержены стрессам, чем те, у кого куриные мозги. В этом баре можно насчитать пять или шесть человек, все они - высшие военные чины, - которые страдают от нервных срывов. Я лично помогал двум из них.
- Надеюсь, успешно? Не хотелось бы, чтобы из-за их срывов началась третья мировая война.
- Кто знает? Истерия, о которой я говорю, может охватить человека неожиданно.
- Да, наверное. Но лично я, и это правда, не подвержен истерии.
- Итак, ты думаешь, что девушка, на которой ты женился, - помесь льва и человека, - прокомментировал Питер.
- Я не думаю, Питер, я знаю.
- Откуда ты знаешь? Какие у тебя доказательства?
- О Боже, Питер, у нее же шесть сосков! Я сам видел!
Питер нахмурился:
- Тебе не следует кричать об этом, Гин. У здешней публики традиционный взгляд на вещи, общепринятое представление о мире, не надо нарушать их ментальное равновесие.
- Ну, а ты что же? Мне кажется, у тебя тоже традиционное представление о мире. Ведь ты не веришь мне? Ты думаешь, что перед тобой интересный случай, и прямо сейчас пытаешься определить, что за синдром вызывает бред и галлюцинации, когда человеку в первую брачную ночь кажется, что у его жены целых три пары грудей.
Питер отпил из бокала, его усы стали белыми от пены.
- Существует много достоверных случаев рудиментарной груди. Я сам видел нечто подобное. Одна женщина в Баден-Бадене...
- Питер, это не рудиментарная грудь. Она сама говорит, что у них в семье все женщины такие. Это их наследственная физическая характеристика.
- Ты хочешь сказать, что и у ее матери то же самое?
- Полагаю, что да. Она дала мне это понять.
- Мд-да, - сказал Питер, - должен сказать, все это очень странно.
Гину принесли "Джэк Дэниэлс", и он сделал большой глоток. Напиток обжег ему горло и заставил почувствовать, как пусто у него в желудке.
- Ничего необычного в этом нет, если взглянуть на это глазами Лори. Она считает, что ее грудь совершенно нормальная. То ли сама придумала оправдание своей неординарной внешности, то ли на самом деле уверена, что она - убасти, потомок человекольва.
- Человекольва? - переспросил Питер. - Ты веришь, что такое действительно существует?
- А что еще я могу предположить?
Питер сцепил пальцы и задумчиво уставился на стол. Как любой профессионал, поставленный перед сложной беспрецедентной задачей, он пытался классифицировать ситуацию по уже проверенным правилам и канонам. Гин не меньше его думал о том, как найти всему этому разумное объяснение. Но он знал, что Лори Сэмпл-Кейлер, со вчерашнего дня его жена, вообще не поддается логическому анализу.
Питер рассеянно поглаживал лысину.
- Ты ее любишь? - спросил он.
- Конечно, люблю. Что заставило тебя спросить об этом?
- Ну, - начал Питер, - если ты собираешься помочь ей, это очень важно. Если же ты не любишь ее или не уверен в своей любви, то, полагаю, тебе следует как можно быстрее исчезнуть из ее жизни. Но если ты любишь ее и действительно хочешь ей помочь вписаться в нормальную жизнь, ты должен принять несколько важных решений.
- Сейчас ты скажешь, что я должен привыкнуть к ее... ее страшной груди. А эти волосы?
Питер кивнул:
- Помнишь, о чем мы говорили на вечеринке у Уолтера Фарлоу? Если ты хочешь помочь этой девушке, ты должен позволить ей убедить тебя в том, что у нее исключительная судьба. Кроме того, ты говорил мне о ее страхе перед неким событием - чем-то ужасным и неизбежным, что должно случиться с вами обоими. Все, что ты должен делать, - это подыгрывать ей, во всем с ней соглашаться, и когда она поймет, что ничего ужасного не происходит, это и будет означать, что ты переубедил ее.
