Грэхэм Мастертон - Сфинкс
Самым необычным во вчерашнем споре с Лори ему показалось упоминание о газели Смита. Матье стоило невероятных усилий произнести эти два слова, но Гин не мог понять, в чем их значимость. Он знал, что так называется древний способ охоты на крупную дичь: козленка или овцу привязывают к шесту и используют как приманку, но он не видел в этом никакой связи с его женитьбой на Лори. Может, Матье хотел предупредить его, что Лори была приманкой, чтобы заполучить его для осуществления ее матерью каких-то своих замыслов? Но какую выгоду она могла бы извлечь из его женитьбы на Лори? Разве что общественное признание в вашингтонских светских кругах, не более. Но ведь она сама вдова дипломата. Может, она надеется, что Гин станет госсекретарем?
Сама Лори показала ему гравюру "Газель Смита", как будто это было своего рода объяснение того, что произошло. Но Гин не мог принять такое объяснение. Он мыслил четко и прямолинейно, его всегда сбивали с толку неясные метафоры и таинственные головоломки. Он был расстроен и очень устал, кроме того, чувствовал себя виноватым перед Лори за то, что так грубо обошелся с ней. Гин уже собирался позвонить ей и сказать, что все в порядке, но потом передумал. Самое важное для него сейчас - принять решение: останется он с Лори и смирится с ее физическим недостатком или проведет шесть недель в Рено, оформляя развод. Он не понимал, почему Бог взвалил на него это бремя.
Мэгги вернулась и застала Гина спящим в кресле. Она легонько потрясла его за плечо, и он в ужасе открыл глаза.
- Ты задремал, - сказала она. - Как ты себя чувствуешь?
Гин заморгал, приходя в себя.
- Мне снились кошмары, - сказал он. - За мной гнались дикие твари.
- Такое впечатление, что ты страдаешь от переутомления и недостатка секса, - сказала Мэгги.
Гин кивнул, окончательно проснувшись.
- Наверное, ты права, - сказал он хриплым со сна голосом. - Все, что мне нужно, - это длительный отдых в борделе.
Она принесла ему кофе, села и открыла папку.
- И это все? - спросил он. - Не так уж много.
- Это все, что там было. Библиотекарь никогда даже не слышал об убасти, мы совершенно случайно наткнулись на кое-какие заметки. Это книга "Странствия по Нижнему Египту", написанная викторианским джентльменом, сэром Кейтом Фордисом. Он кратко мимоходом упоминает о них, и еще кое-что в топографическом донесении, отправленном им некоему Гордону в Хартум. И это все.
- И о чем же пишет сэр Кейт?
- Я сделала ксерокопию. Вот, возьми.
Она протянула ему лист бумаги, и Гин начал внимательно читать. Это была одна страничка теста из книги викторианских времен, Мэгги приложила также копию гравюры с изображением каменных развалин под хмурым небом. Внизу стояла подпись: "Тель-Баст. Все, что осталось от великолепного города. Вид с юго-востока".
В своих "Странствиях по Нижнему Египту" сэр Кейт писал следующее: "Мой проводник сообщил мне в Каире, что представления европейцев о пирамидах в Гизехе и сфинксе во многом ошибочные. Многое из того, что он мне рассказал, я уже знал, а именно: само слово "сфинкс" - греческое и означает "душитель", и известную легенду о том, что первоначально сфинксом называли чудище с головой женщины и телом львицы. Она или оно лежало в ожидании путников и предлагало им загадку. Если они отгадывали ее, оно отпускало их, если же нет - душило. Но вот что было для меня новым: оказывается, среди феллахов ходят слухи, что люди-сфинксы живут и по сей день. Где-то на просторах южной пустыни обитает племя людей, которые действительно являются потомками существ, происходящих от плотского союза женщины и льва.
Моему проводнику стало не по себе, когда он говорил мне об этом, и он потребовал дополнительную плату за свой рассказ, потому что, сказал он, и сегодня потомки этих темных и ужасных людей живут и охраняют свой грязный секрет ревностно и свирепо. Многие проводники уже поплатились жизнью за свою болтливость. Получив от меня деньги и пищу, он продолжил свой рассказ.
Эти люди-львы поклоняются своему богу Басту - демоническому существу. Их ритуалы требуют человеческих жертвоприношений и половых извращений, не доступных пониманию христианина. Они живут в городе Тель-Баст, и даже сегодня ни один проводник, включая и моего, ни за что не согласится показать вам эти развалины, боясь возмездия тех, кого он называл "эти люди".
Гин выронил лист. Он был в шоке и уставился на Мэгги так, словно она была пришельцем с того света, он долго не мог ничего сказать.
- Гин, ты в порядке? Может, тебе стоит показаться врачу? Ты ужасно выглядишь!
Он покачал головой, во рту у него пересохло, чувствовался кислый привкус сигарет.
- "Эти люди"! - прошептал он. - Это невероятно.
- Гин, что невероятно?
Он протянул ей листок и указал фразу в конце страницы.
- Читай, все здесь, - сказал он, - это безумно, это страшно, но это все здесь.
Мэгги прочла и только пожала плечами:
- Я не понимаю, почему это безумно и страшно. Мне кажется, это просто легенда. А что же еще?
Гин подошел к окну и долго смотрел на улицу. Наконец он заговорил:
- Во время нашего первого с Лори свидания она сказала мне, что принадлежит к египетскому племени убасти. Тогда, естественно, я не придал этому значения. Ведь я никогда ничего не слышал об этом. Затем она рассказала, что феллахи называли ее соплеменников "эти люди". Вероятно, они, эти убасти, были настолько ужасными, что никто не осмеливался произнести это слово вслух.
Он отошел от окна и сел в свое кресло, глядя Мэгги прямо в глаза.
- Вчера, в нашу первую брачную ночь, когда Лори разделась...
- Гин! - перебила его Мэгги.
- Выслушай меня.
- Но Гин, это очень личное. Я не могу...
- Ну пожалуйста, ради Бога, выслушай! Когда Лори разделась, а она долго отказывалась сделать это, она повернулась ко мне лицом, и я увидел, что у нее три груди. И волосы, коричневые курчавые волосы, растущие до самого живота.
Потрясенная, Мэгги стояла, открыв рот.
- Гин, - сказала она, моргая, - ты меня разыгрываешь.
Он глотнул.
- Это правда, Мэгги. Здесь у нее нормальная грудь, а под ней еще одна, поменьше, и еще ниже - два соска. Она говорит... говорит, что американские врачи называют это рудиментарной грудью. Это один из атавизмов, который проявляется время от времени.
Мэгги только сочувственно кивала головой:
- О, Гин, мне так жаль. Боже, теперь я понимаю, почему ты такой грустный. Послушай, разве нельзя сделать операцию или, может, провести курс гормональной терапии?
- Она не хочет, - сказал он уныло.
- Она не хочет?! Как это не хочет?
- Именно так. Она думает, что грудь у нее нормальная и красивая. Она так уверена в этом, что я сам чуть не согласился, что она нормальная.
